Фон Страус отвернулся и сделал вид, будто смотрит на море.
— Ну вот! — сердито набросился на Бенни Роберто. — Ты уже умудрился обидеть фон Страуса. Этого я не потерплю. Сейчас же проси прощения или останешься дома, крыса… крыса ты конторская!
— Какая крыса?! — затрясся от бешенства Бенни.
— Проси извинения или останешься тут! — сказал Роберто. — Ты задерживаешь экспедицию. Еще на берегу, а уже бунт!
Тут уж Бенни не выдержал. Со страшным редакторским рыком он схватил Роберто за глотку. Оба зверя, воя от боли и страха, покатились клубком в траву, вцепившись друг в друга зубами и когтями. Посыпались страшнейшие ругательства. Никто и не подозревал, что они знают те слова, какими они сейчас осыпали друг друга.
— Уфф! — вздохнул фон Страус. — Неважно получается для начала. Самсон, ты не знаешь, как это прекратить?
— Я? — пугливо тявкнул Самсон.
— Ну что ж! — сказал фон Страус. — Остается только ждать, все равно природа возьмет свое!
И так случилось, что Бенни и Роберто продолжали кататься по земле, кусая и царапая друг друга, до самого обеда, пока другие звери не доели тыквенный суп. После драки они опять стали лучшими друзьями, и оба блаженно заснули в саду под яблоней, положив головы на лапы друг другу.
— Я думаю, нам следует сначала понаблюдать за этим странным явлением с берега. С обзорной площадки на горе. Оттуда, сверху, вид на море лучше, — предложил фон Страус, когда закончился их послеобеденный отдых.
Через полчаса четверка зверей уже шагала по крутой тропинке, ведущей на обзорную площадку. Было уже половина шестого, и начинало смеркаться. Впереди бесшумно крался и все время принюхивался Самсон. За ним, высоко подняв голову, на длинных ногах важно шагал фон Страус. И, замыкая шествие, сзади шли два приятеля — Роберто и Бенни, то и дело развлекая друг дружку мелкими подковырками и тычками, благо прежние обиды были уже позади.
На середине пути они сделали привал под старым дубом. Фон Страус, попыхивая сигарой, сказал:
— Одно мне немного обидно: вы даже не обратили внимания, что я плетусь с вами пешком по узкой тропинке. А ведь мог бы долететь и по воздуху. Первым классом.
— Слушайте, а ведь он действительно прав! — согласился Бенни.
— И объясняется это очень простой причиной, — продолжал фон Страус. — Дело в том, что экспедиция, прежде чем отправиться в путь, должна хорошенько сплотиться. Это очень важно, чтобы между ее членами установилось товарищеское согласие и взаимопонимание.
— Да! — радостно поддакнул Самсон. — Теперь мы все — настоящие товарищи!
Но, едва успев это произнести, он вдруг застыл со странной гримасой на морде, а затем принялся носиться кругами, уткнув нос в землю.
— Что там такое? — осторожно спросил Бенни.
— Тсс! — шикнул на него Роберто. — Не мешай Самсону!
Внезапно Самсон замер на месте:
— Пахнет резиной и использованными батарейками, — сообщил он и пустился дальше вверх по тропинке.
Когда остальные члены экспедиции достигли площадки на вершине горы, солнце уже опустилось за фьордом и на море легли темные тени. Над елками еще догорал красно-золотой закат. Было очень красиво, но немного жутковато.
На самом краю площадки сидел Самсон и тихонько подвывал, глядя в сторону видневшегося на горизонте маяка. Яркие лампы не горели. Остров был погружен в темноту.
— Уфф! — выдохнул Бенни. — Что-то подсказывает мне, что тут назревает нечто серьезное.
— Во всяком случае, свет на маяке строжайше запрещено выключать, — заметил Роберто. — А баран Фредерик, насколько я знаю, всегда был очень добросовестным работником. Это действительно выглядит странно.
— Не забудь, что природа, частью которой мы все являемся, иногда может сыграть с нами злую шутку, — сказал фон Страус, дернув одним крылом. — И когда настроения, разлитые в природе, смешиваются с теми, что бродят у нас в глубине души…
— Довольно, остановись! — сказал Роберто, который разглядывал море в старый бинокль, оставшийся после дядюшки Рин-Тин-Тэя. — Сейчас не время предаваться поэтическим фантазиям! Нас интересует светящийся глаз из моря. Хотя кто его знает, что это может быть! Но я сильно подозреваю, что никакие настроения тут совершенно ни при чем. А что ты имел в виду, Самсон, когда сказал на тропинке, что там пахнет использованными батарейками и резиной?
— Ничего. Просто, что пахло использованными батарейками и резиной, — сказал Самсон.
Все сосредоточенно вглядывались в морскую даль.
Но там ничего не появлялось.
Земля внизу расстилалась сплошным черным пятном. Только на черном ночном небе все ярче разгорались звезды да внизу мерцал свет в окошке пансионата. В комнате номер четыре видны были подошвы представителя местной администрации, который, сидя в кресле и положив ноги на пуфик, изучал свою резолюцию.
На Самсона эта мирная картина произвела такое сильное впечатление, что он не удержался от замечания:
— А ведь лучше было бы пойти сейчас на кухню и взбить себе гоголь-моголя! А может быть, сделать вафли!
