Клятва
И вот через час наступает идеальное время для этого маневра.
Без каких-либо предупреждений или сообщений городского интерфейса прятаться в укрытие. Просто со всех сторон внезапно начинается обстрел.
Первый снаряд попадает в Яндре – краем глаза я улавливаю размытое движение, – и после хлопка его голубое платье осыпается алым порошком. Я испуганно вздрагиваю, но Кол и Яндре лишь смеются.
Следующий удар приходится мне в плечо. Он едва ощутимый – внешняя оболочка снаряда выполнена из материала наподобие аэрогеля, легкого, словно дуновение ветерка. Он раскалывается и рассыпает по моему бальному платью светящийся зеленый порошок.
Воздух над нашими головами пересекают линии пролетающих снарядов.
– Что за черт?
– Каскароны[15], – поясняет Кол. – Чтобы немного взбодрить эту вечеринку. Эта традиция восходит к временам доржавников, когда они устраивали фестиваль…
В этот миг ему в лоб прилетает ярко-синий заряд.
– Просто идеально, – между приступами смеха удается выговорить Яндре.
Летающие каскароны не пропускают ни одного гостя. Они попадают в бокалы с шампанским, осыпают цветной пудрой платья, костюмы, шляпы и лица. Вечеринка оживает с удвоенной силой, даже музыканты начинают играть быстрее.
Все присутствующие пускаются в пляс.
– Идем, – говорит Кол и берет меня за руку. – Аэрокамеры смогут найти укрытие всего за минуту.
Когда мы ускользаем, Яндре вскидывает бокал и кричит нам вслед:
– Желаем как следует повеселиться!
Кол уводит меня из толпы, а после провожает вдоль задней стены зала. Мимо пролетают и взрываются каскароны. Один из них попадает в мою спину – его шлепок подобен нежному поцелую между лопаток.
Добравшись до угла, Кол отворяет скрытую дверь.
– Если кто будет спрашивать, ты просто хотела привести себя в порядок.
Я уже готова воспротивиться такой легенде, ведь мне нравятся эти красочные разводы на моем бальном платье. Но Рафи бы точно не пришла в восторг от того, что ее наряд запачкан разноцветным порошком.
Должно быть, прямо сейчас она прилипла к экрану: рыщет в сети и судорожно гадает, куда я подевалась. Поняла ли она, что я сбежала с Колом? Повредит ли ее рейтингу связь с кем-то настолько скучным и прилежным, как он?
Мы заходим в дверь и оказываемся в узком помещении, заставленном лишней мебелью, которую убрали при расширении бального зала. Кол вытаскивает из кармана фальшфайер и сдергивает с него колпачок. Комнату озаряет яркая вспышка, по моему платью скользят отскакивающие от него безопасные искры. Ну конечно, как и фейерверк снаружи, этот фальшфейер своим мерцанием ослепляет любую следящую камеру.
Лавируя между креслами, диванами и столами, Кол направляется прямо к кушетке в углу. Опустившись на колени, достает предмет, упакованный в белый пластик.
И протягивает мне:
– Это то, что тебе было нужно?
Зарядное устройство выглядит громоздким, немного старомодным. Как, впрочем, и сам вибронож.
– Должно сработать.
Кол улыбается. Его глаза радостно светятся, по лицу сквозь синюю пудру бежит тоненькая струйка пота. Интересно, он впервые вот так прокрадывается в собственном доме?
– У нас еще есть время? – шепчу я.
Он кивает:
– Если Яндре скажет, что мы сбежали вместе, никто не станет нас искать.
– Ах да. Точно. – На это у Рафи точно нашлась бы шутка.
У меня же ничего нет.
– Прости, – смущенно произносит Кол.
В эту секунду я вспоминаю одну из знаменитых реплик Рафи:
– Если бы меня заботила людская молва, обо мне стали бы сплетничать еще больше.
Пародия выходит идеальной, даже устало приподнятая бровь удается на ура. Но Кол лишь хмурится, а потом подводит меня к следующей двери.
Спустя несколько минут мы бежим вдоль каменной стены старого здания. Пройдя сканер сетчатки глаза, Кол бросает фальшфайер на пол и тушит его каблуком. Дальше он ведет меня по темному коридору в оружейную комнату.
Я подхожу к контейнеру, где хранится вибронож, и опускаюсь перед ним на колени. Довольно быстро нахожу на нем нужную точку – на дне, под самым ножом.
От нажатия зарядное устройство оживает и магнитами прилипает к футляру. Обнаружив нож, оно приступает к зарядному циклу: начинает часто и слабо пульсировать.
– И как эта штука работает? – спрашивает Кол.
Я поднимаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.
– Как только нож зарядится, он сможет сам освободиться. А после мы вскроем им контейнер с твоим луком.
– Я так понимаю, будет шумно?
– Как если бы разорвалась бомба. – Я пожимаю плечами. – Но ты сам сказал, что сюда никто не спускается.
– Почти никогда. – Он окидывает свой лук жадным взглядом. – Сколько на это уйдет времени?
– На полную подзарядку? День или около того. Завтра ночью мы вернемся сюда и высвободим нож – если он, конечно, до сих пор работает.
Кол подходит ближе, рассматривая армированное стекло.
