ью. С теми, кто держит обычных людей в невежестве и страхе. Однако действовать мы могли только втайне.
– Но вы хотели, чтобы мэр Мэйхью стал губернатором? И даже президентом? – спросил Финн. – Почему судья просто сама не стала мэром, а потом губернатором и президентом?
– Потому что губернаторы и президенты всегда на виду, – объяснила другая бабушка. – Сюзанне нужен доступ в их кабинеты за информацией, которая необходима, чтобы подтолкнуть правительство к переменам. Но она не сможет делать это открыто. Сюзанна вынуждена держаться на заднем плане и втайне сотрудничать с такими людьми, как… твоя мама.
Теперь уже Финн схватил маму за руку и крепко сжал.
– Значит, вы с судьёй всё время притворялись, – сказал Чез. – Но вы же знали, что Натали и Эмма – из другого мира. Почему вы так с ними обошлись? И почему были грубы с другой Натали?
Другая бабушка взглянула по очереди на каждого из Грейстоунов.
– Я уже извинилась перед Натали, а теперь хочу извиниться и перед вами. Вы попались мне на глаза в тот самый момент, когда мы с дочерью узнали о планах мэра и отчаянно пытались ему помешать. Нас предали. Было некогда что-либо объяснять, и я сильно сомневалась, что мы успеем предотвратить беду. Поэтому и использовала единственную тактику, с которой хорошо знакома: страх. Я подумала: если вы четверо – не считая мою внучку – не будете путаться под ногами, если я припугну вас так, что вы не рискнёте высунуться из кладовки, вы спокойно дождётесь в безопасном месте, пока мы не разрушим планы моего зятя. – Она улыбнулась. – Мы не подозревали, что не сумеем остановить его без вашей помощи!
– А почему вы просто не велели арестовать мэра? – спросил Финн. – Почему не рассказали всем правду?
– У нас не было доказательств, которым бы люди поверили, – сказала другая бабушка. – И наш план мог сорваться…
– Ваш план? – переспросил Финн.
– Да, – ответила Натали с такой гордостью, как будто это была её настоящая бабушка.
Другая бабушка снова улыбнулась, хотя глаза у неё оставались печальными:
– Мы с коллегами переправляли людей, которым грозила опасность, в ваш мир. Для этого мы придумали прикрытие – выставляли «виновных» на политических мероприятиях, а потом делали вид, что… хм… ликвидируем их. Наши люди были среди уборщиков.
Чез вспомнил уборщицу, которая забралась в шкаф Натали, и странный разговор между другой бабушкой и мужчиной, которого они называли другой Ас.
– Все уборщики были на вашей стороне? – спросил Чез. – И тот тип, которого мы видели с вами в подвале? Он вам помогал? Или просто притворялся, а на самом деле работал на мэра?
Казалось, это было невозможно, но в глазах другой бабушки появилось ещё больше тревоги.
– Я… не знаю, – произнесла она, поднеся дрожащую руку к лицу. – Я думала, что ему можно доверять, но… но проблема в том, что вокруг столько двойных агентов, столько обмана. Кого он, в конце концов, хотел перехитрить? Нас или мэра? И что бы он сделал, если бы не вмешался его двойник и вы, ребята?
– Быть в неведении – хуже всего, – сказала Эмма.
– Нет, – возразила другая бабушка и сердито хлопнула ладонью по постели. – Утратить веру и надежду, решить, что выхода нет, – вот что хуже всего. Вот с чем боролись мы с дочерью. И в тот вечер мы почти утратили веру.
В палате стало тихо. Чез не сомневался: все вспоминали события того дня, когда чувствовали себя такими беспомощными.
– Мы потеряли надежду, когда уборщик украл наш рычаг! – воскликнул Финн. – Но он же вернулся!
– Да, – ответила другая бабушка, с прежней тревогой.
– Мы поняли, что случилось, – сказала Натали. – Уборщик, который украл рычаг, отнёс его домой к Грейстоунам, в этом мире. Там он и переходил туда-сюда – потому что мою маму держали пленницей в доме Грейстоунов в том мире, и он решил, что может вынести её и внести обратно через наш мир. Он не знал, что мой папа нанял охранника, чтобы наблюдать за домом Грейстоунов.
– Хорошо, что наш Ас пошёл за двойником, – продолжала Эмма. – И что он прихватил наш рычаг в качестве улики.
– По-моему, другой Ас – плохой парень, – заметил Финн.
Никто не стал спорить.
– Но другая Натали и судья… что с ними теперь будет? – спросил Чез, и его голос дрогнул, совсем как у Финна.
