Интересна организация взаимодействия танков с авиацией. Так, эскадрилье № 8, действовавшей в интересах Танкового корпуса, ставились задачи: летать над неприятельскими позициями в течение последнего часа выдвижения танков, чтобы заглушить шум их двигателей; патрулировать в воздухе и передавать сообщения на определенные станции о ходе боя; при всяком удобном случае поддерживать танки. Командиры британских дивизий до 31 июля ничего не знали о готовящейся атаке, а частям было сообщено о ней только за 36 часов до их выступления. В то же время часть «ударного» канадского корпуса с радиостанцией перебросили во Фландрию, к Кеммель, где создавалась видимость готовящегося наступления. Вообще в ходе подготовки к этой операции были приняты весьма тщательные меры для сохранения тайны и маскировки приготовлений. С 1 по 8 августа силы 4-й британской армии в целом были увеличены почти вдвое — в район готовящегося удара перебросили шесть свежих пехотных дивизий, две кавалерийских, около 1000 орудий плюс указанная уже переброска Танкового корпуса (для этого потребовалось 290 железнодорожных эшелонов, из которых 60 — с боеприпасами). Еще в ночь на 1 августа с помощью танков снабжения в ближайших садах начали заготавливать для танковых частей передовые склады. Правда, значительная их часть оказалась потеряна — 7 августа при обстреле германской артиллерией от случайного попадания загорелась маскировочная сеть на одном из танков-транспортеров 1-й транспортной роты с запасом горючего. Взрыв танка выдал расположение роты, и противник сосредоточенным огнем уничтожил 25 машин. Но на подготовке наступления это сильно не сказалось. Да и германское командование не обратило особого внимания на этот случай, как и на сообщение разведки от 6 августа, что «на дороге Айи, Моризель обнаружено около 100 танков». Однако командиры передовых германских подразделений все же пополняли запасы ручных фанат и подавали требования на патроны с бронебойными пулями. Танки выдвигались на исходные позиции в течение двух ночей: в ночь на 7 августа танки выдвинулись на сборные пункты в двух-трех милях (3,2–4,8 км) позади линии британского фронта, в ночь на 8 августа — заняли исходные позиции метрах в 900 за передовой линией пехоты, изготовившейся к атаке. Еще в 2:50 ночи 8 самолетов 8-й эскадрильи поднялись в воздух для маскировки выдвижения танков. Кроме того, каждый из этих самолетов сбросил на неприятельские позиции по шесть 11-кг бомб. 8 августа в 5:20 утра после короткого артналета на фронте 17,6 км танки с пехотой, опять воспользовавшись туманом, начали атаку германских позиций, эшелонированных так же, как и под Камбрэ, но хуже оборудованных. Первая волна танков шла в 200 м позади огневого вала. Весьма удачно было взаимодействие танков с австралийской и канадской пехотой, наступавшей южнее Соммы. Существенным преимуществом был переход танков и пехоты в атаку сразу же за переносом огневого вала вглубь. В сочетании с туманом это не оставляло германской пехоте и выдвинутой вперед артиллерии времени на открытие огня — на ряде участков германская пехота обнаруживала атаку, когда англичане, австралийцы или канадцы уже спрыгивали в их окопы, а танки находились в тылу передовых окопов. Важным моментом стало также придание танкам стрелков и пулеметчиков с ручными пулеметами с задачей борьбы с расчетами противотанковых орудий. Чтобы быстрее обнаружить опасные цели, такие группы в атаке продвигались не только позади танков, но и между ними — туман и хорошо