– Продолжайте.
– У людей слишком много истин, но все они относительны. Земляне явно не ведают, что основополагающие истины всегда просты и однозначны. Может быть именно поэтому они тратят столько времени и усилий на бесплодные дискуссии между собой, в ходе которых никто ничего не может друг другу доказать. Тем самым они умудрились возвести в ранг постулата заведомо ошибочное утверждение, будто бы в споре рождается истина!.. Далее. Их главное противоречие заключается в том, что слова у них всегда расходятся с делами. Причем многие из них знают и понимают это, но так ничего и не предпринимают, чтобы быть последовательными. Примеры: борясь, по их словам, за мир на планете, они сами же делают все, чтобы началась война. На словах считая экологический кризис одной из самых больших опасностей, они, тем не менее, продолжают уничтожать свою среду обитания… Их алогичность проявляется в том, что по действительно сложным вопросам они, как правило, априорны и категоричны, а там, где все было бы ясно даже дикарю, вдруг начинают сомневаться и колебаться…
– Это все, Старший Координатор?
– Я мог бы еще подчеркнуть, что землянам присуще многословие при выражении своих мыслей, неумение кратко и точно изложить постулаты. Для них характерна также чрезмерная эмоциональность и неуправляемость. Они явно склонны нарушать самые строгие запреты, даже если подобные нарушения влекут за собой угрозу их безопасности. И, наконец, в целом они находятся на крайне низком уровне физического, технического, культурного и нравственного развития. С общегалактической точки зрения, разумеется… Подробно об этом я докладывать не буду, поскольку все данные зафиксированы в материалах дела.
– И к какому же выводу вы пришли?
– Многоуважаемые члены Совета и достопочтенный Главный Хранитель Знаний! Полученные данные позволили нам сделать совершенно однозначный вывод о том, что рассматриваемая цивилизация по всем параметрам пока не только не может принять от нас Знания, необходимые для вступления в Галактический Совет, но и вообще недостойна официального Контакта с нами!
– У кого есть вопросы?
– Позвольте мне?..
– Слушаем вас, уважаемый Главный Помощник.
– Почему, уважаемый Старший Координатор, вы проводили с землянами беседы в виде допроса?
– Понимаете, как нам стало ясно в ходе многочисленных контактов с представителями земной цивилизации, все они в той или иной мере надеются на помощь извне. У них- множество проблем, но вместо того, чтобы решать их собственными силами, они питают иллюзии, что в один прекрасный день пришельцы спасут их от ядерного самоуничтожения, очистят зараженные участки местности, накормят голодных и вылечат больных. Едва ли стоит объяснять, какой вред подобное убеждение может нанести еще неокрепшей цивилизации… И тогда… Понимаете, не могли мы не оказать им помощь. В конце концов, для нас это – смысл и цель существования… Но и любая наша помощь пошла бы людям только во вред. Это противоречие мы решили так: лучшая помощь будет заключаться в уничтожении надежды людей на помощь. Развеяв эту иллюзию, мы посеяли бы тем самым в них веру в самих себя. С учетом этого мы проводили контакты с землянами таким образом, чтобы им стало ясно: мы – враждебная цивилизация, прибыли якобы к ним отнюдь не с дружелюбными намерениями и понес не собираемся им помогать…
– У меня тоже есть вопрос… Не переусердствовали ли вы, Старший Координатор? Не будут ли люди отныне считать врагами посланцев любой цивилизации? Не приведет ли это к возникновению у людей страха перед Космосом и к бессмысленным расходам на защиту планеты от "вторжения" извне?
– Возможно, вы правы, уважаемый Старший Учитель… Возможно, так и будет. По крайней мере, в течение нескольких поколений. По я убежден, что со временем это у них пройдет, в конце концов, это – не самая, на мой взгляд, страшная "болезнь роста"… Все еще впереди. Да и сейчас еще не поздно изменить наши планы… Но это решать вам, уважаемые члены Совета.
– У кого еще будут вопросы?.. Тогда приступим к голосованию…
– Па, о чем ты все думаешь с самого утра?
– Знаешь, малыш, мне сегодня приснился странный сон.
– Какой?
– Будто бы меня допрашивали.
– Допрашивали? Но ведь допрашивают преступников!
– Не обязательно. Пленных тоже допрашивают…
– А кто тебя допрашивал?
– Не помню. Да и о чем – тоже помню смутно. Вроде бы задавали всякие дурацкие вопросы, в чем смысл жизни, про инопланетян что-то, и тому подобное. Бред какой-то!.. И вроде бы я, как и полагается пленному герою, сначала решил вообще молчать, а потом стал валять дурака да водить их за нос. В целях дезинформации, значит.
– Ух ты! Здорово! Но… это же был сон?
– Да. Должно быть, так…
– Лучше вот что скажи. Ты когда мне велосипед починишь? Говорю тебе, говорю, почти каждый день, а ты все "потом" да "потом"!.. Ведь лето скоро кончится, а я еще ни разу не прокатился!
– Л что там стряслось с твоим "великом"?
– Я же говорил тебе! Колесо переднее почему-то болтается, и руль никак не закрепляется!..
