Бабель
• русский советский писатель, журналист и драматург
• с 7-го класса издавал рукописный журнал с сотоварищами
• в коммерческом училище начал писать рассказы на французском языке
• стал участником Советско-польской войны 1920 года в составе 1-й Конной армии под командованием маршала Семена Буденного
• редактор первого советского собрания сочинений Шолом-Алейхема
• блестящий стилист и мастер новеллы
• очень сложный, очень скрытный, внешне обаятельный человек
• человек, живущий все время в вымышленном мире и сам с собой играющий профессиональный остряк. Остроумие было его любимым занятием
• всегда говорил, что изучение лошадиной проблемы есть насущное дело его жизни
• любил чаевничать, знал в этом толк
Ежов
• образование не превышало начальной школы
• ездил в Германию, официально — для «обмена опытом» с германской полицией, а по неофициальной версии — лечиться у местных психиатров от педерастии…
• выделялся среди коллег хилостью
• низкорослый, почти карлик
• с маловыразительным, лишенным сколько-нибудь заметной приятности лицом
• умело преподал себя в качестве знатока казахстанских аграрных и национальных проблем
• почетный красноармеец Алма-Аты
• неплохой тенор
• вошел в историю как главный палач страны
• хранил пули, которыми были расстреляны Зиновьев, Каменев и другие
Хаютина
• родилась в 1904 году в Гомеле в бедной и многодетной еврейской семье
• в 17 лет устроилась машинисткой в редакцию одесского журнала
• неординарная, красивая, яркая, темпераментная
• казенную квартиру с голыми стенами украсила коврами, портретами в рамках и милыми дамскими безделушками
• у себя на даче завела павлинов
• все должно быть шикарно
• обожала играть в фанты и кружить головы мужчинам
• завела дома что-то вроде литературного салона
• занялась журналистикой
• редактор журнала «СССР на стройке»
Глава 5Секретный треугольник
В истории нашей страны однажды наступил интересный и очень страшный момент. Игравшая важнейшую роль в организации и развитии советской власти секретная служба увеличивала, увеличивала свое значение в структуре государства и достигла того, что стала значимей главной организации диктатуры — коммунистической партии не официально, но фактически. Причем с самого начала ее статус был ниже министерств, которые тогда именовались народными комиссариатами. С 1917-го Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Комиссия. С 1923 года Объединенное главное политическое управление. Управление. Только в 1934 году служба стала комиссариатом, народным комиссариатом внутренних дел.
Нет, формально власть партии и лично Сталина оставалась незыблемой. И все-таки в разгар усиленной кампании по чистке всех структур, по уничтожению значительной части поколения большевиков, выигравшего революцию и Гражданскую войну, в разгар «ежовщины» дело шло к тому, что НКВД в принципе вполне мог заменить ВКП(б). Нет, кампания была инспирирована исключительно Сталиным, и он ни на мгновение не выпускал из-под своего контроля Николая Ежова и его команду. Но оброненная им в 1938-м фраза о том, что в НКВД и на него самого собирают досье, выглядела вполне правдоподобно.
Вся эпоха советской власти прошла под незримым присутствием на гербе страны известного здания на Лубянке. Прав был Игорь Губерман.
Страны моей главнейшая опора —
Не стройки сумасшедшего размаха,
А серая, безликая контора,
Владеющая ниточками страха.
В истории последнего любовного треугольника этой книги все связано с секретной службой. Некоторые ее факты известны доподлинно. О некоторых можно лишь догадываться. Кое-что вообще легендарно и кажется позаимствованным из «Тысячи и одной ночи». Что-то, наверное, до сих пор засекречено или унесено в могилу убитыми участниками и свидетелями. Но в общих чертах можно говорить о несомненной любовной драме между одним из самых ярких стилистов среди советских писателей Исааком Бабелем, выдающейся постельной карьеристкой Евгенией Хаютиной и человеком, судьбой и должностью определенным в самый мучительный из кругов Ада Николаем Ежовым.
Предыстория
Литературную и человеческую судьбу Исаака Бабеля можно назвать счастливой. Разве не счастье получить высшее образование в России, несмотря на унизительные квоты, выделяемые в то время евреям? Везением можно назвать и то, что Бабель избежал участия в Первой мировой войне, вдоволь насмотрелся ужасов Гражданской войны и при этом остался цел.
Когда он впервые попробовал свои силы в литературе, его сразу приметил авторитетный Максим Горький и в дальнейшем оказывал свое покровительство. В 20-е годы публикация его лучших рассказов, постепенно составивших конармейский и одесский циклы, вызвала не только восторг ценителей, но и гнев высокого начальства вплоть до Сталина. Безумные жестокости Гражданской и Польской войн, причем больше со стороны красных; романтизация одесских бандитов; главенство еврейской темы во всех произведениях — вряд ли это могло понравиться советскому руководству, что в двадцатые годы, что позже. Тем не менее у Бабеля выходили книги при жизни и после смерти.
