Ее приемная мать была суровой верующей женщиной, не признающей никаких украшений, кроме обручального кольца и креста. Одри одевали в неяркую практичную одежду и покупали ей прочную крепкую обувь.
Отец был совсем другим. В отличие от жены, Виктор был мечтателем, всегда ожидал большего урожая, чем могла дать его земля, и верил, что следующий год будет лучше нынешнего.
Но Одри поверила ему. Когда она узнала, что Виктор считал ее пропавшей дочерью миллионера Дэнверса, Одри проглотила блестящую наживку и до сих пор надеялась доказать это.
Она проделала огромную работу, прочла буквально все, что появлялось в печати о Дэнверсах и о похищении Ланден за эти годы на всем побережье. Изучила старые бумаги в столе отца, звонила бывшей секретарше своего умершего дяди Эзры, чтобы найти хоть какие-нибудь доказательства за или против. Именно Эзра Нэш, юрист, известный своим умением обходить закон, занимался в свое время ее удочерением. Но либо он не вел архивы, либо они были давно уничтожены, либо он намеренно стремился скрыть обстоятельства ее появления в семье Нэш.
Одри ощутила безумное возбуждение, когда узнала, что может оказаться Ланден Дэнверс, пропавшей дочерью миллионера. Наконец-то она узнает что-то о своих родителях, своей семье. И хотя Одри твердила себе, что шансы на это ничтожно малы, в конце концов она все-таки направилась в своем стареньком автомобильчике в Портленд, родной город Ланден. Девушка почти убедила себя, что она пропавшая когда-то Ланден Дэнверс, поверила, что обретет потерянную семью и, когда у ее родных пройдет первое потрясение от встречи, они откроют ей свои объятия.
Одри покачала головой, и циркониевые капельки в ее сережках засверкали, как настоящие бриллианты.
«Это дешевая подделка, – подумала Одри. – Может быть, как и ты сама?»
Нет, она не собиралась верить грязным слухам о своем происхождении, которые ей всю жизнь приходилось слышать в маленьком городке, где она выросла.
Одри с ожесточением потрясла головой, чтобы отогнать воспоминание о самом мерзком эпизоде своего детства. Ей тогда было одиннадцать, а Томми Синклэйру, крупному прыщавому подростку, на два года больше. Он загнал Одри в угол на школьной площадке для игр и пытался потискать ее на глазах у своих приятелей.
Она дралась, как разъяренная дикая кошка, царапалась, лягалась и кусалась, тогда он схватил ее под мышки и, зажав ей рот, утащил с площадки за мусорные баки на пыльный берег пересохшего ручья. Там не было ни души, и почти не слышны были крики и смех играющих детей. Томми бросил девочку на землю и уселся на нее сверху.
Одри сильно ударилась головой, и у нее перед глазами поплыли круги, но она пыталась кричать.
– Заткнись, – довольно засмеялся мучитель. – Тебе это понравится, маленькая грязная шлюшка!
– Пусти сейчас же! – закричала Одри в ужасе.
– Я только посмотрю, что у тебя там в трусиках и здесь в лифчике.
Он так сильно давил ей на ребра, что Одри не могла вздохнуть, но она пыталась извиваться и царапаться.
– Держите ее за руки, – крикнул поцарапанный Томми своим дружкам, Бену Уиттэкеру и Билли Аккерману, которые стояли в кустах и зачарованно глазели на развертывающуюся перед ними сцену.
Бен сказал неуверенно:
– Но, Томми, может, все-таки не надо?..
– Я сказал, возьми ее за руки и держи!
Неохотно Бен подошел и присел на корточки рядом с головой Одри. Томми схватил девочку за руки и прижал их к земле за ее головой.
– Держи крепче, – бросил он приятелю.
Бен послушался и сел Одри на руки. Как она ни пыталась вырваться, у нее ничего не получалось: парень был слишком тяжелым.
– Не делай ей больно, Том, мы же только шутим.
– Заткнись! Это вообще была твоя идея.
– Пустите! Помогите! – закричала Одри.
Но Томми закрыл ей рот ладонью и пересел с ее ребер на колени. Теперь она не могла ни двигаться, ни кричать. Она пыталась извиваться, но ее движения, видимо, только возбуждали. Свободной рукой Томми разорвал на Одри блузку и лифчик и обнажил ее крошечные грудки с большими розовыми сосками.
– Ой, – притворно засмеялся парень, потрогав соски, – у нее и сисек-то нет.
– Давай дальше, Том, – закричал тонким голосом Билли, другой парнишка. Он покраснел, как рак, и держался за ширинку. – Посмотрим, что у нее в трусиках.
Одри было так тошно, что она хотела умереть. Стыд и ярость душили ее. По щекам текли слезы. Она снова и снова пыталась высвободить руки, сбросить с себя тяжелое тело Томми или укусить его жесткую ладонь, но все было напрасно. Наконец ей удалось ущипнуть Бена между ног.
– Да она совсем дикая, – завопил он, подпрыгнув, но не выпустил ее рук.
Том в это время гладил ее грудки и щипал соски.
– Плоская, как доска, – сказал он. Билли захихикал.
– Ну кончай, Том, – опять предложил Бен.
– Как бы не так, веселье только начинается, – хрипло ответил приятель.
Одри согнула ноги и попыталась стряхнуть с себя Томми, но он посмеялся над ней и расстегнул «молнию» на ее шортах.