Другая бабушка усмехнулась:
– Мне показалось, что, когда мы уходили, всем распоряжалась Сюзанна. После того как вы, ребята, вывели мэра из строя.
– Кажется, у него аллергия гораздо сильнее, чем у нашего мистера Мэйхью, – покачал головой Чез. – Я не знал. Честное слово, я вовсе не пытался сделать с ним что-нибудь такое.
– Чез, он сам отнял у тебя бумагу… – начала Эмма.
– …и скорее всего приступ был такой сильный потому, что он побывал в кабинете судьи, – подхватила Натали. – Другая бабушка думает, что это он устроил разгром – просто чтобы напугать жену.
Чез вздохнул:
– Я всего лишь хотел ему помешать. Ведь он думал, что его никто не одолеет.
– Одолеть можно любого человека, – сказала другая бабушка, глядя в пространство. – Иногда начинает казаться, что злу невозможно противостоять. Или что ты сам тоже станешь злым. Но это не так.
– Вы хотите сказать, что судья победила?! – крикнул Финн.
– По крайней мере, одно сражение она выиграла – если не войну. И ей это удалось, поскольку она не боялась за мою жизнь. – Она погладила ногу Натали. – И… поскольку думала, что её дочь в безопасности.
– Но её настоящая дочь осталась там, – пробормотал Чез.
– Думаешь, мы должны вернуться за другой Натали? – спросила Эмма.
– Есть ещё кое-что, – шёпотом сказала Натали и, прежде чем продолжить, взглянула на другую бабушку: – Я не хотела об этом говорить, но теперь вы знаете, что моя родная бабушка умерла год назад – мы все думали, что от рака. Мы думали, что она запустила болезнь, потому что заботилась обо мне. Но…
– Мы выяснили, когда это случилось, произвели некоторые подсчёты, и оказалось, что Натали ощущала глубинную связь с моей внучкой, – голос другой бабушки сорвался.
– Расскажите нам всё! – взмолился Финн. – Хватит увёрток, секретов и лжи!
Другая бабушка сделала глубокий вдох.
– Теперь мы уверены, что у бабушки Натали не было рака, – сказала она. – От неё избавились агенты из моего мира. Они отравили ее и подделали отчёт, поскольку думали, что это ослабит меня: они полагают, что настолько сильна связь между мирами. Чем больше зла и лжи с той стороны просачивается в этот мир, тем могущественней становятся наши враги.
Мама покачнулась – и упала бы, если бы Финн и Эмма её не подхватили.
– Мне не стоило сюда приходить, – простонала она. – Я всего лишь хотела защитить детей, а Джо думал, что оберегает нас. Но мы принесли с собой зло и открыли ему дверь.
– Оно само нашло путь в этот мир, – негромко возразила другая бабушка. – Было и ещё одно вмешательство, которое казалось мелким, но на самом деле… Я думаю, это агенты из нашего мира придали дому здешней госпожи Моралес такой вид, словно он выставлен на продажу. Они сами и собирались его купить – и тогда получили бы ещё одну базу. Точно так же, как они пользовались вашим домом, Кейт, и переносили рычаг с места на место, чтобы подразнить нас.
– Какой ужас! – жалобно проговорила мама.
– Я могу лишь сделать вывод, что за этими действиями стояли наши враги, – продолжали другая бабушка. – Но Кейт, если бы не вы с Джо, они бы с самого начала захватили все рычаги и переходы между мирами оказались бы у них под контролем.
– Мы должны переехать, – сказала мама. – В этом доме мы больше не проведём ни дня!
Раньше эта новость страшно огорчила бы Эмму. Но сейчас её волновало другое.
– Вы хотите сказать, что нам придётся вернуться в тот мир, – прошептала Эмма. – Вы хотите сказать, что бороться со злом должно добро. И этому миру будет грозить опасность, пока мы не спасём тот.
Другая бабушка не ответила. Но Натали, к общему удивлению, вдруг спрыгнула с кровати.
– Я возвращаюсь, – заявила она. – Я не смогу спокойно жить, если не сделаю этого. Кто со мной?
Несколько мгновений все молчали. Чез и его мама стиснули зубы. Госпожа Моралес взяла другую бабушку за обе руки и крепко сжала их. Финн сел попрямее и обнял маму, словно утешая её.
«Шифр, – подумала Эмма. – Это тоже похоже на зашифрованное послание. И я знаю, что оно означает».
– Мы все, – сказала она, пристально глядя на Натали. – Ты знаешь, что мы все туда пойдём. Потому что мы должны спасти тот мир вместе.