– Что за чертовщина? – хмуро бросил Гонта, подойдя к группе казаков, оживленно размахивающих руками.
Перед ними на снегу лежал обезглавленный индеец. Белый халат был заляпан кровью, а безвольно откинутая рука крепко сжимала глиняный горшок, из которого вытекала черная маслянистая жидкость.
– Не знаю, батько, – коротко ответил пан Ляшко и легонько поддел носком треснутую емкость. – Первый раз такое вижу, чтобы пал так зачинался.
– Перед избушкой еще один лежит, – задумчиво пояснил Лисица. – Тоже с горшком… И курень не пострадал, стрелы сами потухли.
– Похоже, что они бросали эту гадость на стены, а потом поджигали стрелами, – высказал догадку сотник Смушко. – У византийцев такой огонь есть… А халаты надели, чтобы незаметно подкрасться. Хитро! – протянул он с явным уважением.
– И кто на нас напал: татары, индейцы или византийцы? – ехидно осведомился Гонта. – Османы от страха никому не померещились?
Казаки рассмеялись. Лисица хмыкнул со всеми вместе, почесал в затылке и глубокомысленно предложил:
– Данилу звать надо.
Разрешить загадку мог только колдун. Казаки переглянулись. Гонта уже открыл рот, чтобы отдать команду, как характерник появился сам. Услышал, видать. Слегка пошатывающийся, худой, с болезненным блеском в глазах. Окинув взором ждущих товарищей, Данила присел на корточки перед индейцем, обмакнул палец в темную жидкость и поднес к носу. Понюхал, лизнул языком и поднял изумленный взгляд. Вновь посмотрел на убитого и зачем-то помял в пальцах ткань халата.
– Ну что там, не тяни! – нетерпеливо подстегнул его Гонта.
– Греческий огонь? – влез Смушко.
– Может, и греческий, а может, и «коктейль Молотова», – непонятно ответил колдун, с кряхтением поднимаясь с колен. – Я в этом не шибко разбираюсь. Да и не это главное… – Сделав паузу, он внимательно посмотрел на полковника и негромко продолжил: – Мне другое интересно, батько. Какая сволочь одела чингачгуков в маскхалаты?..
Глава 13
– Интересно девки пляшут, – вслух пожаловалась Златка. – По четыре штуки в ряд.
Сказано было по-русски, но тревожность интонации де Брюэ уловил и с сочувствием поинтересовался:
– Что-то не так?
– Не так, – кивком головы подтвердила девушка. – Этого просто не должно быть.
– Что мне передать губернатору? – напомнил о своем присутствии Том.
Доминик задумчиво посмотрел на небо. Еще недавно высокое, по-летнему пронзительно-синее, оно быстро заполнялось низкими грозовыми облаками. Откуда-то издалека донеслись глухие раскаты грома. По-разбойничьи налетевший ветерок подхватил прошлогоднюю листву, закружил ее в причудливом хороводе и так же внезапно утих, оставив после себя свежесть прохлады полуденного леса.
– Передайте ему низкий поклон, – вмешалась Златка и, видя недоумевающий взгляд крепыша, непререкаемым тоном изрекла: – Месье Доминик еще не оправился после операции, и доктор категорически запретил ему какие-либо активные действия.
Том молча кивнул в ответ, взялся за потертую луку и одним движением, не касаясь стремян, взлетел в седло. Уже развернув лошадь, гарцуя на месте, он обернулся и воскликнул:
– Да, едва не забыл! Ваш управляющий, мистер, просил передать, что судно Гарнье прибыло в порт. К вечеру он обещался быть в усадьбе…
Спустя секунду только невесомое облачко пыли осталось на месте ускакавшего всадника.
Де Брюэ помрачнел.
– Что-то случилось? – встревожилась девушка.
– Торговля, будь она неладна! – нехотя признался француз. – Жан-Поль хороший партнер, а из меня купец получился никудышный. Не мое это… – Огорченно вздохнув, он пояснил: – Пушнины мало в этом году, зима была холодной, и добыча упала. Гарнье понадеялся на меня, а я его подвел. И чужие контракты не перекупишь – у всех одинаковая проблема.
– А кроме мехов разве нет других товаров? – удивилась Златка.
– Ром и пушнина – это все, чем богаты колонии, – пожал плечами де Брюэ. – Но ром Жану неинтересен. Его торговые дома – поставщики королевских дворов Европы. Все светские модницы у его ног.
– И он больше ничем не торгует? – продолжала допытываться девушка.
– Диковинки разные возит из Индокитая. На них сейчас большой спрос в Старом Свете. Но у нас их нет. Разве что… – сделав паузу, Доминик невесело усмехнулся, – парочку краснокожих ему продать. Этого добра здесь хватает.
– Значит, диковинки… – задумалась Златка. Мгновение спустя она радостно хлопнула в ладоши: – Будут ему диковинки. Да такие, что вся Европа на уши встанет.
– Куда встанет? – опешил де Брюэ.
– Не обращайте внимания, – беспечно махнула рукой девушка и тут же деловито осведомилась: – Стекло и краски у вас в усадьбе найдутся?
– Найдутся, – с некоторой заминкой ответил француз и настороженно спросил: – Судя по блеску ваших очаровательных глазок, вскоре я услышу очередную идею?
– Не только услышите, но и увидите, – с загадочным видом подтвердила Златка. Оглянувшись по сторонам, она спохватилась: – А куда пропал наш юный друг?
