Чем раньше я выстрелю, тем целее мы будем.
– Приготовься к смещению веса! – кричу я Колу на ухо.
– Что ты?..
Я спрыгиваю с доски и, проскользив по земле, останавливаюсь. На пушке зеленым цветом горит индикатор готовности.
Я взваливаю на плечо ствол, прицеливаюсь в группу направляющихся ко мне мин.
И стреляю…
Выработанная сферомаком плазма вырывается из дула, словно кольцо дыма, сотканное из вспышек молнии и огня.
Пустыню и горы озаряет всполох, становится светло как днем. Оказавшиеся на пути плазмы мины обращаются в пыль.
Плазменное кольцо продолжает свое движение вперед. Останки смятых его силой мин внезапно подхватывает тянущийся за ним вихревой поток.
Я прицелилась достаточно высоко, чтобы кольцо плазмы не задело гору. И теперь оно, подобно разгневанному ангелу огня, устремляется в атмосферу.
Ко мне скачет еще один десяток мин. Чрезвычайники продолжают стрелять сверху, сбивая одну, вторую…
Я отбрасываю использованную нагревшуюся пушку и достаю нож.
– Фрей!
Развернувшись на доске, ко мне летит Кол. Он хочет меня подобрать. В эту минуту к нему запрыгивает Зура и направляет скайборд в другую сторону.
– Стой! – кричит Кол.
Вот только он – наследник дома Палафоксов, а превосходящая его по силе Зура всего лишь пытается его спасти. Доска неровно уходит в поворот и улетает.
Она просто телохранитель, который выполняет свою работу, думаю я.
С этими мыслями разворачиваюсь лицом к приближающимся минам. Их осталось всего восемь. Еще с десяток добрались до вершины горы и теперь наступают на одного из чрезвычайников. Вдруг зависшая над ним мина взрывается прямо в воздухе.
И падает.
Второй чрезвычайник продолжает стрельбу. О землю ударяются еще несколько роботов и, дернувшись, затихают.
Скольких сможет уничтожить мой вибронож?
Двух? Трех?
Фигуру улетевшего вперед Кола скрывает костюм-невидимка, в отличие от Зуры, на руке которой светится яркое тепловое пятно. Во время удара у нее порвался костюм.
На вершине горы раздается еще один взрыв, а после огонь прекращается.
Теперь я одна. Единственный выход – бежать.
Вдруг над моей головой слышится другой звук – гул подъемных винтов.
Из темноты выныривает аэромобиль, на фоне черного неба его двигатели мерцают ярким созвездием.
Я вовремя выключаю режим ночного видения: пушки разрываются ослепительными залпами, землю позади меня вспарывают флешетты[25]. Когда воздушное судно пролетает в метре надо мной, меня сносит воздушным потоком его лопастей.
Мгновение спустя преследующие мины разлетаются на части. Развернувшись, аэромобиль зависает в узком ущелье.
– Нет! – Я вскакиваю на ноги и принимаюсь махать руками. – Улетай!
Оставшиеся на скалах мины начинают спуск вниз.
Разрывным градом они обрушиваются на крышу аэромобиля, пробивая его броню. Двигатель лопается, и во все стороны летят раскаленные добела куски металла.
Я падаю на песок и закрываю голову руками.
Аэромобиль опрокидывается набок и от удара о землю раскалывается. Два его подъемных винта, продолжая вращаться, утаскивают к глубокому ущелью то, что осталось от летательного аппарата. Достигнув края, тот падает вниз и исчезает в расщелине, слышится треск стеллажей с горящими боеприпасами.
Я поднимаюсь на ноги – оглушенная и потрясенная случившимся.
Остаются еще две мины.
И, похоже, они меня заметили.
Они выпрыгивают в двадцати метрах от того места, где я стою, из окутанных дымом пылающих обломков и быстро приближаются.
Тогда я и бросаю в них свой вибронож.
Сначала он сбивает одну. Та взрывается и ударной волной меняет курс полета ножа, который скользящим ударом задевает вторую.
Мина с грохотом рушится на землю и откатывается к моим ногам.
Я смотрю на нее в ожидании взрыва.
Жесты
Один вздох. Два.
Ничего не происходит.
Минная нога принимается скрести по земле, пытаясь заставить свою владелицу снова двигаться. Но ей удается только слегка перекатываться из стороны в сторону подобно перевернутой черепахе.
Полученные повреждения мешают роботу понять, что он уже близок к своей цели.
Я стою неподвижно и отсчитываю еще десять вздохов.
Затем медленно застегиваю костюм-невидимку, пока он не скрывает мое тело целиком, кроме глаз.
Теперь меня не видно.
Вот только… Что происходит с миной, когда она осознает свою поломку? Самоликвидируется?
Поврежденной ноге наконец удается найти сцепление с землей, и мина переворачивается к моей лодыжке. Придется прикинуться деревом.
Я вздрагиваю от каждого незначительного звука.
А потом слышу кое-что хуже – шаги.
– Фрей?
– Стой, – шиплю я в ответ. – Не двигайся.
– Что ты… – Пауза. – Ох.
В нескольких метрах позади меня стоит Зура.
Теперь нас двое. Великолепно.
– Не подходи, – шепчу я.