Я раскрываю над ножом ладонь и пальцами делаю жест «иди ко мне» – средний и безымянный пальцы свожу вместе, остальные растопыриваю.
Мгновение ничего не происходит. А после на рукояти ножа загорается слабая красная полоска.
– Видишь? Он так и хочет прыгнуть ко мне в руку. Но ему не хватает заряда.
– И он сможет прорезать армированное стекло?
– Как бисквитный торт, – довольно ухмыляюсь я.
– Ну хорошо, – говорит он. – И все же кое-чего ты мне недоговариваешь.
Мое внимание мигом переключается с ножа на его слова. Он впивается в меня пристальным взглядом темных глаз.
– О чем ты? – я перехожу на шутливый тон Рафи.
– Что-то не так. Это не ты.
Разумеется. Настоящая Рафи не стала бы бросать мировую общественность ради помощи в краже охотничьего лука. Не стала бы весь вечер общаться только с одним парнем, когда можно очаровать тысячи гостей. И уж точно не стала бы стоять здесь и объяснять принцип работы виброножа.
Колу известно, что я – это не она.
В голове проносится план побега – ударить его ребром открытой ладони в висок. Затем каким-то образом разбить футляр и сбежать с виброножом и зарядкой. Вечеринка наверху поможет мне на несколько часов затаиться.
И все же почему Кол обвиняет меня здесь, где никто не сможет ему помочь?
Он ждет от меня какого-то ответа. У Рафии бы он обязательно нашелся.
Но не у меня.
– Теперь я понимаю, – говорит он, – что в сети твое поведение избалованного ребенка – не более чем шутка. Ты просто насмехаешься над людьми вроде нас.
Мое бешено колотящееся сердце понемногу успокаивается.
– Довольно забавно, – отвечаю я, – насмехаться над испорченными детишками.
– Тогда почему ты здесь? Наверху сотни аэрокамер, только и ждущих этого, а ты ведешь себя иначе. Что изменилось, Рафия?
Скажи что-нибудь. Скажи что-нибудь.
Я касаюсь своего сирано, надеясь услышать от него хоть что-то полезное.
«Кол Палафокс. Старший сын правящей семьи Виктории».
Эта дурацкая машина решила, что я забыла его имя. Голос моего отца издевается надо мной.
– Почему моя мать заперла мой лук? – продолжает расспрашивать Кол. – Она боится тебя?
– Да, – отвечаю я, радуясь тому, что смогла все-таки что-то произнести.
Но он ждет от меня большего. И наконец я вижу выход. Дабы он не раскрыл мою главную тайну, надо предложить ему тайну поменьше.
– Только твоя мать не должна знать о том, что я тебе рассказала. – Вся моя тревога отражается в голосе.
– Рассказала что?
– Я здесь заложница.
Кол никак не реагирует. Словно и не знает такого слова.
– Я пленница, – продолжаю я. – Гарантия того, что войска моего отца не захватят руины.
В сумраке комнаты раздается его неуверенный голос:
– И моя мать согласилась на такое?
Меня охватывает странный порыв защитить Арибеллу.
– Ей тоже это не нравится, Кол. И она пообещала не причинять мне вреда.
С его губ слетает горький смешок:
– Как мило с твоей стороны. А еще она все время твердит, якобы мы отличаемся от остальных правящих семей. Я не могу ей верить!
У него такой сердитый взгляд, будто он прямо сейчас сорвется с места, взбежит по лестнице и схлестнется с Арибеллой. И для меня это противостояние может закончиться сотней разных, но непременно неверных исходов.
Я хватаю его за руку.
– Ей ни в коем случае нельзя знать, что я тебе рассказала.
– Конечно, нет, но… – Кол неуверенно смотрит на меня. – Я почти уверен, случившееся допустил твой отец. Но почему же ты на это согласилась?
Мне приходится отвести взгляд. Колу никогда не понять, что у меня не было выбора.
– Я не хочу вражды между нашими городами. И пока я здесь, этого не произойдет.
– Это очень храбрый поступок. – Трудно понять, серьезен он в своих словах или язвит.
– Мне нужно было все рассказать тебе раньше. Прости.
Он берет мою правую руку. По ее срощенным костям пробегает легкий электрический ток.
– Не извиняйся, Рафи. И не волнуйся. Я постараюсь, чтобы Хефа сдержала свое обещание.
И касается губами моей ладони. Всего на миг.
– J’en mettrais ma main au feu, – произносит он.
Я недоумевая смотрю на свою руку, потом – на его губы.
Сирано мгновенно переводит: «Даю руку на отсечение».
Я не понимаю, что означают эти слова. А этот поцелуй? В Виктории таким способом скрепляют сделки? Или же это начало чего-то иного?
В поцелуях я совершенно не смыслю.
Мы встречаемся глазами, он не сводит с моего лица темного взгляда. Ни один человек не смотрел на меня так пристально, кроме тех раз, когда Ная выискивала во мне слабые места. Меня будто оценивают, разглядывают, и в эту минуту я чувствую себя такой уязвимой.
А после Кол выпускает мою руку и поворачивается в сторону коридора.
– Нам пора возвращаться на вечеринку, – говорит он.
Я молча киваю. Внезапно мысль вновь очутиться среди вихря музыки, огней и летающих снарядов мне кажется более безопасной, чем остаться с ним наедине.