– Из твоих лучших фотографий! Черт, да я вообще не знаю, что бы я тут делал, если бы ты регулярно не подсовывала такие жуткие штуки. Она же не умерла, правда?
– Нет, просто в обморок упала от переизбытка чувств. Когда я уходила, с ней все было хорошо. – Амина осторожно взяла фотографию, убрала ее в конверт и положила к себе в сумку. – Ну ладно, тебе с какой начинкой?
– С овощной. И зелени побольше!
– Чатни?
– На твое усмотрение.
– Мы с сестрой в воскресенье встречаемся с другом недалеко от твоего дома, так что, если хочешь, могу закинуть, – добавила Амина, записывая заказ в блокнот.
Два года назад Хосе взялся напечатать один из снимков Амины в формате восемнадцать на двадцать и уже забыл, что ее тогда чуть не уволили. В правильной игре света и тени только что вышедшая замуж Джанин Треполо получила тортом в лицо от новоиспеченного мужа чуть сильнее, чем стоило бы. Увидев на столе конверт с надписью «Амина», девушка подумала, что это извещение об увольнении от Джейн, и уже собралась идти к начальнице в кабинет, как вдруг зашел Хосе и спросил, понравилась ли ей фотография. Лишь когда он заверил ее, что, кроме него, никто больше снимка не видел, Амина призналась: она в восторге от отпечатка. Поскольку больше ей предложить было нечего, девушка отдала Хосе половину своего обеда. Сделав для нее следующую печать, Хосе заказал еще самос. «Услуга за услугу», – сказал он, и сам был столь явно доволен собой, что Амина не нашла причин отказать ему. Ей не хотелось привлекать лишнего внимания к тому, что, вообще-то, она покупала еду в малоизвестном ресторанчике в районе Магнолия.
– Значит, вы с Димпл собрались весело провести вечерок где-то в моих краях? И меня не позовете?
– Не-а, не позовем.
– Господи, ну когда ты нас уже познакомишь? Ты тут пять лет работаешь, а я до сих пор не представлен этой красотке!
– Ты женат, – напомнила ему Амина.
– У нас с женой договоренность.
– Ну-ну…
– Ты что, мне не веришь?
– Верю, ты можешь рассказать мне много такого, что стоит передать Димпл!
– О Димпл, – облизнул нижнюю губу Хосе, – о, эта самоса рода человеческого!
– Перестань!
– Ну давай, – Хосе широко улыбнулся, показав короткие ровные зубы, делавшие его похожим на гремлина, – прочитай мне лекцию про сексизм, расизм и еще какой-нибудь там «изм», тебе ж не терпится!
Тут зазвонил телефон, и Амина махнула Хосе рукой на дверь:
– Сам себе лекцию прочитай! Мне работать надо!
Глава 3
Есть в жизни маленькие радости, совсем крошечные. Они случаются ни с того ни с сего и чуточку облегчают тяжелый день. В субботу, направляясь в «Хайлендс» на свадьбу Билов, Амина подумала, что сегодняшняя погода как раз из числа таких подарков жизни. Да, пусть слегка прохладно для июня, зато на небе лишь несколько бледных облачков – идеально для бракосочетания в духе «и они жили долго и счастливо». По радио группа «Коммодорес» исполняла свой хит «Easy», и девушка подпевала: «Зачем заковывать меня в цепи?» – прекрасная строчка с экзистенциальной точки зрения. Амина ощущала удивительную легкость – ей наверняка удастся угодить Лесли Бил! Без десяти два она въехала на парковку гольф-клуба Сиэтла, и служащий в зеленой униформе махнул ей на задние ворота.
– Утром приказала быстренько завезти сюда несколько деревьев для свадебного прохода, – сообщил, прижимая к верхней губе льняной носовой платок, Дик, грузный управляющий клубом, когда Амина показалась в дверях. – Еще около часа вход воспрещен для всех.
– А она уже здесь?
– Да, в дамском салоне, готовит встречу подружек невесты с десяти утра. Юнис тоже там.
– А как же библиотека?
– Передумала, передумала! – ответил Дик и тут же повернулся к женщине с охапкой лилий в руках – она подошла к нему с каким-то вопросом.
Ну конечно же она передумала! Лесли – чемпион по этому виду спорта. Неброский шарм, лошадиное лицо и брак с директором универмага «Бил» давно превратили ее в человека, которого совершенно не волнует, какой ценой даются все эти неожиданные перемены. Мимо Амины по коридору прошествовала целая армия симпатичных официанток.
– Есть кто-нибудь? – спросила Амина, когда вошла в салон.
– О, прекрасно, а то я уже начала волноваться, где ты! – заверещала Лесли в накрахмаленном, идеально белом платье, напоминавшем льняное оригами. Она не сводила глаз с пожилой женщины, которая расставляла у зеркал хрустальные вазы. – Левее, Роза! Еще! Еще немного! Вот теперь хорошо!
Амина поставила на пол сумку и быстро осмотрелась. Комната переливалась всеми оттенками розового. Розовые занавески, стены и ковер мерцали в свете люстр. Восемь зеркал подсвечивались нежно-розовыми голливудскими лампочками, перед каждым зеркалом стоял стул персикового цвета с изогнутой спинкой, напоминая неизвестно как сюда попавшего какаду.
– Вещи надо сдать в гардероб, – сказала Лесли.
– Конечно, без проблем. Я только приготовлю все, что нужно.