— Нет, — сказал фон Страус. — Настал час, когда мы должны проявить силу духа!
Воздев крыло, он изрек:
— Бодрствуйте и стойте, как Даниил!
Самсон в ужасе воззрился на фон Страуса:
— Даниил?
— Тсс! — шикнул на них Роберто.
Он подобрался, изготовясь к прыжку.
— Что это было?
Они прислушались.
— Ничего, — сказал фон Страус. — Я…
Роберто поднял правую лапу:
— Подождите!
И тут они услышали. Это был шорох замирающих шагов. В стороне от них чьи-то лапы, крадучись, удалялись с площадки вниз.
— Эй, кто там? — крикнул Самсон. — Ты находишься в частном владении. Это я тут хозяин, и…
— Скорей! — крикнул Бенни и ринулся в темноту со вспышкой наперевес.
Остальные не мешкая последовали за ним. Самсон с лаем, как заправская гончая. Несмотря на всю жуть, это было чертовски весело.
Но, пробежав несколько метров, участники экспедиции поняли, что не догонят того или тех, кто тут украдкой бродил в ночи. Вокруг стояла непроглядная тьма. Да и бежать приходилось не по дороге или тропинке, а по камням и по кочкам, спотыкаясь об узловатые корни, которые торчали из земли.
И вдруг — что это?
Ноздри Самсона затрепетали, раздуваясь и закрываясь.
Остальные наблюдали за ним во все глаза. Хотя обитатели пансионата, как и вся округа, знали, что порох выдумали китайцы, а Самсон его не выдумает, они понимали, что в чуткости обоняния со старым псом никто не мог сравниться. Он способен был различать по запаху такие вещи, в которых никто бы не заметил различия.
— Ну давай, выкладывай! — сказал Роберто. — Кто это был?
— «Тигги бед хед 17», — сказал Самсон.
— Что? Что? — воскликнули все хором.
— «Тигги бед хед 17», — повторил Самсон. — Спрей для волос.
Злобный хохот в ночи
Не оставалось ничего другого, как только спускаться с горы к лодке.
Когда они подошли к старому дубу, под которым недавно делали привал, Бенни внезапно остановился и показал пальцем куда-то вперед. Среди листвы висел желтый сверкающий глаз. Все в ужасе закричали и бегом повернули назад.
— Это злобный глаз из моря! — закричал Самсон. — Он вышел на сушу!
— Минуточку! — сказал Роберто.
Оправившись от первого испуга, он храбро направился к дубу.
— Ага! Я так и думал. Подите-ка все сюда.
Схватив одну ветку, он отвел ее в сторону.
— Смотрите-ка! — сказал фон Страус. — А глаз-то, оказывается, по-прежнему в море.
— Правильно, — сказал Роберто. — Но, когда мы спускались с горы, могло показаться, что он висит среди листвы.
— А по мне, что так, что эдак, все равно одинаково страшно! — снова запричитал Самсон. — Видите, какой он злобный?
С этим никто не спорил. Яркий свет, горевший под самой поверхностью моря, излучал что-то злое и непонятное. Но звери почему-то не могли отвести от него глаз.
Тут вдруг из моря раздался громкий скрежет, а затем что-то глухо бухнуло.
— Ой! — так и вздрогнул Самсон.
— Надо идти туда, где находится источник зла, — воскликнул Роберто и, потянув за собой оробевшего друга, побежал вниз. Следом за ними, не разбирая дороги, в тучах песка и скатывающихся камней, поспешили фон Страус и Бенни.
Однако внизу у моря их ждала новая неожиданность. В шлюпке фон Страуса на носу с решительным взглядом, задорно выставив клюв, сидела вдова Омутсен. Было ясно, что она приняла какое-то решение.
— Как же так, дружочек! У тебя же слабые нервы! — сказал Роберто, погладив ее по голове. — Не лучше ли тебе было остаться дома и поиграть с Гретой в восьмерки?
— Нет, это не то, что мне нужно. Сейчас я хочу раз и навсегда положить конец этим кошмарным страхам. Они мне до смерти надоели.
Все сочувственно закивали.
— Между прочим, играть с Гретой в восьмерки — это вам тоже не фунт изюма, — сказал Самсон. — Я сам уже испробовал это на себе. Все хорошо, пока она выигрывает, а вот когда проиграет… Ну, знаете! Тут она показывает такие медвежьи клыки!
— Доктор Дрейер сказал, чтобы я посмотрела в глаза своему страху, — продолжала серая гусыня. — Чтобы делала именно то, чего страшусь.
— Ну да, — сказал фон Страус, мечтательно устремив взгляд на волны. — А сейчас уже не остается сомнений, где именно прячется ужас.
Громкий скрежет со стороны моря усилился.
— Вот страсти-то! — тихо произнес Бенни. — Как послушать — ни дать ни взять конец света!
И тут ночную тишину взорвало истерическое гоготанье и хлопанье крыльев. Вдова Омутсен исчезла, точно ее и не было, оставив в память о себе только два пуховых перышка, медленно осевших на прибрежный песок. В «Раздолье над фьордом» с громким стуком захлопнулась дверь.
Роберто воинственно сверкнул глазами на своих спутников:
— Кто-нибудь еще хочет отказаться от участия в экспедиции?
— Я с удовольствием, — сказал Самсон. — Позвольте пожелать вам удачной поездки!
— Окей, — сказал Роберто