рассчитанный огневой вал собственной артиллерии позволяли им меньше опасаться прицельного огня противника. Проходя через окопы, танки не раз разворачивались и возвращались к пехоте, чтобы уничтожить оживающие пулеметы или очистить германские окопы огнем. Командир 5-й роты 13-го германского пехотного полка лейтенант Шольмейер вспоминал, как уже после 5:30 утра: «Непосредственно позади нас появились танки, которые обошли лес справа и слева. Вся местность была настолько покрыта туманом, что в 3 м ничего не было видно. Это было для нас наибольшим злом. Где бы что ни появлялось, мы открывали огонь, однако стрельба была напрасна: танки безжалостно продвигались вперед». Лейтенант Хок 157-го германского полка рассказывал о бое его 8-й роты против наступавших частей 1-й канадской дивизии (на позиции роты имелось два противотанковых орудия): «Вначале невероятно низко над нами зажужжало несколько летевших со световыми сигналами самолетов, которые обстреляли нас пулеметным огнем. Наш ответный огонь, к сожалению, остался безрезультатным. Затем показались 2 танка, но за ними не было ни одного неприятельского солдата. Мы открыли огонь, особенно успешный по одному хорошо видимому танку, — тот остановился, в то время как другой довольно быстрым ходом свернул в сторону. Позади остановившегося танка мы обнаружили, по-видимому, вылезший из него экипаж, который довольствовался тем, что выглядывал из-за углов и делал нам знаки, что мы должны сдаться. Между тем к танку стало подходить все больше неприятельских бойцов. Перейти в атаку они, однако, не решились, и нам удалось после длительного огня заставить их уйти в укрытие. Наконец, внезапно по нас был открыт огонь с тыла, видимо, двумя танками, которые, по всей вероятности, воспользовавшись лежавшим позади нас оврагом, обошли нас. Пулеметный и орудийный огонь затрещал по нас из этих 2 танков, а также из стоявшего впереди нас танка и из стрелковой цепи, которая там образовалась». Тут можно увидеть и тактику обходов узлов сопротивления с тыла, и нежелание даже такой стойкой пехоты, как канадцы, продвигаться без танков, и уверенность британских танкистов, что появление танков должно заставлять германцев сдаваться. В ряде мест танкистам с пехотой действительно удавалось быстро захватить в плен группы германских солдат с офицерами, но также многие из них тут же, пользуясь суматохой боя, сбегали и возвращались в строй. В германской армии еще достаточно было стойких солдат.
Танки вместе с артиллерией разрушали телефонные и телеграфные линии, уничтожали командные пункты, помогали пехоте захватывать командные пункты (в Оберкуре, например, уже в 7:55 был взят в плен штаб пехотного полка), а сильный огонь артиллерии затруднил работу германских радиостанций и станций телеграфирования через грунт, так что управление частями 2-й германской армии было почти полностью дезорганизовано. Связи пехоты с артиллерией сигнальными ракетами мешал туман. Четыре британских самолета связи поднялись в воздух еще около 5:00. Поскольку стоял густой туман, самолеты летали низко, выискивая просветы, чтобы видеть хоть какие-то эпизоды боя.
Первое донесение от авиации поступило только после 8:30 утра и гласило (с использованием обозначений кодированной карты): «В передовой штаб Танкового корпуса (аэропланом). Беспроволочная станция 4. 8-го числа. Снизившийся в 8 часов 30 минут утра аппарат доносит. В 6 часов 15 минут утра 4 танка видны в бою на линии в 500 ярдах к западу от дороги через С.17b, С.1 Id, С.12.а.