– Хм, послушай, малыш… А ты сам не можешь, что ли, со своим аппаратом разобраться? Почему это всегда отец должен его тебе ремонтировать, а ты – только катаешься в свое удовольствие?!
– Ну, па-а-а!.. Ты же – большой и сильный. А я еще маленький, верно? Вот вырасту – тогда сам буду велосипеды чинить… Ведь сильные всегда должны помогать слабым, ты же сам говорил, что это – главный закон!.. Что ты на меня так смотришь, па?
– Странно… Вроде бы было уже нечто подобное со мной, а где и когда – не помню, хоть убей!..
– Так ты сделаешь мне велосипед?
– М-да. Проблема… Ладно, посмотрим на твое поведение… Ты почему не ешь?
– Пап, а в чем смысл жизни?
– Вырастешь – сам ответишь на этот вопрос.
– А если мой ответ будет неправильным?
– Ну, на этот вопрос любой ответ будет правильным, слышишь – любой! Помни об этом, малыш, на тот случай, если…
– Если что, па?
– Если тебя тоже когда-нибудь будут допрашивать…
Один плюс один не равняется двум
Часть I. ОДИН МИНУС ОДИН…
– …вот что интересно: думают ли они что-нибудь о нас? И что именно? Мне почему-то кажется, что они нас проклинают и ненавидят.
– И именно поэтому у тебя опускаются руки?
– Не только поэтому… Если то, что ты делаешь, в сотый, тысячный раз не приносит никакого результата, – согласитесь, это – сизифов труд!..
Остров был таким, каким его часто изображают на карикатурах: крохотным, песчаным и обязательно с одинокой пальмой. Правда, в данном случае вместо пальмы имело место какое-то неизвестное дерево, на котором, метрах в пяти от земли, висел один-единственный плод. Он был почему-то черного цвета, что внушало серьезные сомнения насчет его съедобности.
Под деревом, в жалком подобии тени, лежали с закрытыми глазами, словно на пляже, двое мужчин в одних трусах. Рядом с ними высились две горки вещей: в одной – драповое потертое пальто, облезлая зимняя шапка типа "малахай" и еще ком чего-то смятого, неопрятного и заношенного; в другой были аккуратно сложены шляпа, плащ, костюм-тройка, сорочка с запонками на обшлагах и галстуком на булавке.
Один из мужчин открыл глаза, приподнялся и сел. В который раз он оглядел окружающий мир, и в который раз мир ему явно не понравился.
– Спишь? – спросил он своего напарника.
– Сплю, – саркастически отозвался тот. – Десятый сон уже вижу…
– Что будем делать? – осведомился первый.
– Если не знаешь, что делать, не делай ничего, – с вызовом ответил второй. – Между прочим, закон летчиков-испытателей…
Вот всегда он так, раздраженно подумал первый. С этим типом серьезно не потолкуешь, ему бы все пошлости какие-нибудь, хиханьки да хаханьки!..
С памятью было что-то неладно. Он почти ничего не помнил. Например, каким образом их занесло на этот островок, затерянный в океане. Он также не помнил ни своего имени, ни имени спутника, но странным образом был уверен, что лежащий рядом человек ему давно известен и, более того, что он- крайне неприятный субъект. Мы с ним такие разные, думал он. Как небо и земля… Я – один, а он- другой, совсем не такой, как я… Хм, да ведь это – почти клички: я – Один, а он – Другой… И теперь некуда деться друг от друга, и не известно, что делать, и все больше хочется пить…
Один повернулся и с отвращением поглядел на бледное тело Другого, усыпанное мерзкими веснушками и отвратительными прыщиками. Его так и подмывало сказать Другому что-нибудь обидное, но он сдержался.
– Пить хочется, – сказал он в пространство.
– Да неужели? – иронически сказал Другой. – А я думал, у меня только возникло такое желание. Странное совпадение, не так ли?
– Может, попробуем вон тот фрукт? – Один кивнул на загадочный плод.
– А ты уверен, что это именно фрукт?
– Для начала было бы неплохо его достать…
– Что ж, попробуй, – невозмутимо отрезал Другой.
– Попробовать-то я попробую, – кипя от возмущения, сказал Один. – Но тогда я его и съем!
– Это еще почему? – тут же осведомился Другой.
Спокойствие, только спокойствие, сказал себе Один.
– Ладно, – буркнул вслух он и, зачем-то поплевав на руки, попытался потрясти толстый корявый ствол.
Дерево даже не шелохнулось.
Другой насмешливо осклабился, заложил руки за голову, положил ногу на ногу и стал отбивать ступней в воздухе беззвучный ритм.
Один попытался вскарабкаться по стволу, но тут же сорвался и, обдирая о наждачно-шершавую кору руки и грудь, сполз на песок. Сзади него послышались странные хлюпающие звуки. Один обернулся. Оказывается, это смеялся над ним Другой. Один разозлился и пошел на Другого. Тот сразу смолк и вскочил на ноги.
– Но-но! – предостерегающе вскричал он. Не доходя до него двух шагов, Один, тяжело дыша, остановился.
– Скотина ты, вот ты кто! – сказал он, глядя в ненавистные кошачьи глаза Другого.