Одним ударом ноги сбиваю со стены отвинченную осветительную арматуру. Она идеально помещается в моей ладони, ее металлические края сверкают в темноте.
Охранная система дома наверняка услышала сигнал моего сирано и заметила мое странное поведение. Значит, скоро сюда нагрянет кто-нибудь с проверкой.
Дай мне отец больше времени, я бы подготовилась тихо и обстоятельно. Но он больше мне не доверяет.
Потому что я напялила на себя красный пиджак, словно какая-то безнадежно влюбленная тупоголовая красотка, для которой общественная жизнь важнее собственной миссии.
Сосредоточься.
Звонок в дверь.
– Прошу прощения, Рафия, – звучит из-за двери мужской голос. – Это смотритель Ренольд. Я бы хотел переговорить…
Я резко распахиваю дверь и со всего маху бью его по лицу, вес моего импровизированного оружия придает удару дополнительную силу. Мужчина опрокидывается назад и падает на пол.
Руку пронзает вспышка боли. Уже очень давно я ни с кем не дралась.
Я еще раз бью смотрителя в живот для верности, чтобы он не поднялся. Теперь сюда прибудет уже целая армия его товарищей, но сторожевые казармы расположены в самом низу. Сейчас мне стоит опасаться дронов.
Однако на этот счет у меня есть план.
Я бегу к бильярдной комнате, окно которой выходит во двор. Оттуда можно перепрыгнуть на самое высокое дерево – я надеюсь.
По дороге я рву на лоскуты подъюбник бального платья. Растопкой поджигаю полоски тюля и бросаю их на занавески и мебель. Коридоры постепенно заполняются дымом.
Внезапно в фойе, на полпути к бильярдной, появляется дрон. Но он, разбрызгивая огнегасящую пену, проносится мимо меня. Со всех сторон истошно орет аварийная сигнализация, тысячи сенсоров призывают к вниманию.
Можно было бы вместо пожара переключить дронов на меня, но к этому времени уже началось нападение моего отца на Ржавые руины. Сейчас у системы безопасности Палафоксов есть более насущная проблема, чем какая-то сбежавшая богатенькая дочурка.
Пусть они недооценивают меня еще пару минут.
Оказавшись в бильярдной, я рассыпаю перед дверью две пирамиды шаров. Хватаю со стены кий.
Один взмах кием – и окно разбивается, сверкающие осколки разлетаются в темноте ночи. Окно выполнено не из безопасного полимера, а из обычного старомодного стекла, поэтому я расчищаю кием оконную раму от оставшихся осколков.
Шагнув во тьму, я вдруг понимаю, что ветви деревьев находятся немного дальше, чем я предполагала.
Живот сводит от страха. Меня пугает не столько земля, сколько чернота подо мной. Сквозь густые заросли джунглей пробивается слабое мерцание звезд.
За спиной раздается громкий стук шаров – это споткнулась вошедшая в комнату смотрительница. Я бросаюсь к ней, раскручивая в руках кий подобно одностороннему бо. В этот миг она достает нечто похожее на шокер, но я тяжелым концом кия выбиваю предмет у нее из рук. Когда следующий мой удар в висок она блокирует, я бью ее в живот.
Она падает без сознания.
Вскоре сюда придут остальные. Мне нужно прыгать.
Отбросив кий в сторону, я подбегаю к окну, жалея, что на мне нет магнитных браслетов.
Прыгаю, и меня обволакивает прохладный ночной воздух. Я ловлю руками ветку дерева, ладони обхватывают гладкую кору и на миг задерживаются. А после по инерции мои ноги уносит вперед, и пальцы соскальзывают.
Я падаю в звенящей тишине, но совсем недолго – нижняя ветка словно захватом врезается в мой живот, вышибая из легких весь воздух.
Под моим весом ветка прогибается, со всех сторон меня окружает шелест листьев и шелест крыльев. Мое приземление вспугнуло здешних обитателей джунглей, которые теперь в панике бросаются врассыпную.
Каким-то образом мне удается удержаться на месте.
Неподалеку от меня зияет оконная рама бильярдной комнаты, как бы указывая на мое местоположение.
Прерывисто втягивая воздух и морщась от боли, я начинаю взбираться вверх. Навстречу темным густым кронам деревьев и переплетающимся лианам, сквозь которые проглядывают звезды.
Я же была создана для этого, но почему-то сейчас не испытываю восторга от сражения. После удара животом о ветку каждый вздох отдается мучительной болью.
После удара отца, пожертвовавшего мной…
Рафи права. Лишившись Синена, теперь мой отец желает прокричать всему миру: «Забирайте у меня ребенка! Мне плевать!»
Он обменял меня на груду металла. Я была всего лишь отвлекающим фактором, способом внушить Палафоксам ложное чувство безопасности.
Вот для чего я была создана – чтобы выбросить меня.
Вдруг я слышу голоса, доносящиеся из открытого окна наверху, и замираю.
Наружу выглядывает мужчина в форменной одежде смотрителя. Он быстро осматривает верхние ветки, затем сурово разглядывает землю внизу. Вдоль дорожек мерцают фонари.
За спиной смотрителя вырастают два дрона, он резким взмахом руки отправляет их на улицу. Роботы устремляются в сторону сада.
Почему они меня не видят? На фоне прохладных джунглей тепло моего тела должно выделяться подобно лесному пожару.
