Щитоносец (21), жизнь – 16200. Создание стихии Воздуха.
Фокусы на этом не закончились. Из-за спины танка влево шагнул ещё один ящер – с копьем в руке и с боевым топориком на поясе. И кровоточащим обломком стрелы в шее. Опоздал к раздаче. Справа вышел серпоносец, и в отличие от приятеля, совершенно целый. Оба с жизнью под десятку.
Жизнь Гонора, самого “толстого” из нас, едва дотягивала до семи тысяч. Что-то мне стало нехорошо. Не только от вида этого монстра, мутило после перенапряжения. Машинально утёр рукой подбородок, тупо глянул на густо вымазанный кровью трофейный наруч, сплюнул вязким сгустком, тоже красного цвета. Поморщился – в пылу схватки не заметил, как прикусил язык, а сейчас он саднил и во рту застрял привкус железа…
Но все это мелочи по сравнению с врагами, стоящими напротив. Чего они ждут?
– Две осталось, – напряженно бросила возникшая справа девушка, не спуская взгляда с троицы ящеров. Ее лицо раскраснелось, дыхание было быстрым, прерывистым. На мой недоуменный взгляд пояснила: – две стрелы.
Это с какой-же скоростью она палила, если истратила колчан с тридцатью стрелами?! Ну да, подбирать ведь некогда.
Гонор вышел вперед, заслоняя нас с лучницей от ящеров, и я ужаснулся его виду. Клирик едва стоял на ногах. От кольчуги остались одни лохмотья, полотняная поддевка тоже висела клочьями, демонстрируя покрытую ранами и вымазанную кровью мускулистую фигуру. Лишь шлем, хоть и выглядел помятым, оставался более-менее целым. Да уж, физический контакт – явно не моя стихия. Мои неприятности – цветочки по сравнению с тем, что должен сейчас испытывать клирик. Он приложил ладонь к своей груди и из-под пальцев вырвалась слабая вспышка света. Попросту говоря, Гонор слил накопленные заряды, чтобы слегка себя подлечить. Сунув под мышку рукоять молота, чтобы освободить руки, здоровяк отвинтил колпачок и хлебнул из фляги зелье здоровья. Покосился на нас с Рыжей, но предлагать не стал.
– Чего они ждут?! – вырвалось у Рыжей
Она с трудом сдерживала панические нотки в голосе, хотя из нас троих, не считая питомцев, выглядела наиболее целой. Так, глубокая царапина на щеке, и надорванный на плече рукав курточки. А, нет. Я понял, что ошибся, заметив, как девушка припадает на левую ногу, а секунду спустя рассмотрев, что штанина на щиколотке потемнела, пропитавшись кровью.
В этот момент крылатая тень перечеркнула площадь прямо передо мной, сообщая, что Задира жив и здоров, продолжая выполнять роль наблюдателя.
Ящеролюд, явно услышав и поняв девушку, зубасто ухмыльнулся в опоясывающую нижнюю часть лица прорезь шлема и ткнул булавой куда-то вбок. Наши взгляды как намагниченные переместились в указанном направлении. На краю зоны безопасности, расслабленно прислонившись к одной из статуй плечом, стоял Хранитель. Высокий худощавый эльф в просторном невесомом одеянии, которое шевелилось от малейшего ветерка. Стоял и, казалось, с любопытством ждал, чем все закончится.
– Светлый, – облегченно выдохнул я. – Гонор, твой выход…
Но стоило клирику дернуться в сторону Хранителя, как громила-щитоносец шагнул наперерез. Качнул закованной в металл башкой, угрожающе рыкнул, и ткнул булавой сперва в Хранителя, затем в Гонора, а после ею же долбанул по своему щиту, заставив меня поморщиться от грохота. И так башка трещит...
– Он что, предлагает поединок? – недоверчиво вырвалось у Лисички. – После всей этой мясорубки?
Гонор: “Похоже. И победитель заберет умение Хранителя. Вот только хрен ему. Тянем время, восстанавливаем силы. Филин, как у тебя с “Воронкой”?”
Филин: “Еще не скоро. Боюсь, ещё раз такое я не потяну”.
Гонор: “Держись. Ты молодец. Сумел удивить, честно. Не ожидал”.
Филин: “Спасибо, конечно. Но у меня сейчас такое чувство, что если лишний раз как-то не так вздохну, то лопну, как воздушный шарик”...
Лисичка: “Ничего, мы в тебя верим. Держись”.
Хоть долговые расписки с них сейчас бери, чтобы погасить будущие претензии, но шевелиться и в самом деле не хотелось.
Проблема пришла, откуда не ждали, нарушив шаткое перемирие.
Послышался короткий свист, что-то отчетливо хрустнуло. Копьеносец рядом с громилой вздрогнул, шагнул вперед, словно сам решил выйти на поединок вместо приятеля… и рухнул мордой вниз, лязгнув зубами о камень. В затылке, глубоко засев в черепе, торчала стрела. Чужая стрела, не наша.
И сразу всё пришло в движение.
