«Не было ничего», – говорю я ему.
«Ничего, ничего, отдохни», – проговорил рефери.
Рефери отсчитал и дал команду «Бокс». Я сразу бросился на Стивенсона и сразу же ударил: левый боковой— прямой справа, а затем снова уклон – и левый сбоку!
– На скачке ударил сбоку?
– Нет, я вошел после уклона в ближний бой и уже там нанес все удары. Стивенсон отклонился на канаты, встряхнулся и рухнул плашмя в ринг.
– Говорят, Стивенсон страшно упал…
– Да, плашмя.
– Его унесли?
– Нет, его не унесли. Его подняли. Рефери Гордиенко не досчитал до конца, стал переворачивать Стивенсона, чтобы вытащить капу изо рта. Затем кубинца усадили в угол.
– Есть ли у тебя рецепт, как побеждать лучших из лучших на ринге?
– Рецепта у меня никакого особенного нет. Скажу одно: не надо ничего бояться! Человек есть человек. Ты вышел на ринг, и пусть он хоть олимпийский чемпион, пусть кто угодно. Но раз ты вышел, надо боксировать. Отдай для победы все силы, что у тебя есть, и все.
Перед рингом я волнуюсь, переживаю. Смотря, какой бой, конечно. Когда уже вышел на ринг, то все уже.
– Знаешь, из-за чего Игоря некоторые называли «кабаном»? – вдруг спрашивает меня Марина Высоцкая, супруга прославленного боксера, присутствующая на интервью.
– Нет, не знаю.
– Потому что на ринге он «как кабан в гоне», в ярости, как когда-то кто-то сказал из знакомых. Эмоции отсутствуют. Игорю все равно, если против него даже 10–15 человек, когда противник гораздо сильнее. Он мог спокойно подойти к собаке, которая всех просто рвет. Такой Игорь и был на ринге.
– Все, правильно. Кабан, когда нападает, сносит все!
– Да.
– Игорь, когда-то я читал, что после этого нокаута Теофило Стивенсона стали от тебя прятать. То есть, если на турнир приезжал какой-то другой советский боксер, то выходил Стивенсон, а если приезжал ты, то вместо Теофило выводили другого кубинского боксера.
– Может быть, я не знаю. Миллиана?
– Да, Анхеля Миллиана.
– Миллиан хороший был. Я с ним два раза боксировал. Один раз выиграл у него, в другой раз проиграл.
– Там кровищи сколько было… Оба были разбиты. Это же ты после него ничего не помнил? – вступает в разговор Марина Высоцкая.
– Ну да, в Алма-Ате. Не мог понять, где я живу…
– Игорь, как ты сам думаешь, за счет чего ты побеждал в таких серьезных боях?
– Я думаю, что за счет скорости и, конечно, за счет тех защитных нырков, уклонов, что я применял. Я все время говорю ребятам: нас почему-то раньше учили сначала защите, а вам сразу перчатки надевают. Это неправильно. Меня отец поднимал каждое утро и наносил скоростные прямые удары левой и правой рукой. Отец специально качал руку, чтобы быстрее наносить мне удары слева и чтобы я мог быстро реагировать на это. Иногда и попадало мне прилично, все-таки его удары в перчатке были скоростными.
– Когда тебя отец заставлял делать защитные движения, тебе не хотелось все это бросить?
– Конечно, хотелось. Да я вообще не хотел! Это же надо было рано вставать, и так – каждое утро! Я был противник всего этого. Отец меня просто заставил заниматься. Насильно заставил. Я вообще считаю, что он меня насильно заставил и полюбить этот бокс. Кстати, первый свой поединок я проиграл. И как только я начал выигрывать, то у меня сразу появилось желание боксировать, появилась любовь к боксу.
Из воспоминаний Людмилы Ивановны Глебовой, судьи-информатора, которая присутствовала у ринга на поединке Теофило Стивенсон – Игорь Высоцкий в Минске:
Игорь Высоцкий, войдя в ближний бой в первом же раунде, умело воспользовался своим преимуществом вблизи. Высоцкий нанес молниеносный сильный удар в область печени кубинца. Находясь у ринга, можно было отчетливо увидеть, как Стивенсон дрогнул. Начало поражения было положено.
В конце второго раунда Стивенсон пропустил сильнейший удар. Медленно опускаясь, буквально складываясь пополам, сквозь боль, на счете «восемь» кубинец буквально распластался на ринге. В огромном зале воцарилась абсолютная тишина. Объявление победителя боя почему-то задерживалось. Главный судья соревнований олимпийский чемпион Владимир Енгибарян вместе с остальным составом жюри внимательно анализировал судейские записки. Наконец прозвучала долгожданная фраза судьи-комментатора: «В этом бою нокаутом победил мастер спорта СССР Игорь Высоцкий».
В это мгновение зал сорвался в овацию. Многочисленные болельщики буквально посыпались с трибун, пытаясь прорваться к нейтральному углу ринга, где спокойно стоял Игорь Высоцкий. Теофило Стивенсон на объявление результата боя так и не вышел.
Феликс Савон
Трехкратный олимпийский чемпион Феликс Савон, как и Стивенсон, встречался со многими советскими боксерами. Можно сразу вспомнить имена Рамзана Себиева, Евгения Судакова, Усмана Арсалиева, Андрея Курнявки, Султана Ибрагимова…
Однако, если мне не изменяет память, только один боксер наводил на Феликса Савона своеобразный ужас. Точно такой же, как на Теофило Стивенсона наводил ужас Игорь Высоцкий. Сейчас я имею в виду чеченского боксера, члена сборной команды СССР Усмана Арсалиева.