– Отличная идея! – провозгласила Юнис, известная свадебная распорядительница с постоянным выражением удивления на лице, и встала с пола, держа в одной руке моток белой ленты. – Девочки закончили в салоне пораньше и уже едут.
Амина спокойно кивнула, достала экспонометр и стала замерять уровень освещения в комнате.
– Юнис, а где лилии? – спросила Лесли.
– Прошу прощения?
– Лилии! Их нужно поставить в вазы до приезда девочек!
– Конечно, просто я… Я же думала, мы будем в библиотеке, а вы сказали, что фактура неподходящая…
– Но мы в женском салоне!
– Разумеется! Позвольте, – быстро сказала Юнис и унеслась в коридор, так что Амина едва успела заметить ее краем глаза.
Девушка начала беспокоиться: здесь был тусклый розовый свет. Ей такой не нужен, на фотографиях все будут похожи на цыпленка гриль в духовке.
– Амина, унеси свои вещи в гардероб! Они тут весь вид портят!
– Ага, секунду!
– Левее, Роза!
Амина подошла к стене и щелкнула оставшимися выключателями – салон засиял, словно пачка на балерине. Господи боже ты мой, да еще эти зеркала! С тем же успехом можно снимать в комнате смеха!
– Мам?
Дверь в гардеробную распахнулась, и на пороге появилась невеста – очаровательная коротышка в свободной мужской рубашке и брюках капри.
– Джессика! – плотоядно улыбнулась Лесли. – Как ты рано!
– Другая невеста опоздала на полчаса, поэтому они взяли нас пораньше! Мне было как-то неудобно перед ней, но всякое бывает, правда ведь?
– Всякое бывает! – повторила Лесли с глупой улыбкой. – Ну что, показывайте!
Джессика обернулась, Амина кинулась за фотоаппаратом, дверь распахнулась, и в салон вошли остальные девушки – загорелые ноги, гладкие прически, множество пакетов, платьев в пластиковых чехлах, обувных коробок и проигрыватель для компакт-дисков. На столы тут же была вывалена груда украшений. Джеки, почетная подружка невесты, объявила, что записала диск со специальной подборкой песен про любовь. Под звуки голоса Мадонны Амина быстро залезла на стул, чтобы успеть поймать вид царившей в комнате суматохи сверху.
– А ножик у кого-нибудь есть?
– Есть! – откликнулась Джеки, поднимая канцелярский нож, словно военный трофей.
Снимок вышел бы замечательный, если бы вспышка на лезвии не отразилась во всех зеркалах! У Амины предательски заколотилось сердце.
– Амина, твои вещи!
Тут раздался громкий стук в дверь, а затем мужской голос басом произнес:
– Все в пристойном виде?
В комнату ввалился Брок Бил, седовласый господин с толстым вздернутым носом. Скользнув маслянистым взглядом по девушкам, он спросил:
– Как поживают мои любимые дамы?
Лесли и Джессика, возившиеся с застежкой жемчужного браслета, едва посмотрели на него, зато Джеки обернулась и, мило улыбнувшись, сказала:
– Ничего себе, Брок! А вам очень к лицу смокинг!
– Думаешь? – спросил тот, искоса поглядывая в зеркало. – Чувствую я себя в нем неуютно, – признался он, проведя рукой по тонированной центральной секции трюмо.
Это была ложь, пусть и невинная. Амина ни секунды не сомневалась, что Брок Бил одинаково уютно чувствует себя и в смокинге, и в пижаме. Однако Джеки принялась рьяно убеждать его в том, что выглядит он шикарно, и отец невесты окончательно расслабился. Сработала вспышка, Брок и Джеки поморщились.
– Амина, гардероб! – повторила Лесли.
– Еще пару снимков…
– Будет лучше, – заявила Лесли, вставая прямо перед объективом, – если ты пойдешь туда прямо сейчас!
Амина проглотила подкативший к горлу комок, подавила раздражение и попыталась снять последнюю панораму комнаты, но все девушки, словно по команде, заметили ее присутствие, тут же стали сдержанными и схватились за дезодоранты и лаки для волос.
– Иди, – сказала Лесли, – тебе пора сделать перерыв!
Амина вышла из салона в прохладу коридора, слегка поежилась, завернула за угол и направилась к бальному залу, везя за собой тяжелую сумку. Обернутые в полиэтиленовую пленку деревья Лесли стояли на карауле по обе стороны коридора, больше напоминая египетские мумии. Несколько человек тщательно измеряли расстояние между кадками.
– Гардероб? – на ходу спросила у служащих Амина.
– Дальше по коридору, – ответил один из них.
Ускорив шаг, Амина миновала бальный зал, кухню и вышла в дальнюю часть холла. Гардероб представлял собой несколько открытых стоек около задней двери, и девушка, недолго думая, взяла первую попавшуюся вешалку.
– Вам помочь, мисс?
Светловолосый, стриженный под ежик подросток появился ниоткуда, он нервно дергал рукава рубашки, торчавшие из-под слишком короткого бордового пиджака. У него было остренькое, будто мордочка хорька, лицо.
– Не нужно, я просто пальто повешу.
– Нет-нет, я сам!
– Так я уже повесила.
– А номерок взяли?
Ничего не поняв, Амина удивленно посмотрела на него, и тут мальчик снял с вешалки рулон билетов, оторвал один и протянул девушке.