Я понимаю причину, лишь переключив айскрин в режим ночного видения – все кроны деревьев кишат живыми существами. Стаями птиц и суетливо перебегающими созданиями. Меня скрывает их живая масса.
Но если смотритель приглядится внимательнее, то мигом различит мою фигуру.
Я вновь начинаю взбираться, стараясь изо всех сил не тревожить листья. На фоне темного неба уже вырисовываются резкие очертания крыши, до которой почти достать рукой. Я лезу выше, но под тяжестью моего тела ветка прогибается.
А после сквозь вой сигнализации и крики внизу до меня доносится еще один звук. Скольжение.
Я тут же вспоминаю слова доктора Ортега, который шутливо предостерегал меня, снаряжая мои глаза имплантами…
Змеи – холоднокровные животные, температура их тела подстраивается под температуру окружающей среды. В режиме теплового зрения они невидимы.
И очень не любят, когда на них наступают.
Змея
Звук тихий. В окружении слабого шелеста листьев он похож на шуршание, словно кто-то провел сухим языком по коре.
С какой стороны он доносится?
Ветки здесь очень плотно переплетаются между собой, слух постоянно отвлекается на посторонние звуки. В саду полно смотрителей и дронов.
В скором времени меня тут обязательно обнаружат.
Я тянусь к следующей ветке, надеясь ощутить под пальцами кору, а не чешую.
На ощупь ветка кажется толстой и должна выдержать мой вес. Перепрыгнув на нее, я повисаю и прислушиваюсь. Шуршащие звуки все ближе.
Но сейчас нельзя думать о змее. На меня охотится целая дюжина вооруженных солдат и полный дом охранных дронов.
Я подтягиваюсь и обхватываю ветку ногами.
Крыша уже так близко. Я начинаю ползти вперед, листва шелестит, но создаваемый шум меня нисколько не заботит. Мне просто хочется поскорее почувствовать под ногами твердую землю.
И вновь доносится шуршание. Я замираю. Отключаю бесполезный режим ночного видения.
Она прямо передо мной. В лунном свете мерцает ее скрученная полоска чешуи.
Два черных глаза похожи на капельки нефти.
Она терпеливо смотрит на меня, парализуя своим взглядом. Время тянется бесконечно долго. Я держусь за ветку, едва дыша, и смутно ощущаю, что мои мышцы начинают гореть.
Рано или поздно я упаду.
И тут меня спасает дрон: краем глаза я ловлю крошечные красно-зеленые огоньки его фар. На меня направлен разрядник его маленького шокера всего в метре от моего лица.
– Не двигаться, – говорит он. – Мы не хотим причинять вам боль, но сделаем это, если придется.
Причинять мне боль? Да если он ударит меня шокером, я мигом свалюсь на землю. Возможно, эта деталь и вынуждает робота медлить.
Оружия у меня с собой нет, поэтому приходится импровизировать. Мои рефлексы пересиливают страх.
Я хватаю змею за хвост и швыряю ее в дрон. Та со шлепком ударяется о его поверхность и мгновенно обвивает кольцами небольшой корпус. Дрон опрокидывается назад, его подъемные механизмы пытаются справиться с увеличившейся нагрузкой.
Но испуганное существо не желает его отпускать, и они вместе сквозь листву устремляются вниз.
Я уже почти вскарабкалась на крышу. Больше нет смысла волноваться о соблюдении тишины. Мне бы только добраться до спасательных курток и скрыться в ночи.
Ветка едва ли не касается края крыши – нужно лишь дотянуться рукой. Я прыгаю вперед, ноги волочатся по шершавой каменной поверхности.
Жжение горящих мышц подгоняет меня вверх, и я взбираюсь на парапет. Твердый камень под ногами кажется мне спасением, но сейчас не время расслабляться. С перил я скатываюсь на…
Иголки. Колючки.
Это окраина зарослей кактусов.
От тысячи уколов по всему телу с моих губ срывается прерывистый вздох. Я выбираюсь из кактусовой рощи и оказываюсь на покрытой гравием поверхности крыши.
Из-за сотни впившихся в кожу шипов куртка прилипает к телу. Я срываю ее, отдирая вместе с ней ненавистные колючки.
– Стой где стоишь, – раздается знакомый голос.
В двух метрах от меня парит еще один дрон.
– Тебе не нужно с нами бороться, – произносит он голосом Арибеллы. Войска моего отца захватили руины, поэтому она переключилась на меня.
Почему я так для нее важна?
Потому что ей неизвестно, что мой отец бросил меня.
– Ты не сможешь убежать, Рафия.
Наверное, она права. Поблизости нет ничего, способного сойти за оружие. У ног валяется куртка – можно было бы швырнуть ее в дрон, но я слишком измотана, мои мышцы буквально кричат от усталости.
– Тебе не стоит нас бояться, – продолжает Арибелла.
Мне отчаянно хочется верить ей, хочется знать, что хоть кто-то на моей стороне.
– Ладно, – бормочу я и поднимаю руки. – Я сдаюсь.
– Очень хорошо, Рафия. Я знала, что ты умная…
В этот миг в дрон что-то врезается, ночь озаряют снопы искр и пламени.
Я отскакиваю назад, прижав ладони к глазам, и чуть снова не оказываюсь среди кактусов. Перед глазами пляшут яркие вспышки – последствие взрыва. У дальних перил я вижу вырисовывающийся на фоне темных гор силуэт.