Гонор вместе с Блохой с места в карьер рванули к громиле. Тот, яростно взревев, устремился навстречу, с устрашающей скоростью вращая булавой. Серпоносец бросился к Рыжей и словно налетел на стену, когда прямо в рожу ударила молния. Слабенька, дохленькая молния, на что-то более приличное у меня просто не оставалось сил. Рептилоид обиженно взревел и девушка, мгновенно воспользовавшись ситуацией, тут же загнала ему усиленную “Мишенью” стрелу прямо в открытую пасть. Поперхнувшись, тот сделал вперед ещё шаг, не желая подыхать, как его более низкоуровневые собратья в прошлой зоне. Но тут пробегавший мимо Гонор взмахнул молотом и с треском приложил пятнадцатикилограммовую чушку к чешуйчатой башке. Несомненный плюс двуручного древкового оружия – дотянуться можно далеко. От “Удара правосудия”, явно приготовленного для громилы, но, увы, потраченного попутно, серпоносец покатился по плитам, со звоном разбрасывая оружие. И всё равно, продемонстрировав поразительную живучесть, попытался подняться. Блоха поддержал атаку, налетел “Рывком”, и его зубы сомкнулись на горле ящеролюда. Влажно хрустнуло. Судорога агонии выгнула чешуйчатое тело, а питомец уже почесал дальше, не желая пропустить ничего интересного.
В следующую секунду клирик сшибся с щитоносцем.
Молот врезался в ловко подставленный щит, и удар громом прокатился по площади. Обычно противники клирика от такой оплеухи отлетали прочь, но громила даже не покачнулся. Насмешливо рыкнув, он взмахнул мускулистой лапищей, и уворачиваться от шипастой булавы пришлось уже Гонору. В этот момент щитоносец приоткрылся – сверкнувшая призрачным светом стрела тут же вонзилась в его бедро, толстое, как свиной зад. Сперва показалось, что тот даже не заметил, но его следующий шаг вышел не совсем точным, и Гонор вновь удачно отпрыгнул от булавы, просвистейшей над его шлемом. Затем на ящера налетел Блоха. Клыкан подпрыгивал к громиле, делая вид, что собирается вонзить зубы в пах или голень, и тут же отскакивал, когда в голову устремлялось оружие. Получалось ловко, я аж залюбовался. Но стоит ему пропустить хотя бы один удар – и мой пет расплескает мозги по плитам.
– У меня последняя, – взволнованно сообщила Рыжая. – Затем “Призрачная”. и всё.
– Сейчас… – Я тяжело вздохнул, мысленно перелил остаток энергии в сферу и запустил каст “Шаровой”. На “Воронку” сил точно не было, “Допинг” ещё откатывался. Как только Гонор оправился и снова пошел в атаку, Блоха, хитрюга такой, изменил тактику. Выбежал из круга, обогнул несколько статуй за пределами вражеской видимости и, воспользовавшись слепой зоной, подобрался с тыла.
Но не успел. Никто из нас не успел. Гонор ошибся. От усталости, или самонадеянности – не имеет значения. Он попытался блокировать булаву рукоятью молота, для чего перехватил её обеими руками и вскинул перед собой. Удар вышел страшным. Рыжая вскрикнула. Я вздрогнул, сорвав каст “Шаровой”. Рукоять молота с треском развалилась надвое, оставив в руках клирика обломки, но булава на этом не остановилась. Гонор с утробным хрипом опрокинулся навзничь. Сорванный с головы шлем покатился по камням. Грудь клирика превратилась в кровавое месиво, на губах выступили кровавые пузыри. Он задыхался.
Ящер недобро покосился на нас с Рыжей и двинулся к клирику на добивание. Тот безуспешно пытался встать, или хотя бы отползти, но ничего не выходило, руки подгибались. Наконец он затих.
– Ты! – пронзительно закричала лучница, – смотри на меня!
Тяжеловес снова повернул морду, глянув на девушку, как на назойливую собачонку… И словил стрелу в прорезь левого глаза, взревев с такой яростью, что задрожали плиты под ногами. С такого расстояния лучница просто не могла промахнуться. Новый щелчок тетивы – и “Призрачная” вонзилась врагу сквозь нижнюю щель в шлеме в раскрытую пасть с той же убийственной точностью, как и серпоносцу. Ящер с лязгом захлопнул зубастые челюсти, погасив не успевшую набрать силу стрелу, и всем телом развернулся к нам с Рыжей. Явно поменяв приоритеты и уставившись пока ещё целым правым глазом на виновницу своих неприятных ощущений. Жаль, стрел больше не было.
Лисичка: “Я отвлеку, пока агро на мне, уходи, – торопливо бросила по чату лучница, отступая. – Если прижмет, уйду “Отступлением”, за меня не волнуйся. Как только увяжется за мной, займись Гонором”.
Филин: “Понял”.
Я заковылял в сторону, обходя щитоносца по широкой дуге, но тут Блоха внес свою лепту – улучив момент, полоснул зубами под левым коленом громилы, тут же отскочил… Щитоносец неожиданно ловко для своего массивного телосложения извернулся и ткнул палицей в его сторону, словно копьем, и моя псина с отчаянным визгом покатилась кубарем.
– Сволочь! – заорал я, остановившись и потрясая посохом. – Не трогай Блоху, пасть порву, паскуда!
Щитоносец уверенно повернулся ко мне, его единственный глаз злобно полыхнул голубым…
И тут его башка взорвалась. По крайнем мере, сперва мне почудилось, что взорвалась. Но нет – из глазной прорези шлема выплеснул фонтан крови и костяных осколков вперемешку с мозгами и обломками вонзившейся стрелы, а край шлема вывернулся наружу, словно вскрытая консервным ножом жестяная банка. От силы удара ящера качнуло, он шагнул назад, пытаясь сохранить равновесие, шагнул ещё раз. И медленно завалился набок, громыхнув всей своей немалой тушей и доспехами о камни. Полоска жизни над его башкой погасла.
Посыпались системные сообщения: запуск третьего этапа, получение нового уровня, что-то там ещё, но мне было не до них – я кинулся к Гонору. Тот, выхлебав зелье, явно последние глотки, обессиленно уронил на плиты опустевшую флягу. Затем попытался подняться, но я уже был рядом, рухнул на колени, удержал за плечи.