Несмотря на такую явную литературную крамолу, несмотря на то, что в тридцатые годы он почти не печатался, Бабель продолжал считаться профессиональным писателем, ездил по литературным и личным делам за границу. Арест, тюремное заключение и расстрел вряд ли, конечно, можно считать счастьем. Случилось это не из-за его сочинений, а из-за непозволительной близости к сделавшему свое дело главному карателю Сталина. Но зато Бабель не узнал лагерных мук. Зато он был реабилитирован в числе первых среди репрессированных писателей сталинской эпохи.
О писателе Исааке Бабеле известно многое. Что, когда и как им написано. Более-менее понятно, почему при огромной работоспособности он создал не так уж много рассказов и пьес. Все знали, как закончилась его попытка перейти к крупной форме — роману. Осталось загадкой только то, что было в его архиве, который конфисковали при аресте, и почему этот архив был сразу уничтожен или очень надежно припрятан. Да и жизнь Исаака Эммануиловича протекала, в общем, на виду. Тем не менее Бабель и как писатель, и как человек во многом представляет собой загадку.
При этом часто ореол таинственности вокруг собственной персоны создавал он сам. Есть писатели, не в обиду будь им сказано, бесхитростные. Что видят, то и описывают. Литературоведам обычно нетрудно вычислить, кто из друзей, знакомых и родственников такого писателя послужил прототипом того или иного литературного героя. Скажем, пушкинисты исписали тонны бумаги, определяя прототипа Евгения Онегина: может быть, Пушкин писал его с самого себя, может быть, с философа Чаадаева, а возможно, и с поэта Рылеева. Но такова уж у литературоведов работа — зачастую отказывать писателю в праве просто выдумать «из головы» своего персонажа.
У Бабеля все сложно. Считается, что прототипом самого яркого героя писателя, короля одесских уголовников Бени Крика является знаменитый налетчик Мишка Япончик (Моисей Винницкий). Бабель даже не сам взялся за создание этого литературного образа, ему это было поручено. Дело в том, что в 1919 году, когда советская власть едва установилась в Одессе после отхода белых войск и ей угрожали боевые отряды петлюровцев, Япончик предложил красному командованию создать полк из профессиональных карманников, грабителей и убийц. И такой полк был создан. Правда, долго повоевать ему не удалось. Япончик был убит. Но память о нем была еще жива. Советское руководство решило использовать талантливое перо Бабеля, чтобы опорочить, дискредитировать короля уголовников.
И появился Беня Крик — молодой, но уже авторитетный главарь городских налетчиков. При этом состоящий в сложных отношениях со своими родителями, чтущий неписаный кодекс воровской чести, действующий чаще всего в каком-то нейтральном времени, где никакая власть почти не ощущается, живой человек, борющийся со своими страстями и лишь в некоторой степени принявший реальные черты исторического лица Япончика, Крик получился почти положительным персонажем, каким Мишка Япончик никогда не был. Бабель бандитов не дискредитировал, но и не воспевал, за что недалекие критики его нещадно ругали. Он просто создал красивую литературную легенду под названием «Беня Крик».
У Бабеля все загадочно. Начиная хотя бы с того, что с рождения он носил фамилию Бобель. Начав печататься, он почему-то изменил в фамилии одну букву. Это, впрочем, могло быть понятно лишь людям, владеющим идишем, диалектом немецкого языка, ставшим разговорным и литературным языком европейских евреев. «Бобель» можно перевести как «бабушкин внук», а «Бабель» значит «вавилонянин». Бабель, конечно, благозвучнее. Но литератор-то писал на русском языке!
Не совсем ясно и то, где Исаак Эммануилович появился на свет. Согласно его метрикам и автобиографии, Бабель родился в Одессе. Там же происходит действие многих его рассказов. Описывая места и события, связанные с ним самим, выдающийся мастер слова, как правило, географически и исторически точен. Но в рассказе «История моей голубятни», написанном от первого лица, повествующем о детстве героя и одном из характерных отвратительных событий революции 1905 года — еврейском погроме, автор почему-то переносит действие в Николаев. В октябре того года еврейские погромы происходили и в Николаеве, и в Одессе. Зачем понадобилось менять родной город, не совсем ясно.
Иногда в его прозе встречаются фактические ошибки — трудно сказать, намеренные или случайные. В рассказе конармейского цикла «Пан Аполек» действие происходит в Новограде-Волынском, недалеко от Житомира. Художник-самоучка говорит о том, как с ним расплачивались злотыми. Если речь идет о конце XIX века и позже, то тогда Новоград-Волынский входил в состав России и расплачиваться с Аполеком могли только рублями. Если речь идет о польской оккупации Житомира в 1920 году, то тогда в Польше ходила польская марка, а злотый был введен в 1924 году.