— Не нужно нервничать, — сказал Дэниел успокаивающе пожав руку Эрин, пока его внедорожник стоял на перекрестке. — Большинство членов моей семьи — люди очень дружелюбные..
— Я в этом уверена, — сказала Эрин. — Просто я ужинаю с бывшей принцессой Эммой, а в Алтарии ее так сильно любят. Там она как легенда.
— Как далеко мы ушли, когда ты перестала называть меня «Ваше Величество», — сказал он, дразня ее.
Эрин прикусила губу.
— Вы абсолютно правы, сир. Примите мои извинения за то, что не оказала Вам должного почтения.
— О, нет, только не начинай все сначала. Я пошутил.
— Но Вы сделали важное замечание, — сказала она и была вынуждена добавить: — Сир.
Дэниел свернул на обочину, остановил машину и прижал Эрин к себе. Он поцеловал ее так, чтобы напомнить обо всем, что у них было, и намекнуть на то, чего еще не было, но непременно будет. А затем отстранился от нее.
— Я так думаю, мы уже прошли этап, когда можно было называть меня «сир», — сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно.
Она медленно кивнула.
— Думаю, да. Но что мы будем делать, когда прибудем в Алтарию?
— С этим мы разберемся позже, — сказал он ей и завел машину.
Эрин могла лишь кивнуть. Она чувствовала острую боль в груди, думая о том, как их отношения должны будут измениться, когда Дэниел окончательно переедет в Алтарию.
Дэниел свернул на длинную подъездную дорогу, ведущую к прекрасному большому особняку красного кирпича георгианской эпохи.
— Дом, милый дом, — грустно сказал он.
— Он такой красивый и такой большой, — восхищенно произнесла Эрин.
— Мои родители хотели иметь большую семью и большой дом.
— Сколько же у них детей? — спросила Эрин.
— Они воспитали девять детей, — сказал он и остановил машину перед домом. — А почему ты спрашиваешь?
— Просто пыталась представить себе, каково это — иметь столько братьев и сестер? Никогда не будешь чувствовать себя одиноким.
— Никогда не будешь один, — поправил он ее сухо. — И я бы не променял никого из них на все королевские сокровища Европы, как и мои родители.
Им открыла дверь экономка. Эрин поразилась размеру холла, огромной люстре, красивой винтовой лестнице, ведущей на второй этаж.
Эмма Розмэри Коннелли вошла в фойе, как всегда держась с врожденной элегантностью и грацией. Она с любовью посмотрела на своего старшего сына.
— А вот и ты, — сказала она, и Дэниел обнял ее. — В последнее время мы мало тебя видим.
— Готовился к новой работе, — сказал ей Дэниел.
— Конечно. Я знаю, что больше никогда не увижу тебя, когда ты уедешь в Алтарию.
— Никогда? Ты преувеличиваешь. Папин самолет вполне может перелететь Атлантику, — сказал Дэниел и подмигнул Эрин. — Ну и насколько я понял со слов Эрин, народ Алтарии был бы очень рад визиту бывшей принцессы Эммы.
Эмма переключила свое внимание на Эрин.
— Простите меня. Я должна была сразу поприветствовать вас. Мой сын, как всегда, неисправим. Это у него исключительно со стороны отца. Я долгие годы пыталась сделать его более цивилизованным, но что может сделать мать? — сказала она нежно. — Ваша стойкость достойна похвалы. Я боялась, что упрямство Дэниела заставит вас вернуться в Алтарию на первом же обратном самолете.
Приятно удивленная открытостью Эммы, Эрин не могла сдержать смеха.
— Спасибо за ваше доброе приветствие. Должна признаться, что выполнение моего задания стало возможным только после долгих переговоров. Дэниел очень непреклонный человек.
Эмма широко улыбнулась.
— Конечно же, — сказала она с королевской улыбкой, после чего они вышли из холла. — Я рада, что вы оба смогли прийти. Эрин, мне так жаль, что вы приехали именно в тот месяц, когда здесь так холодно. Я помню мягкий климат Алтарии. Все собрались в общей комнате, — они повернули за угол и вошли в большую, удобно обставленную комнату с деревянной мебелью и шкафами, набитыми книгами в кожаных переплетах.
Отец Дэниела оторвался от беседы с молодой женщиной и поднял бокал.
— Да здравствует король! — провозгласил он с серьезным взглядом и легкой улыбкой.
— Да здравствует король! — повторили остальные и буквально обрушились на Дэниела.
— Когда ты уезжаешь? — спросила одна из девушек.
— Что ты собираешься делать с Джорданом? — спросил мужчина.
Дэниел поднял руки и засмеялся.
— Погодите! Я еще не знаю, когда я уезжаю, но Джордан уедет со мной. А тем временем хочу представить вам Эрин Лоуренс. Эрин, с Бреттом ты знакома.
Эрин кивнула младшему брату Дэниела.
— Это мой брат Дрю, — сказал Дэниел, указывая на высокого мужчину с голубыми, как у Эммы, глазами. — Он вице-президент по зарубежным операциям в нашей корпорации и отец шестилетней хакерши.
— Приятно познакомиться, — улыбнулся Дрю, протягивая Эрин руку.
— Мне тоже очень приятно, — тихо проговорила она.
— Это моя сестра Мэгги, — продолжил Дэниел, обнимая девушку с длинными каштановыми волосами. — Аспирантка и маленькая девчушка.