Доминик хмыкнул и молча указал тросточкой в сторону леса. В буйных зарослях в сопровождении курчавого негритенка бродил Костилье, сучковатой палкой раздвигая высокую – по пояс – густую траву. Что-то искал.
– Что он там ищет? – удивилась девушка.
– Дичь подстреленную, – улыбнулся де Брюэ. – Если что-то от нее осталось.
– Я в голову целила, – заметила Златка и неуверенно добавила: – Без ужина не останемся.
Яркая вспышка молнии прочертила быстро темнеющее небо. Упали крупные тяжелые капли летнего дождя. Подхватив девушку под локоток, де Брюэ увлек ее к коляске.
– А Костилье? – напомнила она.
– Вскачь доберется, – торопливо открывая дверцу, пояснил француз. – Надо поторопиться, пока дорогу окончательно не развезло.
Выгон покидали уже под ливнем. Грязные потоки воды заструились по обочинам, местами собираясь в небольшие озерца. Лошади испуганно всхрапывали при каждом раскате грома и нервно прядали ушами. Полумрак экипажа изредка озарялся зловещими зигзагами огненной стихии.
– Жуть! – зябко подернула плечами Златка.
Бросив на нее мимолетный взгляд, де Брюэ раздраженно постучал набалдашником трости по тонкой перегородке кареты:
– Сэм, прибавь ходу! Тащимся как на похоронах.
– Месье, упряжь не моя. – Рыжеволосая физиономия, раздвинув занавеску, показалась в окошечке. – Лошади хлыста не слушаются, Гарри их к свисту приучил… – Скорчив виноватую гримасу, кучер с неподдельным огорчением добавил: – Я так не умею.
В тот же момент раздался пронзительный свист. Даже ливень, казалось, на секунду примолк. Де Брюэ ошеломленно потряс головой, а кучер исчез, напоследок одарив девушку уважительным взглядом. Коляска резво понеслась вскачь, с громким чмоканьем выбрасывая грязь из-под колес.
– Это не наследница престола, – пробурчал под нос француз. – Это… это даже не ведьма, а дьявол в юбке.
Златка заразительно рассмеялась и весело спросила:
– А он богат?
– Кто, кучер? – изумился де Брюэ.
Мысль о финансовом положении дьявола в голову ему не пришла.
– Жан-Поль Гарнье, – пояснила Златка.
– Как Крез, – крылатым афоризмом ответил француз.
– Вот и славно, – задумчиво процитировала саму себя девушка.
Де Брюэ подозрительно покосился на нее: что еще пришло в прелестную головку этой непоседливой особы? Он так и спросил, не упомянув, впрочем, про особу.
– Деньги, – просто ответила девушка. – Экспедиция в Дакоту потребует немалых затрат.
– Скажите, мадемуазель, – смущенно прокашлявшись, осторожно начал француз, – зачем вам все это? Вы молоды, красивы, умны…
– Ослепительно, – вставила реплику Златка.
– Простите? – беспомощно захлопал ресницами де Брюэ.
– Вы забыли добавить – «ослепительно красивы», – нимало не смущаясь, заявила девушка. – Настоящий француз сказал бы именно так… – И, грустно вздохнув, огорченно добавила: – Значит, вы не настоящий француз… – и тут же, грозно нахмурив брови, строго спросила: – Как давно вы работаете на английскую разведку?
Де Брюэ целую минуту хватал ртом воздух, словно пойманный ерш у лунки, затем, закатив глаза, шумно выдохнул и воздел руки к потолку кареты:
– O mon dieu![37] С вами невозможно говорить серьезно!
Златка прыснула в кулачок. Де Брюэ, закончив укоризненно качать головой, сосредоточенно наморщил лоб:
– Так на чем я остановился?
– Вы молились, – со всей серьезностью подсказала девушка.
Тут не выдержал и француз, расхохотавшись во все горло. Отсмеявшись, он продолжил:
– Даже если русская императрица не признает вас, Европа примет с распростертыми объятьями. Блестящее будущее вам обеспечено. Откуда эта тяга к приключениям?
Avanturere[38] – так это прозвучало.
И в самом деле – зачем? Вскружить голову какой-нибудь светлости, родить этому сиятельству прорву толстопузых детишек, завести любовника. Или двух. В крайнем случае – трех. Королевские балы, великосветские салоны, собственный замок и беспечная жизнь. Мало развлечений? Фавориты пусть сабельками помашут. Естественный отбор опять же. Мечта любой женщины этого столетия. Сверкающая вершина бытия. Недосягаемый абсолют…
Зачем ей эти дикари?!!
– Не знаю, месье, – честно призналась Златка, отрешенно покусывая стебелек луговой ромашки (когда только успела сорвать?). – Словно подталкивает кто-то меня к этому… – Тяжело вздохнув, она замолчала и устало прикрыла глаза.
Оставшаяся часть пути прошла без разговоров. Уже на повороте перед усадьбой де Брюэ с невинным видом спросил:
– Что же вы все-таки придумали? И откуда такая уверенность, что это заинтересует Гарнье?
Златка лукаво улыбнулась и погрозила пальчиком:
– Не торопитесь. Сами все увидите… – и уже в сторону, почти беззвучно произнесла: – Через полстолетия вся Европа будет с ума сходить от этой игрушки. И сейчас никуда не денется.