– Такой сундук мог пережить пожар, не говоря уже о наводнении. Он абсолютно водонепроницаем.
Вода прибывала. Сундук всплывал вместе с ней. Течение, прорывающееся из окон, подогнало его к печи, и теперь он бодал в приступок квадратным лбом. «Похож на кита, – подумал Витька. – Мы сидим на печке, к нам приплыл кит».
– Значит, будем всё-таки выплывать, – вздохнул Жмуркин. – Трое в сундуке, не считая собаков.
– Сундук водонепроницаем и обладает внушительной плавучестью… – продолжал Генка. – В сущности, он как поплавок.
– Как он через потолок-то проберётся? – осведомился Жмуркин.
Генка не ответил.
Витька взял свечку, свесился с печки. Вода поднялась ещё выше и залила топку.
Витька улыбнулся. Странности происходящего. Нет, не странности, нереальности. Невыносимая нереальность добралась до окон и теперь заливала дом и подбиралась к ногам. Свечи горели. Тишина покачивалась, и её нарушал только сундук, который настырно толкался в кирпичи.
А второй сундук, видимо, был построен не такими искусными мастерами и испытание водой не перенёс, затонул бесславно.
Витька взял свечку и немного погрелся вокруг пламени. Жмуркин тоже грелся о свечку. А Генка не грелся.
«Замёрзнем, – думал Витька. – Если не утонем, то замёрзнем. А можно замёрзнуть, а потом и утонуть».
Вода поднялась ещё, словно где-то открылись шлюзы и на волю выпустили настоящее большое озеро, а не какую-то мелкую реку Вожгу.
Вода. И мир вокруг утонул. Витька вдруг подумал, что это не озеро заглянуло к ним на огонёк. Это ледники. Полярные шапки растаяли от всплеска протуберанцев на солнце, и вода поднялась и надавила на сушу, и твердь выжала из-под земли другую воду, и везде стала вода, и ничего кроме. Только вода. И ещё немного, и эта вода заберёт все, и печку, и дом, и…
– Пора, – сказал Генка.
Витька очнулся:
– Что?
– Пора выбираться. Доску дай.
– Какую?
– Ту, от двери.
Витька дотянулся и подал доску.
– Вот и всё, – сказал Генка.
– Что всё? – очнулся и Жмуркин. – В каком смысле всё? Совсем всё? Вить, он о чём?
Генка взял доску. Один конец доски он приставил к сундуку, а второй установил в потолок.
– Теперь вижу, что всё, – сказал Жмуркин. – А ведь просто хотелось пожить…
Витька пнул Жмуркина в ногу.
– Потолок дощатый. – Генка принялся рассказывать свой план. – Когда кладут потолок, всегда на гвоздях экономят – зачем сильно прибивать? Доски, скорее всего, просто наживлены. Конечно, там всё перекосилось, но шанс поднять потолок есть. Сундук начнёт всплывать – и вытолкнет перекрытие. Физика.
– А если не вытолкнет? – вопросил Жмуркин.
Генка не ответил.
Вода стала прибывать быстрее. Сундук начал погружаться.
– А если доска сломается? – спросил Жмуркин.
Витька надеялся, что с доской всё в порядке будет. Потому что слишком глупо. Слишком глупо умереть на печке во время наводнения, на самом деле глупо.
– А если…
Всё случилось так, как предполагал Генка. Сундук действительно скрылся под водой, а затем всплыл и двинул доску. Генка подскочил и упёрся в потолок руками.
Жмуркин подскочил к нему на помощь, помощи Витьки не потребовалось. Доска поднялась, путь на чердак открылся.
– Надо собрать свечки, – сказал Генка. – И можно переселяться наверх.
– Да-да, конечно, – кивнул Жмуркин. – Кто-то должен быть первым…
Собирать свечки он, разумеется, не стал, быстренько просунулся в открывшийся пролаз и исчез.
– Жмуркин! – крикнул Генка. – Осторожнее там!
Жмуркин не ответил.
– Ладно, – махнул рукой Генка. – Пусть с ним. Давай и мы выбираться.
Генка взял свечку, задул и спрятал в карман. Потом задул вторую свечку. Взял третью…
Неожиданно показался Жмуркин.
Он быстро спустился в проём и уселся на полатях.
– Что? – поинтересовался Витька.
Жмуркин молчал.
Генка хотел затушить третью, но не стал этого делать, смотрел на Жмуркина. Жмуркин сжимал и разжимал кулаки.
– Что случилось? – Витька потряс Жмуркина за плечо.
Тот не ответил, как сидел, так и сидел.
– Плохо дело, – шепнул Генка. – Проверь.
Генка указал на потолок.
– Только осторожно.
Витька взял свечку, переместился поближе к пролазу.
– Не ходи! – прошептал Жмуркин. – Не ходи туда!
– Свихнулся? – спросил Витька.
Жмуркин закрыл голову руками, втянул её в плечи. Лицо у него было перекошено, губы дрожали.
– Свихнулся, – кивнул Витька.
Он начал перебираться к щели, ведущей на чердак.
– Погоди. – Генка остановил Витьку. – Погоди, я сам. Сидите здесь.
Генка отстранил Витьку и быстро вылез на чердак.
Жмуркин сокрушённо помотал головой.
В щель просунулся Генка.
– Что сидите? – спросил он. – Через полчаса печь затопит, вылезайте!
– Куда вылезайте?! – пискнул Жмуркин. – Ты что?!
– Сюда вылезайте. Тут сухо и места много.
Витька переместился.
– Ты что, не видел?! – прошептал Жмуркин. – Не видел, что ли?!
