Возмущенный до глубины души де Брюэ еще пытался что-то говорить, но, наткнувшись взглядом на умильно скорченную рожицу и дразняще высунутый язычок, лишь бессильно махнул рукой, громким шепотом помянув Деву Марию и всех ее несносных родственниц.
Златка круто развернулась на каблучках, отчего полы ее юбки взметнулись, поднимая снежинки с земли, и, вложив два пальца в рот, пронзительно свистнула. В этот раз вместе с Улкахом из тени появился и Сидящий Медведь.
– Пойдемте, мальчишки, – ласково улыбнулась она. – Я вам новый фокус покажу… – И скрылась в ночи, сопровождаемая радостно ухмыляющимися воинами.
– Лисица! Возьмешь пятерых и по этой ложбинке проберешься почти до самой поляны! – Выслушав разведчика, Данила сосредоточенно рисовал на снегу хворостинкой план местности. – Пан Ляшко… – Он повернулся к шляхтичу. – Ты с десятком ждешь сигнала за холмом… – Сухая веточка, прочертив кривую линию, звонко хрустнула, оставшись сиротливо торчать в сугробе. – Ну а мы с божьей помощью тронемся.
Атаман Гонта и сотник Смушко, проводив взглядами умчавшихся запорожцев, неспешной рысью направили коней следом за характерником. Чуть поодаль ломал копытами хрупкий наст верховой караул во главе с греком Янисом. Примерно через две версты посольство поднялось на вершину холма. Одинокий шатер у подножия едва просматривался сквозь внезапно налетевшую поземку.
– Твою… за ногу! – выругался сквозь зубы Данила, опуская подзорную трубу. – Снайперы!
– Кто? – изумленно приподнял левую, перечеркнутую тоненькой ниткой шрама бровь Иван Гонта.
– Засада! – коротко пояснил сотник.
– Вернемся? – Рядом с ними поравнялся Смушко.
Данила вновь поднял трубу, внимательно осматривая местность…
– Трое на холме… сзади – караул сопровождения. Пятеро, – подышав на линзу, де Брюэ бережно протер ее носовым платком. – Справа в ложбинке наблюдаю движение.
– Гишпанцы! – презрительно процедил Седой Вепрь.
Прозвучало как ругательство.
– Что будем делать?
Свой вопрос француз адресовал вовсе не вождю – девушке.
– Место встречи изменить нельзя… – задумчиво произнесла Златка и решительно тряхнула роскошной короной из разноцветных перьев. – Едем! – Грозная раскраска лица изменилась, став на мгновение смешной и милой. Вороной жеребец под наездницей всхрапнул, нетерпеливо перебирая ногами.
– Подождите, мадемуазель Златка. – Крепкая рука в черной перчатке легла на поводья. – Предлагаю вам с Улкахом присоединиться к переговорам чуть позже.
– Почему? – невинным тоном осведомилась девушка.
Прекрасно зная, что обычно скрывается за напускным спокойствием непоседы, француз торопливо зачастил:
– Это очень опасно! Испанцы явно подготовили ловушку. Если мы попадемся в нее, вы успеете дать команду своим воинам…
– Вся поляна под прицелом спецназа, – возразила Златка. – Они и так прекрасно знают, что делать.
– Мисс Утренний Цветок! – На де Брюэ было жалко смотреть. – Пожалуйста, хоть один раз в жизни… ради моего спокойствия… – Приложив руку к сердцу, он с мольбой посмотрел на девушку.
Невозмутимый Улках, проехав вперед, перегородил дорогу своим жеребцом и едва заметно тряхнул косичкой – он тоже против.
– Хорошо! – внутренне негодуя на предательство телохранителя, нехотя согласилась Златка. – Я дам вам полчаса… нет – четверть!
Последние слова взявшие с места в карьер всадники не расслышали.
– Янис, смотри в оба! – шепотом предупредил Данила бородатого верзилу. – И не забудь про сигнал.
– Все будет в порядке, пан сотник, – успокаивающе пробасил грек и положил руку на эфес сабли.
– А это что за черт? – воскликнул Гонта, вглядываясь в господина европейской наружности, вынырнувшего из-за спин спешивающихся индейцев.
– А это и есть разгадка дикарских хитростей, – угрюмо поведал Данила, катнув желваками. – Только англичан нам не хватало…
– Вы не испанцы! – Европеец остановился в трех шагах от казаков, не скрывая изумления.
– И даже не французы, – с иронией ответил Данила, лихорадочно пытаясь просчитать ситуацию. Считать, собственно, было нечего.
Оправившись от шока, высокие договаривающиеся стороны с интересом разглядывали друг друга.
– Милости прошу вас к… – Француз смущенно запнулся и, откинув полог шатра, закончил фразу без изысков: – Прошу!
Два молодых индейца, разжигающие огонь очага, молча выскользнули из палатки.
– Позвольте представиться! – окончательно пришедший в себя француз учтиво склонил голову. – Шевалье Доминик де Брюэ, отставной лейтенант королевских мушкетеров.
Напыщенный тон дернул какого-то вредного чертика внутри, и ответ казачьего колдуна прозвучал с не меньшей важностью:
– Перес де Куэльер, генеральный секретарь Организации Объединенных Наций…
– Доминик трубу подзорную не оставил, – вслух пожаловалась Златка и беспомощно оглянулась на своего телохранителя.
