– Как у нас дела? – спросил Степан.
– Пока – ничего плохого. Враги – далеко. Переговоры – близко.
– И мы сразу после них – домой?
– Что ты как школьник? Переговоры – не звонок с уроков.
– Домой хочется, веришь?
– Да успеешь, еще надоест. Еще назад запросишься.
– Вот уж нет! Слушай, неужели меня там правда кто-то будет искать? Ну, кому я нужен, какой от меня прок?
– Хочешь меня бросить? – усмехнулся Борис.
– Да при чем тут?.. Какой смысл мне болтаться здесь, бегать за тобой на веревочке? Дела делаются, ты сам справляешься. Я уже давно здесь лишний.
– Ты прав, ты прав… Но вся штука в том, что тебя реально могут найти и снова вытащить сюда. По крайней мере пока я жив. Тебя можно использовать против меня, не думал об этом? Ты видел, наши не стесняются даже местных диких бандитов нанимать. Так что побудь-ка ты пока рядом.
Степан сокрушенно вздохнул, покачал головой.
– Тяжело быть балластом, брат.
– Потерпи, недолго осталось. А знаешь что… давай так – возвращаешься, как только появится физическая возможность.
– Это как? В чем подвох?
– Подвоха нет. Просто открыть Врата тебе могут либо погранцы, либо «контрабасы», либо торговцы. Но здесь никого из них нет. Здесь только кечвеги, а они таким даром не владеют вообще. Возможность появится, когда мы окажемся на «большой земле».
– А на «большой земле» мы окажемся только после переговоров, да?
– Пожалуй, да. Пусть у тебя будет хоть такая ясность. Это же лучше, чем никакой.
– Ну да, лучше…
Некоторое время они ехали молча.
– А скажи-ка, Боря, – вновь подал голос Степан. – Если бы ты умел открывать Врата – ты сплавил бы меня отсюда немедленно?
– Если бы… – вздохнул Борис. – Тогда бабушка была бы дедушкой.
…Лагерь сангров на самом деле сложно было назвать лагерем. Просто лесистый участок на горной террасе, неприметные гамаки между деревьями да костровое место.
Если б не дым от костра, можно было б проехать сквозь этот «лагерь» и не заметить его. Почему-то ни сангров, ни их лохматых животных в поле зрения не было.
Здесь имелась еще одна заметная деталь, но она не принадлежала санграм. Чуть в стороне от костра и гамаков появилась довольно большая брезентовая палатка. Рядом с ней – пара складных стульев. Тут же на обломанном стволе висел синий мундир с желтыми погонами и шевронами. Стояли стопкой железные тарелки.
– А вот и командированные пожаловали, – прокомментировал Борис. – Не думал, что так быстро.
– Братство умеет решать свои проблемы быстро, – прозвучал сзади знакомый голос.
– Советник Банго… – Борис неторопливо слез с лошади. – Я знал, что мы встретимся.
Советник был одет в зеленый монашеский подрясник с капюшоном. В его руках покачивались длинные бусы, собранные из камешков, косточек, стекляшек и деревяшечек. Выглядел он смиренно – очевидно, так лучше путешествовать в неспокойных краях.
– Позвольте я представлю вам моих спутников. – Банго повернулся к палатке, из которой как по команде появился немолодой бородатый человек с всклокоченной головой, в неуместной белой рубашке. – Это господин Фидерик, особый инспектор министерства вооружений.
Инспектор быстро сдернул с дерева и надел мундир. Вслед за инспектором появились еще двое, помоложе на вид и поскромнее одетые.
– Офицеры Альгар и Исаим помогают нам переносить тяготы похода, – пояснил Банго. – Вот и сейчас они помогут нам… для начала – с мебелью.
Непонятная фраза объяснилась через пару минут, когда офицеры прикатили из-за деревьев два крупных чурбака, чтобы гостям было на что присесть.
Расселись по местам. Фидерик то и дело ерзал, косился по сторонам, чесался от укусов насекомых – он явно был не в своей тарелке. Следовало предполагать, его доставили сюда прямо из уютного министерского кабинета.
А еще он нерешительно поглядывал то на Бориса, то на Степана, не зная, с кем именно ему вести разговор.
– Отличная у нас компания собралась, – проговорил Борис так тихо, чтобы слышать мог только Степан. – Государственный чиновник, клановый делец и два беглых преступника. Красотища!
– Приступим, господа. – Фидерик машинально начал застегивать мундир. – Я уполномочен провести предварительные переговоры со старейшинами племени, прежде чем здесь появится дипломатическая делегация. И я должен знать, готовы ли кечвеги к разумному диалогу…
«Так он же просто боится, – понял Степан. – Он помнит, что случилось с предыдущей делегацией».
– Они готовы, ваше полувластие, – безмятежно ответил Борис. – Как я и обещал вашему… э-э… партнеру господину Банго, кечвеги выслушают представителей двора и правительства, гарантировав им полную безопасность.
Было видно, как чиновника отпустило напряжение. Он снова принялся расстегивать мундир.
– И что же… – Он развернулся к Борису, поняв, кто тут главный. – Можно рассчитывать на благополучный исход?
– Ну, таких гарантий я вам не дам, – развел руками Борис. – И никакой протекции составить не могу. Кочевники живут своим умом. Что вы можете предложить им после того, как выгнали племя в горы? А как вы рассчитаетесь за тех, кого замучили, вырезали и расстреляли карательные отряды?
