Квадратная цуба с закругленными углами. XVIII в. Национальный музей. Амстердам.
Цуба с прорезным узором. Диаметр 9,5 см. Примерно 1400 г. Музей искусств Лос-Анджелеса.
Цветок глицинии в Японии исстари считается женским. Однако есть цуба, сделанная из железа в технике сукаси, на которой видны вписанные в окружность стебли и цветы глицинии. Так что даже возможное обвинение в женственности, очевидно, не являлось препятствием для того, кто заказал ее мастеру, потому что, скорее всего, он просто очень любил эти цветы! Есть цуба с изображением ветки цветущей сливы, но это тоже понятно, поскольку японцы всегда любили любоватся цветением сливовых деревьев ничуть не меньше, чем цветением знаменитой сакуры, ветки которой, равно как и цветы на цубах, тоже изображали очень часто! Кроме того, поскольку слива расцветает в Японии в самое холодное время года, когда повсюду еще лежит снег, она стала символом стойкости, благородства и силы – то есть всех тех качеств, которые были так по душе любому самураю.
Отверстия хицу-ана также очень часто привлекали внимание мастера и подчас становились связующим звеном между отдельными фигурами и изображениями в общей композиции рисунка на цубе. Например, три четверти ее плоскости мог заполнять рисунок, а отверстие хицу-ана в этом случае становилось уже самостоятельным элементом композиции и, соответственно, привлекало внимание как изысканностью формы, так и резкой очерченностью граней.
Интересно, что сюжеты, использовавшиеся мастерами, лишь очень редко изображали что-то воинственное или, скажем, такого хищного зверя, как тигр. В подавляющем большинстве случаев изображение на ней было вполне мирным, неброским и очень лиричным, о чем говорят даже сами их названия. Например, «Бабочки и цветы», «Водяное колесо», «Колодец», «Вьюнок», «Пейзаж с горой». Существует даже цуба «Храмовые ворота». Причем она вполне могла появиться после того, как самурай – владелец меча посещал храм Исэ, что являлось важнейшим ритуалом в жизни каждого японца, а он хотел, чтобы о том, что он его прошел, узнали и другие. Несколько более воинственно смотрится цуба «Лук и стрелы», с изображением лука и двух летящих стрел. Но это скорее исключение из правила не помещать на ней изображения каких-либо других средств ведения боя, хотя там, где на поверхности ее присутствуют сложные композиции с фигурками сражающихся людей и богов, можно увидеть самые различные виды японского оружия в руках у сражающихся.
Очень простая железная цуба с изображением монаха Дарумы. Эпоха Адзути-Момояма. Токийский национальный музей.
Сегодня цуба из обязательного элемента традиционного японского меча превратилась в предмет коллекционирования и зажила своей отдельной от него жизнью. Впрочем, одной из причин этого как раз и является особенность его конструкции. Ведь японский меч, в отличие от европейского, может разбираться на части. Поэтому одна цуба могла сниматься и заменяться другой, «по моде», отчего их в Японии оказалось намного больше самих клинков. Для них делают специальные экспозиционные подставки, как настольные, так и настенные, расписные шкатулки для хранения – одним словом, сегодня они являются уже более объектом прикладного искусства, нежели реальной частью смертоносного оружия. Немаловажно и то, что они довольно дорого стоят: и по 50 и по 75 тысяч рублей в зависимости от срока давности их изготовления и известности мастера, так что их коллекционирование это не только вид досуга, и… способ капитализации ваших свободных денежных средств!
Катаока Такафуса с копьем в руках. Был ранен во время боя в доме, но, несмотря на это, продолжал сражаться.
Острота японского меча вошла в поговорку, так что неудивительно, что самураи одним ударом научились отделять человеку голову от туловища. Ну а что было потом, художник Утагава Куниёси показал на одной из своих ксилографий – ведь как не посмотреть в глаза буквально только что живому врагу?!
Глава 19Этикет японского меча
Во сне я ныне увидала,
Что положила рядом с ложем
Бранный меч.
О, что же та примета означала?
С тобой увидимся, мой друг!
Хотя основным оружием Древней Японии был лук со стрелами, именно меч постепенно стал «душой самурая». В свою очередь это породило культ меча, а этот культ в свою очередь стал основой для этики меча, нарушение которой могло быть смыто только кровью.
Начнем с того, что напомним: с конца XVI века исключительное право ношения длинного меча дайто, а также пары мечей дайсё закрепилось только за самураями и придворной аристократией кугэ. Горожане могли носить лишь короткий меч, и то не постоянно, а лишь во время больших праздников или путешествий. Крестьянам в Японии, как и во всем мире, строго запрещалось иметь оружие. За исполнением закона о праве ношения мечей особенно внимательно следили в мирный период Эдо (1603–1868).
Женщинам из самурайских семей разрешалось носить меч, только когда они путешествовали в одиночку. Кроме того, придворные дамы надевали меч в случае пожара во дворце. Видимо, чтобы защищаться от мародеров, которые в этом случае могли бы попытаться ограбить дворец.
Катана, вакидзаси и танто на подставке катана-какэ.