– Видел-видел, – ответил Генка. – Вить, залезай.
– А что там? – нетерпеливо спросил Витька. – Что?
– Там гроб! – страшно сказал Жмуркин. – Там гроб!
Генка кивнул.
– Да, гроб, – сказал он. – И что?
Витька поёжился. Безумие нарастало. «Впрочем, ничего необычного, – подумал Витька. – Если в подвале могила, то на чердаке гроб. Так всегда бывает».
– Удачненько зашли… – сказал Витька.
– Зачем там гроб?! – спросил Жмуркин. – Что он там делает? Я не хочу рядом с гробом…
– Не хочешь рядом, будешь в, – пообещал Генка.
Голова Генки исчезла. Вода поднялась до края печки. Витьке не хотелось сидеть на печи в воде, он прикинул и решил, что в гробе ничего страшного нет. Гроб. Подумаешь, гроб…
– Там не просто гроб, – зловеще прошептал Жмуркин. – Там зелёный гроб!
– По-твоему, лучше, чтобы он был жёлтым? – спросил Витька.
Ответ Жмуркина он дослушивать не стал, просунулся между досками потолка и оказался на чердаке.
Глава 7Государственное мышление
Гроб был не зелёным, он был красным. И не красным, а бордовым. Генка зажёг на чердаке свечи и стоял теперь возле печной трубы. Труба была расколота надвое, половина мелкими осколками и отсыревшей глиной громоздилась на потолке, другая половина держалась вертикально, выставив рёбрами красные кирпичи. Гроб находился в дальнем конце чердака на трёх чурбаках, да, гроб.
– Жмуркин же сказал зелёный. – Витька указал на гроб.
– Он же дальтоник, забыл?
– Ну да, как же… То есть он видит зелёный гроб и думает, что это… ужас-ужас?
– Примерно так, – кивнул Генка. – Жизнь вообще трудна. Эй, Жмуркин?!
Генка топнул ногой.
– Жмуркин, вылезай, затонешь!
Жмуркин не показывался.
– Ну, пусть там сидит.
Витька снова покосился на гроб. Находиться рядом с такой вещью было неприятно. В голову лезли Гоголь, панночка, летающая по церкви, зловещие мертвецы, прочая малоприятная, особенно в ночное время, дребедень.
А Генку гроб, кажется, не смущал совершенно, он разглядывал печку и на гроб не смотрел.
Витька хотел позвать Жмуркина, но Генка помотал головой.
– Пусть посидит! – сказал он шёпотом.
Витька и Генка устроились возле холодной печки и стали ждать.
– Эй! – не выдержал первым Жмуркин. – Эй, вы там где?!
Генка приложил палец к губам и злорадно ухмыльнулся.
– Эй! – разволновался Жмуркин. – Эй! Вы чего замолчали?!
Витька подумал – не заорать ли? Как-нибудь уж так, пострашнее, раздавленным зайцем, чтобы Жмуркин соскочил с печки и треснулся лбом обо что-нибудь, покрепче треснулся. Но этого и не понадобилось – Жмуркин показался из лаза сам.
Сначала быстро высунулся и спрятался, как сторожевой сурикат совсем. Убедившись, что Витька и Генка живы-здоровы, вылез уже окончательно, отряхнулся и, стараясь не глядеть в сторону гроба, подошёл к друзьям. Как ни в чём не бывало. Спросил:
– И что же дальше делаем?
Генка не стал ему отвечать, продолжил осматривать трубу. Витька знал, что надо делать в первую голову. Согреться. Затем думать, как выбраться. Подать знак, или строить плот, или ещё что. Но сначала согреться. Есть, конечно, ещё гроб… Но с гробом потом, гроб… Неприятная всё-таки штука, и не смотришь на него, а всё равно думаешь. И знаешь, в какой стороне он находится. Точно наблюдает…
Витька потряс головой, чтобы вытряхнуть опасные мысли.
– Трясучка делу не поможет, – заметил Жмуркин. – Последний мозг повредишь, осторожнее с этим, Виктуар…
Генка пнул трубу и выбил из неё кирпич.
– Гений дзюдо просто, – заметил наглеющий на глазах Жмуркин. – Теперь головой попробуй…
Витька опять покосился на гроб.
Гроб и гроб, если его не трогать, то и он не тронет. Глупость какая…
Генка снова пнул трубу, выбил ещё один кирпич.
Витька стал помогать. Вдвоём они быстро распинали ещё половину трубы, после чего Генка сложил из получившихся кирпичей небольшую печурку. Подходящей древесины вокруг было полно, Генка надёргал дранки из крыши, оторвал от стропил доску, расщепал, зажёг. Загорелось весело, дым потянуло в сторону, почти сразу стало тепло и уютно, Витька и Генка устроились вокруг печурки, приложились спинами к теплеющим кирпичам. Жмуркин хмыкнул и тоже сел поближе.
– Зачем всё же здесь гроб? – спросил Жмуркин.
Генка не ответил.
– В молчанку играть будем? – Жмуркин говорил шёпотом. – Вы надо мной смеялись там, но я был прав ведь. Это дом колдуна.
Генка подкинул в печку дранки.
– Мы вляпались, – продолжал Жмуркин. – Я хотел вас предупредить, но вы же не слушаете…
– Гробы дорожают, – сказал неожиданно Витька.
– Что? – переспросил Жмуркин.
– Похоронные принадлежности с каждым годом дорожают, – объяснил Витька. – В доме жила одинокая старушка, запасала на крайний день соль, крупу, макароны, масло растительное. Ну и гроб купила по случаю на распродаже.
– Гроб на распродаже? – не поверил Жмуркин.