— Девчушка навсегда, — со смехом выдавила из себя Мэгги и с интересом посмотрела на Эрин. — Простите мое любопытство, но кем вы приставлены к Его Королевскому Величеству?
— Эрин учит его королевскому протоколу и этикету, — ответил за нее Бретт.
— О боже! — Мэгги вздрогнула. — Пожалуйста, примите мои соболезнования.
— Мэгги ко всему прочему еще и очень плохо воспитанная девчушка, — с любовью заметил Дэниел.
«Возможно, но при этом она еще и очень проницательная девчушка», — подумала Эрин.
— К слову сказать, — сказала женщина с короткими черными волосами и изысканной прической. — Я не могу остаться. Ужин с Джоном Паркером.
Дэниел удивленно вскинул бровь:
— Разве это не один из папиных деловых партнеров?
— Совершенно верно, — сказала она и встала на цыпочки, чтобы обнять Дэниела. — Желаю тебе принести своим царствованием праведность, красоту и безопасность своей новой стране. Не перерабатывай на новом месте, — она повернулась к Эрин: — Очень приятно познакомиться с вами. Я — Тара, сестра Дэниела. Простите, что не могу остаться.
— Понимаю, — сказала Эрин. — Мне было очень приятно познакомиться с вами, и я надеюсь, что вы хорошо проведете вечер.
В глазах Тары блеснуло что-то.
— Спасибо. Постараюсь, — сказала она и развернулась, маша рукой Дэниелу по пути к двери. — Берегите себя, Ваше Величество.
Он отсалютовал сестре двумя пальцами и задумчиво посмотрел ей вслед.
— Увидим ли мы еще Тару Ужасную? — пробормотал он.
— Прошу прощения? — удивилась Эрин. Его отец и мать подошли к ним.
— Тара потеряла своего мужа в железнодорожной катастрофе пару лет назад и так и не смогла полностью оправиться от горя, — объяснила Эмма с горечью.
Грант Коннелли обнял жену, чтобы поддержать ее, но Эрин заметила отблеск печали и в его глазах.
— Когда-нибудь огонь вернется, — сказал он Эмме.
Эрин почувствовала, как ее сердце сжимается от желания обладать вот этим — удивительным сочетанием любви и взаимовыручки, которое связывало всех членов семьи Коннелли. Грант протянул Эрин руку.
— Мы рады, что вы пришли. Эмма никогда не смогла бы простить себя, если бы ей не удалось организовать ваш визит к нам. Материнство в ее крови, она не могла и подумать о том, чтобы не пригласить вас, когда вы так далеко от дома. Она чувствует себя матерью всех, кто младше ее. — Грант покачал головой и повернулся к Дэниелу. — Но ведь и ты приглашаешь дочку Марка?
— Кэтрин сказала, что хотела бы приехать к нам после того, как разберется с делами Марка. Конечно же, я пригласила ее. Кэтрин — моя племянница, и она сейчас очень страдает.
— Так же, как страдали и вы от этой потери, миссис Коннелли, — сказала Эрин тихо.
— Какая чуткая девушка, — Эмма взяла ее руку. — Спасибо вам за сочувствие. Я буду скучать по Дэниелу, но утешаю себя тем, что он чтит традиции семьи Розмэри. И я благодарна вам за любую помощь, которую вы ему оказываете.
Эрин почувствовала острый укол угрызений совести. Если бы Эмма только знала, что отец Эрин вовсе не желал, чтобы Дэниел стал королем!
Объявили ужин, и все перешли в длинную столовую, изысканно украшенную зеркалами и картинами.
Мэгги сидела за столом рядом с Эрин. Они сразу же нашли общую тему для разговора — искусство и учебу Мэгги. Беседуя с девушкой, Эрин, однако, ни на секунду не забывала о том, что Дэниел сидит справа от нее. Он чувствовал себя весьма комфортно. Впрочем, Эрин начинала замечать, что Дэниел чувствует себя уютно в совершенно любой ситуации. Вот человек, который со всеми сможет найти общий язык, подумала она, глядя на него.
— Ты на меня уставилась, — прошептал он ей на ухо.
Смутившись, Эрин тут же перевела взгляд на свою тарелку.
— Прости, — прошептала она.
— Все в порядке. После ужина ты сможешь рассказать, о чем ты в эти минуты думала.
Она бросила на него страдальческий взгляд. Он усмехнулся.
— Мэгги рассказала тебе про свои занятия искусством, а рассказала ли она про свою любовь к высоким скоростям?
Эрин с удивлением взглянула на сестру Дэниела.
— Скоростям?
Мэгги закатила глаза, а затем пояснила:
— Дело в том, что я езжу на «ламборджини». Мои братья предпочли бы, чтобы я водила что-нибудь не настолько мощное. Но я вожу очень аккуратно. Если хочешь, могу прокатить тебя, — сказала она Эрин.
— Мне бы очень хотелось, — радуясь перспективе, Эрин улыбнулась.
Дэниел издал раздраженный звук и привстал.
— Посмотрим. Ужин был, как всегда, великолепен. Пожалуйста, извините нас, я хочу показать Эрин наш дом.
Дэниел провел ее через холл и вверх по лестнице. Фотографии и портреты на стенах раскрывали историю семьи. На непарадных фотографиях можно было увидеть гордого и исполненного чувства собственного достоинства короля Томаса и умиротворенную и прекрасную королеву Люсинду. Уже в детстве принц Марк обладал потрясающим обаянием. Эрин задержалась у свадебного портрета Гранта и Эммы.