Суть достоинств Твоих и уму не понять!
Колесо небосвода – как мельничный вал,
В этой мельнице жернов износа не знал:
Сколько б мерок зерна ни насыпало время,
Ненасытный и жадный, он все пожирал…
Те, для коих у тайны разорван покров,
Неспокойны за судьбы людей и миров.
Лишь страданья Любви они в мире приемлют —
Там, где нету Любви, приговор их суров.
Взгляд любимая нам подарит, может быть?
И тиранство свое прекратит, может быть?
Есть ли сила, что стан с прямотою «алифа»
Вдруг согнув, в букву «дал» превратит?
Может быть…
Стан ее – кипарис, а лицо – лик луны,
Будто сахар уста – и свежи и нежны.
Завитки у кудрей и ресницы любимой
Как кольчуга и копья, – но мне не страшны!
Посвященные в тайны небес хоть скромны,
Но в могуществе духа царям лишь равны.
Пусть в глазах христиан, мусульман, иудеев
Их заблудшими чтут, но пути их верны.
Глуп навеки вина абсолютный запрет.
Благородный приемлет лишь этот совет.
С двадцати – дозволяется. Необходимо —
Тем, кто в жизни добрался до зрелости лет
Не в колючке – в любовном цветке аромат,
Сластолюбец не каждый им также объят.
Не взирай же с презреньем на жизнелюбивых —
Чем ты сам обделен, тем твой ближний богат.
Тот – дервиш, кто по жизни безвестным идет,
Бескорыстный, наград и подачек не ждет.
Даже в пламени бедности вечно сгорая,
Он чужого плода никогда не сорвет.
Сердце, коему жить без любви суждено,
Не живет в бытии, уже мертво оно.
И считай человека при жизни усопшим,
Если мира любви ему знать не дано,
Всех великих вершин Он – начало начал,
Для всех форм и для мыслей земных – идеал.
И когда был Адам лишь водою и глиной,
В мире духа уж путником Он пребывал.
Аскетизма ковер запятнаю вином
Я сегодня, оставшись с любимой вдвоем.
Ну, а завтра, хоть жги, хоть ласкай меня, Боже, —
Ты направишь меня наилучшим путем!
Весел будь! Есть ведь в мире и польза и вред,
И зачем ты горюешь о том, чего нет?
Кто добился чего-то, войдя в эти двери?
Когда выйдешь из них, не изменится свет!
Не завидуй – почувствуешь гнет над собой,
А унизишь кого – он навек пленник твой.
Пока можешь, поддерживай ближних в невзгодах,
Тот, кому ты помог, будет рядом с тобой.
Луноликой моей и Луны виден лик,
Я от вида двух лун головою поник.
Я увидел луну на земле и на небе,
И затмилась небесная в этот же миг!
Много зла, что казалось мне раньше добром,
И добра, что ко мне обернулось лишь злом!
Я не знаю, чего я хочу? Дай мне, Боже,
То, что благо внесет в мою душу и в дом!
Долю ту, что мне пекарь возлюбленный даст,
Он не злобно, а ласково, нежно подаст.
Я в руках у страданья – как мягкое тесто,
боюсь – он огню меня снова предаст!
Говорил я любимой не раз и не два:
«Ну зачем ты всегда так ломаешь слова?»
«Как же выскочить им чрез мой маленький ротик,
Если их не сломаю на части сперва?»
Ищет разум познания сути Твоей,
Ищет разум Тебя по вселенной по всей.
Где покой для сердец и для душ? Я в сомненье —
То ли в сердце Ты есть? То ль в душе Ты моей?
На кругу бытия длинный штрих начерти,
Точку-сердце, где следует, в нем помести.
Если в центре лишь дрогнет и сдвинется циркуль,
Его кончику точку опять не найти!
Чтобы к Истине ближе, живя, подойти,
В себе похоть ты, как Моисей, укроти,
Сбрось с себя поскорее сандалии страсти,
Чтоб, как он, до вершины Синая, дойти.
О, богатство и юность, любовь и весна,
О, трава и ручей, радость чаши вина…
Ты для тех хороша в винопитии утра,
Кому песня пичужек и флейты слышна!
Сколько сахара спрятано в сладких устах,
Россыпь перлов прекрасна в рубинах-губах —
Одаряешь ты ищущих амбры китайской
Амброй в локонах черных и их завитках!
Златом можно красавиц любых покорить,
Чтоб плоды этих встреч и сорвать, и вкусить.
А нарцисс-венценосец уж голову поднял, —
Погляди! Златом можно от сна пробудить!
Разве муки любви могут радость мне дать?
Разве сердце способно советам внимать?
Сердце пленником стало кудрей твоих черных
Разве плен заставляет в безумство впадать?
На убитого горем, страданьем смотри,
На молящего о подаянье смотри!
Твоего недостоин, я знаю, порога,
Боже, мне помоги, на меня не смотри!
«Так каков же твой лик?» – «Он сравним лишь с Луной!»
«А уста?» – «Они – сахар услады земной!»
«Ты не делай!» – «Чего?» – «Да деяний жестоких!»
«Буду делать!» – «Ну, смилуйся ты надо мной!»
Что от страсти к тебе я, страдая, вкусил?
Днем и ночью я боль и несчастье сносил,
Мое сердце в крови, и душа исстрадалась,
И глаза мои влажны, а сам я – без сил.
Если облик любимой пред взором возник —
Образ света иль мрака несет ее лик.
На влюбленном лице он найдет отраженье,
Как сияньем кумира рожденный двойник!
Живи с разумом в дружбе и с ним умирай,
Без привалов по жизни гоним – умирай.
Признак жизни – любовь, без нее – прозябанье!
Прозябаешь, ненужный живым – умирай!
Издалече прибывший, ты не суетись,
Быть подобным незрячей стреле не стремись!
И в грядущем пути пред неведомой далью,
Как юнец неразумный, нигде не мечись!
Честолюбцем, к главенству способным, не будь,
Будь бальзамом, а жалу подобным не будь.
Коль не хочешь, чтоб в жизни тебя обижали,
Не внушай ты дурного и злобным не будь!
Коль не весело, все же с надеждой живи,
А греховность – от знаний, невеждой живи!
Если демон толпы тебе душу тревожит,
Скрыв и душу, и очи за вежды, живи!
Ты прилежным в познании Господа будь,
Пока в силах, – ищи себе праведный путь.
Долго ль будешь ты жить весь в оковах из злата?
«Кроме Бога, нет Бога!» – ведь в этом вся суть!
Если знанья вино сможешь в разум впитать,
То молчи – тайн великих не смей продавать!
И ушей не ищи ты для слов драгоценных —
Станешь морем бескрайним, коль будешь молчать!
Страсть к тебе порвала одеяние роз,
В аромате твоем есть дыхание роз.
Ты нежна, блестки пота на шелковой коже,
Как роса в чудный миг раскрывания роз!
Локон – ночь, а лицо твое – утренний свет,
И в миндалинках глаз твоей власти секрет.
Знает Бог, – для души моей ты лишь услада,
Коль не вижу тебя – и услады мне нет!
Переняло вино губ твоих яркий цвет,
Кипарису с тобою сравнения нет.
Поспеши с полнолунья сорвать покрывало,
Чтоб до ночи явился желанный рассвет!
Полюбил я теб