Улках пожал плечами – несколько десятков английских и французских слов, имеющихся в его лексиконе, не всегда давали возможность для ответа. Но общий смысл он уловил. Подняв ладонь ко лбу, индеец стал напряженно всматриваться в даль.
– Это не гишпанцы, – делая паузы, медленно произнес он. – Я таких… не видеть.
Сердце прыгнуло в груди, словно испуганный котенок. Повторив жест телохранителя, девушка прищурилась. Далекие фигурки у шатра показались смутно знакомыми.
– Едем! – хриплым голосом приказала она и грозно посмотрела на Улкаха.
Второй раз за день перечить он не посмел.
– Что, брат краснокожий, – ехидно сказал Янис и презрительно оттопырил губу. – Твои никак по дороге заблудились? Где еще двоих потерял?
Казаки за спиной отозвались радостным ржанием. Сидящий Медведь, стоявший слева от входа в палатку, молча сплюнул на снег. Лишь глаза на мгновение полыхнули яростью.
– Да ладно, не злобись, – добродушно хохотнул грек и кивнул. – Вон они скачут… поспешают. Хотя… – Он огорченно махнул рукой. – Ты же ни слова ни понимаешь по-русски, морда твоя чухонская.
Краснокожий тем не менее быстро стрельнул глазами в указанную сторону. Легкая усмешка тронула плотно сжатые губы.
Несколько минут почетный караул настороженно наблюдал за бешеной скачкой стремительно приближающихся всадников.
– Эй-эй! – обеспокоенно воскликнул грек. – Ты куда? Охолони чуток… – Пальцы заскребли по нарядно расшитому поясу в поисках пистоли.
Молоденький индеец, пулей слетевший с взмыленного вороного, сделал несколько быстрых шагов, резко затормозил и расплылся в глуповато-счастливой улыбке.
– Братцы! Родненькие! Казаки… – И, неожиданно всхлипнув, зарыдал в полный голос.
– Вот тебе бабка и пирожок без никто! – озадаченно крякнул кто-то из запорожцев.
Янис, сдвинув на затылок смушковую шапку, стоял с отвисшей челюстью, жадно хватая ртом морозный воздух.
– Данила… – встряхнув одной рукой грека за ворот, молоденький индеец рукавом другой размазывал слезы вместе с краской. Зрелище было жутким. – Данила Палий – он с вами?
Рядом возникла еще одна раскрашенная физиономия, ощерившаяся в грозной ухмылке.
– Он там… – Ошеломленный Янис, невольно отшатнувшись, бессильно ткнул пальцем в сторону шатра.
– Кровь моих воинов требует отмщения! – скупо ронял слова Седой Вепрь, разглядывая собеседников сквозь щелочки глаз. – Великий Отец…
Делегация запорожцев внимала краснокожему оратору с почтительностью – после дурацкой шутки колдуна переговоры не сразу удалось повернуть в конструктивное русло. Но что случилось с Великим Отцом, узнать было не суждено.
– Да-ани-ила-а!!! – От истошного вопля вздрогнули даже невозмутимые индейцы.
Полог отлетел в сторону, и в ярком проеме возникла тоненькая фигурка индейца.
– Данила… – Яростный шепот бритвой скользнул по оголенным нервам.
Сотник Смушко истово перекрестился. Француз вскочил на ноги, опрокинув плошку с горячим кофе на бизоньи шкуры.
– Ты где, гад, пропадал столько времени?! – Сорвав с головы перья, индеец сделал шаг вперед и уткнулся в широкую грудь характерника, орошая слезами парадную шелковую рубашку.
– Это просто полный …! – Блаженная улыбка расползлась по лицу колдуна, а в округлившихся глазах не было и проблеска разумной мысли.
– Ну что ты молчишь?! – Тоненькие ручки с силой рванули рубаху за ворот, разрывая ее до пуповины.
Колдун молчал. Вместо него ответил Седой Вепрь, одним движением поднявшись на ноги.
– Лакота-сиу рады видеть у своего костра внука Великой Черепахи! – Голос звенел как натянутая струна. – Сбылось пророчество предков!.. – И с затаенной надеждой индеец одними губами прошептал: – Надеюсь, что дети у тебя с дочерью Совы не будут бледнолицыми…
Часть втораяОсновная операция
Бери, бери, я себе еще нарисую.
Глава 1
– Здесь ты другой. – Врач ласково провела ладошкой по щеке и грустно улыбнулась. – Вот только глаза прежние…
– Такие же наглые? – Денис прижался сухими губами к руке. Нежная кожа пахла больницей. – Или влюбленные?
– Дурные! – неожиданно рассердилась Юлька.
Или ее по-другому зовут в этом времени? Он так и спросил.
– Забыл еще спросить, что я делаю сегодня вечером, – язвительно ответила девушка. – У вас ведь так знакомятся, я не ошиблась?
– А что ты делаешь вечером? – глуповато осведомился он.
Слегка замутненное сознание машинально отметило – «у вас».
– Все-таки ты неисправимый идиот, – со вздохом констатировала Юлька и пушистым котенком юркнула под одеяло. По крайней мере, именно такая ассоциация возникла у него.
– Котик, – шепотом позвал Денис.
– Мр-р… – донеслось откуда-то из-под подушки.
– Сейчас лесник придет, – предупредил он.
– Кто? – Растрепанная голова показалась на мгновение, и черные глазищи удивленно захлопали ресницами.