Именно молодой Арсалиев сумел дважды победить Савона, который многим известным боксерам мирового уровня попортил кровь и сгубил карьеру. И не просто победить, но однажды и нокаутировать.
Немного предыстории.
Впервые я услышал имя Усмана Арсалиева, а вернее, прочитал его, развернув в восьмидесятых годах прошлого века (о, боже, как летит время!) знаменитый польский журнал о боксе. Правда, изображен там был не Арсалиев, а Феликс Савон, перешагивающий через верхний канат ринга. Это тогда врезалось мне в память. Однако именно фамилия «Арсалиев» была в заголовке той журнальной статьи.
Спустя некоторое время мне довелось лично познакомиться с Усманом, а также присутствовать на тренировках. В парах мы, конечно же, не стояли, и это хорошо, а то быть бы мне без головы, как говорится. Уж больно опасным был в то время Усман Арсалиев на ринге, как и другие чеченские боксеры: Руслан Тарамов, Рамзан Себиев, Альберт Гучигов, Вахит Магомадов…
Однажды мне даже довелось быть на предолимпийской тренировке боксеров, уезжающих на Олимпиаду в Сеул. Было это в Чеченской Республике. Тогда местное телевидение снимало передачу о боксерах-олимпийцах, Тарамове и Себиеве.
Помню, как Руслан Тарамов спарринговал с Усманом Арсалиевым, а съемочная группа записывала все на пленку. Тогда еще не было цифровой эпохи. Ни мобильных телефонов, ни компьютеров, ни всего прочего.
Интересное было время – молодость!
Как же удалось молодому, неизвестному широкой публике боксеру Усману Арсалиеву победить будущую легенду мирового бокса? Я встретился с Усманом, и он с удовольствием вспомнил то время. Пусть он сам вам обо всем расскажет. Уверен, будет интересно.
Феликс Савон – Усман Арсалиев
– Усман, когда ты встретился с Савоном в первый раз?
– В апреле 1987 года. Савон уже тогда был действующим чемпионом мира (Феликс Савон впервые победил на чемпионате мира в Рино (США) в 1986 году. – Прим. авт.).
– Где вы с ним встретились?
– Это было в Чехословакии, на международном турнире «Усти-над-Лабем». Там проводился очень большой турнир. Туда приезжали боксеры из многих стран мира, и обязательно – сборная Кубы и сборная СССР. Вторые, третьи номера. Сборная СССР всегда туда приезжала.
– Кто из боксеров был на том турнире в 1987 году? Если помнишь, конечно.
– Эрик Хакимов, Юра Арбачаков… Времени много уже прошло, всех и не вспомнишь, представляешь? Юра Арбачаков тогда тоже победил действующего чемпиона мира, кубинца. Арбачаков победил кубинца очень жестко, с двумя нокдаунами, поэтому кубинцы были очень злые на нашу сборную.
Вечером этого же дня я должен был боксировать с чемпионом мира Феликсом Савоном, и кубинцы были настроены отомстить за поражение. Савон должен был отомстить, короче говоря. Такая была ситуация перед моим боем с Савоном.
– На пути к финалу кого ты там победил?
– До встречи с Савоном мы с ним провели по два боя. Я победил двух соперников, по-моему, одного румынского боксера и чешского. Савон, само собой, тоже победил двоих. У него под ринг улетали все. Я «ввиду явного преимущества» выиграл два боя, и Савон – оба боя досрочно. Вот так.
– Усман, до этого ты с Савоном не встречался, но прекрасно понимал, что это за соперник…
– Я всегда говорю, что основа успеха – это труд. Труд, «пахотá». Ну и, само собой, у тебя должен быть талант. Конечно, ты должен уметь боксировать. В боксе очень важно быть быстрым, внимательным, жестким. Для тяжеловеса у меня были хорошие качества. Я был жесткий, быстрый, дышал хорошо. Но все это, то, что талант есть, это надо выдать только в пахоте… Нужен хороший труд, хорошая физическая подготовка. На физической подготовке зиждется весь спорт и особенно бокс. Я это понял, правда, поздно.
Я же был молодой, всего двадцать лет. И мои успехи пришлись на 19–21 год. Вот в это время у меня реально был взлет, побеждал много хороших соперников. Однако когда мне было 20 лет, у меня умер тренер, наш родной тренер, который нас воспитал: меня, Руслана Тарамова, Вахита Магомадова. Нас было тогда три мастера спорта международного класса, и мы все трое входили в сборную СССР. Очень талантливый был у нас тренер, который тренировал нас в Грозном, – Владимир Моребис… Он умер. Тяжелая болезнь. Он умер, и мы тогда остались без тренера.
Когда он нас тренировал, то заставлял правильно работать, пахать, правильно все делать. Это был мощнейший тренер. После него пришел другой.
Тренер – это, знаешь, как отец, как человек, который следит за тобой. Это не только тренер – это человек, который должен смотреть, когда ты ложишься спать, когда встаешь. Который знает, что ты кушаешь, что делаешь. Он должен следить за тобой. Если тренер не следит за тобой, то ты не тренируешься. Ты можешь гулять, сачковать, не соблюдать режим. Молодые же все ребята. Когда ты известный спортсмен и молодой, то тебе хочется куда-то сходить, встретиться с кем-то, все что угодно. В этот момент рядом должен быть тренер. Он должен жестко говорить: вот нельзя нарушать режим. В жесткой форме. Он должен следить за тобой. И заставлять пахать.