В 7 часов 15 минут утра 4 танка видны на дороге за Уржем в С. 11 центральном. 3 танка видны вместе в C.6d недостоверно. В 7 часов 20 минут утра зеленая линия взята, танки в сборе для новой атаки. Предыдущее донесение относится к сектору 5-го танкового батальона. В 7 часов 45 минут утра 4 танка на пути, ведущем к северу от Демюэна V.25 С.4.8. Одни танк в D.Ic. центральном. Четыре танка в С.11.d.3.8, идущие в восточном направлении. В 7 часов 45 минут утра французская пехота видна в большом количестве на западной опушке леса Морейль и французский заградительный огонь на линии С.17.с., С.23.а. и С.29.а. и 28.D. Моторный транспорт, вероятно, бронеавтомобили, видны на пути в 1.26, вблизи Домар. Германский привязной шар замечен около 8 часов утра как раз к востоку от Ке на 1200 фут. Бомбы брошены в W.22d, к югу от Харбоннье, цель — орудия. Адресовано передовым штабом 3-й, 4-й и 5-й танковым бригадам. Послано аэропланом на станцию передового штаба Танкового корпуса. Дополнительная заметка. Кавалерия и танки в большом количестве в 8 часов утра движутся к югу от леса д’Акэн. Офицер разведывательного отделения 8-й эскадрильи Королевского воздушного флота». Бывший начальник штаба 4-й британской армии генерал-майор Монгомери писал о ходе боя в полосе наступления австралийского корпуса: «Несмотря на сильный туман, который вместе с дымовыми снарядами и общим чадом от огневого артиллерийского вала затруднял сохранение направления атаки, атака все же была проведена с большим успехом. Сопротивление, в общем, было слабо; отдельные трудности представляли пулеметные гнезда и опорные пункты. Несколько храбрых немцев оказали вблизи Варфюзе отчаянное сопротивление, однако охватом с фланга и ударом танков они были взяты в плен вместе с одной 150-мм батареей. На некоторых участках, где местность была пересеченнее, продвижение вперед шло более медленно, чем ожидалось, и пехота была не в состоянии следовать непосредственно за огневым валом. Однако вытекавшие отсюда опасности были устранены благодаря хорошей работе танков». О наступлении 4-й канадской бригады (2-я канадская дивизия) при поддержке 28 танков (наступление шло из района Виллер-Бретонне) против позиций 148-го германского полка Монгомери пишет: «Около 100 ярдов восточнее исходной позиции 190-й батальон наткнулся на значительное сопротивление, которое сразу же благодаря своевременной помощи танков было сломлено. Тотчас же после 7:00 19-й и 21-й батальоны ворвались на северную и западную окраины Марселькав. В южной части селения разыгрался жаркий бой, однако пехоте при поддержке танков удалось к 7:45 полностью овладеть Марселькав». По другим данным, деревню Марселькав удалось захватить при помощи всего одного танка, уничтожившего шесть пулеметов. Далее Монгомери пишет: «Между тем туман рассеялся; теперь неприятельская полевая и противотанковая артиллерия, стоявшая восточнее селения, повела с открытых позиций сильный огонь по нашим танкам. К несчастью, этим огнем были нанесены тяжелые потери танкам и их экипажам. Чтобы компенсировать это, 5-й канадский артиллерийский дивизион и 2-й батальон канадского пулеметного корпуса настолько успешно поддержали атаку, что 19-й и 21-й батальоны к 7:55 уже смогли достичь своей цели». В целом передовые позиции германской пехоты были захвачены быстро и с минимальными потерями, хотя одновременного продвижения корпусов не получилось. Это, конечно, еще не решало судьбу сражения, поскольку главное сопротивление ожидалось в глубине германской обороны, на вторых и третьих позициях. Заминка продвижения произошла севернее р. Соммы, где танков было меньше. Случалось, танки просто обходили продолжавшие сопротивление узлы обороны противника или даже временно отступали. Так, 1-й батальон 124-го германского пехотного полка смог задержать продвижение 12-й английской дивизии у д. Морланкур. После 6:30 утра к югу от деревни на дороге Корби-Бре показались 4 британских танка, командир германского батальона выдвинул туда свои резервы, которые вместе с расположенными в глубине пулеметными гнездами оказали сопротивление англичанам, танки развернулись к северу, а затем к западу. Но после 7:00 подразделениям батальона все равно пришлось отойти под угрозой окружения. А вот как описывал бой, происходивший в это же время на участке 43-й резервной дивизии, командир 202-го германского резервного пехотного полка майор фон Ратенов: «Около 7:00 с фронта были получены сведения, согласно которым противник на нашем участке и на фронте соседней слева дивизии прорвался через передний край и с большим количеством т