– Нет! – пыталась крикнуть Одри, дергаясь изо всех сил, но борьба была слишком неравной: он был гораздо сильнее и тяжелее ее.
– Ты незаконнорожденная, Одри; знаешь это? Одна шлюха залетела и родила тебя. Она даже не знала, кто твой отец.
Его толстые пальцы полезли к ней в трусы, а на губах появилась бессмысленная ухмылка.
– Точно знаю, – продолжал он бормотать. – Твоя мать была шлюхой и давала всем подряд за пару баксов. Переспала со всеми мужиками и не по одному разу. И ты будешь делать то же самое, как только у тебя вырастут сиськи.
Рука грубо раздвинула ей ноги, пальцы Томми царапали, нажимали, ей было больно, невыносимо стыдно и страшно.
«Господи, если ты существуешь, убей его! Умоляю тебя! Я всегда буду хорошей!»
– Слушай, может, все-таки хватит, – испуганно сказал Бен.
– Еще нет. Надо рассмотреть, что у нее здесь, между длинных цыплячьих лап. Что она будет предлагать нам всем..
Одри изо всех сил сомкнула челюсти, и ей удалось прокусить его ладонь. Томми взвыл и отшатнулся от нее. Девочка воспользовалась моментом, согнула ногу и ударила его коленкой.
– Сука! – завопил он. – Шуток не понимаешь! Сейчас я сделаю это с тобой по-настоящему.
Он схватился за «молнию», и Одри, к своему ужасу, заметила, что его брюки в паху словно надуты. Она завизжала, получила сильный удар по голове и почти отключилась.
– Прекрати, Том! – закричал Бен, вскакивая на ноги и освобождая ее руки. – Оставь ее.
– Ну, нет. Она такая же шлюха, как ее мать. Ей это понравится.
– Нет! – закричала Одри, вырываясь.
– Пошли, ребята, хватит. – Голос Бена дрожал.
– Он прав, – присоединился к приятелю Билли. – Пошли. О, черт!
Одри увидела мальчика, который налетел на Томми как торпеда и ударил его ногой в зад, освобождая ее. Девочка вскочила и в ужасе смотрела, как маленький Марк Кеннеди сцепился с крупным Синклэйром. От сильного удара Марк отлетел в сторону и упал, но быстро перекатился на живот и встал между Томом и Одри.
– Оставь ее в покое, жирный придурок!
– Вали отсюда, Кеннеди! – тяжело дыша, закричал Том, размазывая рукавом кровь по лицу.
Со стороны игровой площадки послышался свисток.
– Черт! Перемена кончается. – Билли перепрыгнул через низкую ограду и побежал к школе, Бен поспешил за ним.
Но Томми задержался. С ненавистью глядя на Одри, он выпалил:
– Весь город знает, что твоя мать тебя не хотела. Она отдала тебя этим старикам-фермерам, потому что ей было насрать на тебя.
– Нет!
– Она была шлюхой, ей нравилось давать всему городу. Она даже не знала, кто твой отец.
– Заткнись! – закричал Марк. Томми переключился на него.
– Ты ее защищаешь, потому что такой же, как она. Твой отец пьяница, а мать пошла по рукам!
Марк сжал кулаки и бросился на Томми, но тот перемахнул через ограду и убежал. Кеннеди несколько раз лягнул загородку, выплескивая накопившуюся злость, затем повернулся к Одри.
– Ты как, в порядке?
Она кивнула, пытаясь не плакать.
– Не обращай внимания на Томми, он просто козел. Сам не знает, что говорит.
Одри проглотила слезы.
– Это правда? Что все знают, кто моя мама? Марк вытер нос тыльной стороной руки.
– Нет, конечно. Он просто кусок дерьма. Ты сама знаешь, какой он придурок.
– Я его ненавижу!
– Знаю. Я тоже его ненавижу. Одри не могла смириться с обидой.
– Я докажу, что он врет!
– Конечно, докажешь. А потом я его убью.
– Я... – Неожиданно ей не хватило слов. – Спасибо тебе, ты...
Марк шмыгнул носом и покачал головой.
– Нечего меня благодарить, я давно хотел вытрясти дерьмо из Синклэйра.
С этого началась любовь Одри к Марку Кеннеди и ее поиски настоящих родителей. Ей всегда хотелось узнать о своем прошлом, хотя она ничего не предпринимала для этого. Но после издевательств Томми эта цель захватила девочку, и Одри начала действовать.
Она начала приставать к родителям с расспросами о своей настоящей семье, но Шэрон Нэш ничего не собиралась рассказывать приемной дочери. Ее вопросы служили источником вечного раздражения. Иногда Одри казалось, что Виктор готов что-то поведать, но сердитый взгляд жены заставлял его придержать язык. И обстоятельства ее рождения оставались для девушки тайной. Одри постоянно чувствовала неудовлетворенность, ее мучили догадки, мерещились страшные тайны. Она никогда не забывала о том, что чужая на этой ферме, и попеременно представляла себе родной дом в виде то бедной хижины, то роскошного дворца. Если бы она только знала правду!
Одри перерыла все документы, хранившиеся в нижнем ящике отцовского письменного стола, но не нашла ничего интересного. В ее жизни наступило сложное время. Отношения с Марком начали принимать сексуальный характер, и ей все время приходилось бороться со своими желаниями. Но особенно ее выматывали постоянные стычки с матерью.
Шэрон, казалось, ненавидела Марка, как и всю его семью. Она запретила Одри встречаться с ним, хотя и не объяснила почему.