Из этой ситуации есть только один выход: потихоньку ползти назад и надеяться, что сломанная мина не заметит нашего движения.
Я аккуратно скольжу ногой назад по земле.
– Фрей, – тихо окликает меня Зура. – Погоди.
Вновь замираю. Вопросительно дергаю плечом.
– Не шевелись. Ты можешь привести ее в действие.
Очень смешно, только мне сейчас не до шуток. И что она предлагает – стоять на месте до тех пор, пока мы не умрем от голода?
Мина с лязгом ударяется о мою лодыжку. Я не осмеливаюсь задать свой вопрос вслух.
Вдруг что-то прорезает темноту и вонзается в землю в десяти метрах от нас.
Стрела.
У моих ног раздается очередное бряцанье: мина, отталкиваясь от земли, проползает несколько метров в сторону стрелы, а потом замирает.
В воздухе со свистом пролетает еще одна стрела и втыкается в землю чуть поодаль.
Мина снова приходит в движение и мучительно долго, будто раненое животное, ползет вперед. С каждым метром она отдаляется от меня, уменьшая вероятность гибели.
Третья стрела завлекает ее еще дальше.
Неподалеку от себя я замечаю парящий в воздухе вибронож. Сняв перчатку, подаю Колу сигнал больше не тратить стрелы.
Затем направляю оружие в сторону мины и активирую его на полную мощь.
Мина, заслышав рев, взрывается. Ударной волной меня отбрасывает назад, но руки Зуры не дают упасть.
– Ты в порядке? – спрашивает она.
– Да. – В попытке прогнать пляшущие перед глазами точки я часто моргаю. После подзываю к себе нож, его горячий металл опускается в ладонь. – А вот своих товарищей тебе лучше проверить.
– Уже это делаю, – отвечает Зура.
Я оборачиваюсь к ней. Женщина ранена, одна ее нога кровоточит. Она с мрачным видом изучает дисплей эйрскрина у себя на ладони.
– От двух костюмов исходят нулевые показатели жизни. Ни сердцебинения, ни ЭКГ. – Она заглядывает в ущелье, где до сих пор колышется пламя. – И ни одного сигнала от Самон.
Меня медленно накрывает волной осознания – нас осталось всего трое.
К нам на скайборде подплывает Кол и пустым взглядом смотрит в эйрскрин. Эти солдаты каждую секунду сражения подвергали себя опасности во имя спасения его жизни.
Теперь я начинаю понимать, насколько сильно давит на Рафи этот неизменный кокон безопасности. Насколько больно ей видеть, как я раз за разом получаю травмы ради ее защиты.
– Кол, ты оказался прав, – говорю я. – Это была ловушка.
– Нет, всего лишь невезение. – Зура сжимает кулак, и экран эйрскрина гаснет. – Никто не стал бы устраивать засаду в восьми километрах. Они никак не могли знать, с какой стороны мы подойдем.
– Тогда откуда взялись эти штуковины? – недоумеваю я.
– Это новейшее изобретение мятежников, – поясняет Зура. – Передвижные минные поля, которые каждый день устанавливаются в новом произвольном месте.
– Мятежники, – выдыхает Кол. – Как скоро они появятся?
– Трудно сказать. Сейчас наверняка по всей округе шныряют отряды Шрива, после стольких-то фейерверков. Поэтому нам лучше уйти.
Я перевожу на них удивленный взгляд.
– Хорошо. Но куда мы пойдем?
Некоторое время мы молча смотрим друга на друга. Нас окутывает клубами пыли и озаряет отблесками горящего аэромобиля.
– Вероятно, туда, куда ведет нас распоряжение, – предполагает Зура.
Я качаю головой.
– Мы собираемся спрятаться в восьми километрах от этого кострища?
Наконец Кол берет себя в руки, на его лице читается решимость.
– Нам все равно больше некуда идти.
Точка сбора
Движемся мы довольно быстро: Зура бегом, мы с Колом – на скайборде.
Скрываться уже нет смысла. Кто бы нас ни ждал на точке сбора, они явно слышали этот фейерверк. И теперь либо ускользнули, либо затаились.
Я только надеюсь, что они не станут стрелять, когда увидят наше стремительное приближение.
А еще стараюсь не думать о том, куда мы бежим: прочь от мятежников, к которым еще вчера Кол собирался примкнуть, и навстречу женщине, которая, скорее всего, хочет меня закопать.
На такой безумной скорости восемь километров пролетают как один миг, обломки крушения остаются далеко позади. Но вскоре запыхавшаяся Зура просит нас остановиться.
– За тем горным хребтом.
Кол слезает со скайборда.
– Мы пойдем медленно. Опустив оружие.
– Оружие? – бормочу я. Весь наш боевой запас сократился до винтовки, нескольких гранат, виброножа и лука со стрелами.
Пока мы взбираемся на хребет, я оглядываюсь на пройденный путь. Не видно ни воздушных судов в небе, ни тепловых пятен человеческих тел. Лишь столбы дыма, заслоняющие собой звездный небосвод.
Возможно, после увиденного залпа плазменной пушки люди теперь передвигаются с особой осторожностью.
Мы забираемся на вершину хребта, оставив в костюме открытыми только прорези для глаз. Сверху наше место назначения не выглядит большим. Оно представляет собой каменистую площадку идеального размера для посадки аэромобиля.