Банго бросил быстрый насмешливый взгляд на инспектора. Затем снова занялся перебиранием камешков на своих бусах и будто ушел в тень.
– М-да… Мы, собственно, и не рассчитывали, что разговор будет легким, – пробормотал Фидерик.
– Он и не будет легким. Вы же хотите перенаправить через себя потоки сырья для сталелитейных заводов Гранца? Не думайте, что это будет дешевое сырье. Вонги давали племени хорошую цену, но лишь потому, что у них не было проблем с транспортировкой. Там все рядом. Вам же придется ремонтировать железные дороги, тратиться на охрану и путевые посты, да и путь до Гранца неблизкий.
– Мы осведомлены о возможных трудностях… – буркнул Фидерик.
– Вот и хорошо. Не забывайте о них, когда пойдете говорить с кечвегами.
– А кстати, когда я смогу встретиться с ними?
– Можете прямо сейчас, мы вас даже проводим.
– Ясно. – Чиновник вновь слегка напрягся. – Но я все же повременю. Потому что у меня и для вас есть сообщение.
– Надеюсь, приятное, – оживился Борис.
Инспектор заглянул в палатку и вернулся с тонким кожаным портфелем. Эта вещь смотрелась в лесу еще более нелепо, чем его белая рубашка.
Ни слова не говоря, он вытащил и протянул Борису какую-то бумагу – солидную, с узорами и золотыми вензелями.
– Охранная метрика, – с чувством проговорил Борис, быстро пробежав по строчкам. – Вы все-таки смогли. Постойте, но здесь же нет печати!
– Пока – нет.
– И почему бумага только на меня? А как же мой брат?
– Он обязательно ее получит. – Фидерик вдруг перестал ерзать и нервничать. Взгляд его стал холодным и неподвижным. – С печатью и всем, что полагается. Но прежде вы оба внимательно выслушаете меня.
– За минувшие дни произошли важные для нас события, – начал чиновник. – Начну с того, что совет акционеров нового общества металлистов обратился в правительство и к королю по поводу нецелевого использования собранных средств. Среди акционеров есть очень влиятельные и почтенные фигуры, играющие ключевые роли в финансовой жизни столицы. Король отнесся к проблеме со всей серьезностью. Уже подписан указ о приостановлении наступательных операций. Следующим шагом должен быть отчет командующего перед кабинетом министров. И, не буду скрывать, за этим последует скорее всего его отстранение и лишение титула.
– Подождите, подождите! – едва не вскочил Борис. – Вы хотите сказать, что готовы перед всем миром признать, что ваш министр – прохвост и дурак? Что-то я не узнаю старушку монархию. Вы же там держитесь друг за дружку, как утопающие. Неужели свою кровиночку выбросите за борт?
Фидерик опустил глаза.
– Молодой геральд-министр Дориан Умбар давно дискредитировал и себя, и свой титул, – тихо проговорил он. – Его низложение было лишь делом времени. На сегодняшний день при дворе и в правительстве нет влиятельных людей, готовых его поддержать. Весь его вес в политической жизни государства опирался лишь на добрую славу его предков. В частности, его отца, перед которым Хеленгар в вечном долгу. Но всему есть свои пределы.
– Так получается – войне конец, без всяких лишних движений? – воодушевился Борис.
Но чиновник покачал головой.
– Все не так просто. Дориан Умбар все еще остается командующим. И его приказы выполняются. Он продолжает платить жалованье солдатам и наемникам, в том числе пограничникам. В горах действуют диверсионные группы. В части подвозятся припасы. Ничего не закончено. И королевский указ о прекращении огня – пока всего лишь бумажка.
– Не понимаю вас. – Борис потряс головой. – Вы же списали своего министра со счетов. Почему он командует?
– Чтобы обнулить фигуру такого масштаба, как геральд-министр, нужно соблюсти определенные процедуры. К нему нельзя послать наряд жандармов с наручниками. Ограничение полномочий санкционируют высшие государственные чиновники, и при этом необходимо личное присутствие ответчика перед коллегией или трибуналом. Другими словами, мы сначала должны отозвать Умбара в столицу.
– И что? Почему бы не отозвать?
– Потому что он этого не хочет, – проговорил Фидерик и кисло усмехнулся.
– В каком смысле?
– Геральд-министр окружен охраной, на которую формально имеет полное право. И не пропускает к себе никого, что тоже является его правом в боевой обстановке. Мы даже не способны доставить ему обычное донесение. Курьеры не могут пройти через посты, уже до стрельбы доходило. Теоретически снять посты может министр вооружений, или канцлер, или сам король. Но вы же понимаете, мы не потащим в горы короля.
– У вас что, нет способа одернуть зарвавшегося вояку? – не поверил Борис.
– Умбар – не вояка, он министр. Но при этом – командующий войсками. В этой ситуации законы входят в противоречие друг с другом. Признаюсь, мы стали жертвами собственных традиций и процедурных обязательств. Дориан Умбар действительно недосягаем для законной власти. Он этим пользуется. Думаю, он тянет время и надеется на какой-то перелом в ходе военных действий. Он все еще хочет вернуться победителем. Например, пару дней назад он с гвардейским полком захватил Гримбрун…