Меч, заткнутый за пояс с правой стороны или положенный справа от себя, означал доверие к собеседнику, так как из этого положения было труднее всего привести его в боевую готовность, да и выхватывали меч из ножен именно правой рукой. Изобретались и другие положения, которые опять-таки мешали это сделать. Например, в положении стоя меч полагалось держать в правой руке за ножны возле гарды острием вперед и лезвием вверх. Сидя – меч клали справа от себя рукоятью вперед и лезвием к себе.
Взглянув на меч, лежащий рядом с ним, он заметил:
– Действительно, великолепное оружие, господин Тадатуне. Можно мне рассмотреть его?
Снова Тадатуне нахмурился, и снова лоб его разгладился.
– Конечно, если хочешь. Нет! – крикнул он, впервые повысив голос, когда Уилл потянулся к богато украшенной рукояти. Она вся была покрыта изображениями животных, усыпана незнакомыми полудрагоценными камнями и, судя по длине, рассчитана на хватку двумя руками сразу. – Нет, друг мой. Никто не может прикасаться к чужому мечу иначе как в битве. Я сам покажу тебе.
Вытащив из-за кушака шелковую салфетку, он обернул ею эфес. Затем, осторожно повернув оружие, медленно вытащил меч из ножен. Какой замечательный клинок открылся глазам Уилла! По красоте он не уступал эфесу, но выглядел довольно устрашающе. Не больше двух футов длиной, с тыльной стороны толщиной около четверти дюйма, он сужался к заточенному до бритвенной остроты лезвию. Очевидно, оно было укреплено сталью – Уилл заметил разницу в цвете металла на последнем полудюйме. Тыльная сторона была прямая, в то время как лезвие слегка изгибалось, а на конце было совсем скруглено. Это говорило о том, что в битве им скорее рубили, чем кололи.
В дом самурая с длинным мечом за поясом мог войти только глава клана или же самурай, стоящий рангом выше хозяина. В других случаях длинный меч следовало снять (в знак своих добрых намерений) и оставить в прихожей либо отдать слуге, который с соответствующими почестями укладывал его на специальную подставку. Во время длительного визита, в исключительно дружественной обстановке, короткий меч также снимался и располагался справа от сидящего, рукоятью – к владельцу, а клинком в ножнах – к хозяину дома. Поворот меча рукоятью к противнику означал неуважение к его способностям фехтовальщика, поскольку настоящий мастер меча мог бы мгновенно этим воспользоваться. Любые движения в сторону меча гостя считались недостойными, а уж попытка его коснуться или тем более оттолкнуть в сторону однозначно воспринималась как вызов.
Самурай, готовящийся к поединку на мечах. Утагава Тоёкуни (1786–1865).
Коси-гатана – короткий меч без гарды, который носили в паре с мечом тати. Период Нам-бокутё. Токийский национальный музей.
Мечи всегда занимали самое видное место в доме любого самурая. Они стояли в специальной нише токонома в главном углу комнаты на подставке для мечей. Подставка для мечей, на которой они располагались горизонтально, называлась катана-какэ, а вертикальная – тати-какэ. При этом на тати-какэ меч полагалось ставить обязательно рукоятью вниз. На катана-какэ мечи укладывали рукоятью влево и лицевой стороной омотэ вперед. Таким образом, мечи тати на горизонтальной подставке всегда находились лезвием вниз, а мечи, оформленные в стиле букэ-дзукури, то есть те, которые носятся заткнутыми за пояс, как катана и вакидзаси, – лезвием вверх.
Когда меч находится на подставке, шнур сагэо должен быть аккуратно обвязан вокруг ножен возле крепления куриката, а не свисать вниз. При этом следовало стремиться к тому, чтобы подставка для меча контрастировала бы по цвету и украшениям с мечом на ней либо, напротив, была бы выполнена с ними в едином стиле.
Миямото Мусаси был известным на всю Японию мастером фехтования. Он отлично сражался как настоящими мечами, так и учебными – деревянными. Ко всему прочему, он был ещё и художником, а также написал книгу, в которой изложил весь свой опыт «мастера меча». Ксилография Утагава Куниёси.
Поскольку хорошие мечи стоили очень дорого и соответственно ценились очень высоко, в Японии родилась и совершенно особая церемония «любования мечом». Для хозяина меча считалось большой честью, если гости выражали восхищение его мечами. Однако при этом вся процедура осмотра мечей была строго регламентирована, а все реплики и даже жесты участников этой церемонии были расписаны так, что сделать что-то «не так» было практически невозможно либо выглядело бы верхом неуважения к присутствующим. Передавать меч кому-либо как для показа, так и на хранение можно было только рукоятью к себе. Чтобы продемонстрировать его, полагалось вытаскивать из ножен только ту часть клинка, что находилась рядом с гардой, и при этом обязательно извлекать его медленно. Клинком любовались, наклоняя его под разными углами к свету. Полностью обнаженный клинок мог быть воспринят как проявление враждебности. Ну а если владелец меча все-таки хотел показать весь клинок, то он с почтением передавал оружие гостю, с тем чтобы тот сам с многократными извинениями извлек его из ножен. И не дай бог при этом было коснуться обнаженного клинка рукой – браться за него можно было лишь только шелковым платком или листом чистой рисовой бумаги!