– Не могу сказать. Я видел лишь проблески фар за деревьями.
Ребекка вложила рисунок Рикки в свой блокнот, застегнула обложку и убрала блокнот и маркеры в свою сумку.
– Что будет теперь? – спросил Рикки.
– Я собираюсь связаться со следователями из отдела убийств в Ванкувере, – сказала Ребекка. – В полиции есть специальное подразделение, которое занимается расследованием убийств в других административных районах. Наверное, они заведут дело, для начала пошлют сюда кого-нибудь из следователей, а потом приедет следственная группа, но это зависит от результатов. – Она посмотрела ему в глаза. – Только ты должен помалкивать об этом, ясно?
Рикки кивнул.
– От вас с Тори понадобится полное сотрудничество со следствием. По закону, они должны допрашивать тебя в присутствии родителей или опекуна. Твоя мать…
– Я хочу, чтобы это был Эш.
Она взглянула на Эша.
– Мы попробуем организовать это. Тебе и Эшу будет полезно побеседовать с адвокатом. И запомни: тот факт, что ты находился в сарае, не грозит тебе неприятностями, не в данном случае. Главное, что это поможет следствию. Это поможет раскрыть убийство моего отца.
Итак, теперь предстояло официальное расследование убийства. Она позвонит в Ванкувер, когда подтвердит историю свидетельницы Уны Феррис из Кэш-Крик, чем собиралась заняться сразу же после оформления заявления об аварии и бегстве с места происшествия у Бака Джонстона.
– А теперь мы все отправимся в полицейский участок и сообщим о происшествии, – сказала Ребекка.
Рикки заметно напрягся.
– Все будет хорошо, Рикки. Ты просто расскажешь обстоятельства инцидента. Пока что нет никаких доказательств, что он был связан с пожаром или со стрельбой.
Глава 41
Ребекка пристально наблюдала за Баком, выискивая любые признаки и намеки на то, что он уже знал об инциденте. Но Бак оставался сдержанным и деловитым, сидя за металлическим столом и записывая показания Рикки и Эша.
Когда они закончили, Бак закрыл свой блокнот и сказал:
– Спасибо, что пришли. Я разберусь с этим. Наверное, какие-то парни спьяну накуролесили и решили убраться подальше, когда увидели приближение другого автомобиля.
– Это все равно преступление, – сказал Эш. – Вождение в пьяном виде и бегство с места происшествия.
– Да. Я же сказал, нужно разобраться с этим. – Бак посмотрел на часы и встал. – Пьяные балбесы на здоровенном автомобиле с передней защитной дугой? Может быть, им показалось, что они сбили оленя? Лишь немногие водители проезжают там в это время года, особенно в темноте.
– Вот именно, – сказала Ребекка, тоже поднимаясь на ноги. Эш и Рикки последовали ее примеру; металлические ножки стульев заскребли по полу.
Бак покосился на Эша:
– А что вы сами там делали, ребята, в такой поздний час?
– А какое отношение это имеет к дорожному происшествию? – мрачно отозвался Эш. Напряжение между ними почувствовал даже Рикки, который отступил к двери. – Это вторжение на мою землю, – добавил Эш.
– На неиспользуемую землю. – Бак подошел к двери кабинета и распахнул ее перед ними. – Я дам вам знать, если что-то выясню.
Эш и Рикки пошли по коридору, но Ребекка задержалась.
– Бак, на чем ты ездишь, когда не пользуешься служебным автомобилем?
Бак сердито сверкнул глазами. Она чувствовала энергию, пульсировавшую в его теле. Бак был раздражен: его отношения с Эшем Хогеном никогда не были особенно теплыми. Это можно было понять с учетом его былого увлечения Уитни Ганьон и рассказа Эша о том, как молодой Бакки наблюдал за их совокуплением в амбаре. Бак помнил, что Эш видел, как он смотрел и мастурбировал. Темная память о том вечере связывала их обоих негласным обетом молчания.
«Ох уж эти взаимные секреты, которые мы храним ради личной выгоды», – подумала Ребекка, глядя в ясные зелено-голубые глаза Бака Джонстона.
– У меня пикап «форд F-350», – буркнул он. – Как и у половины мужиков в этом городе. Другая половина водит «дженерал моторс», «додж» или «сильверадо».
– У тебя автомобиль черного цвета?
Он прищурился.
– На что ты намекаешь, Бекка?
– Это он был припаркован на стоянке рядом с «сильверадо» моего отца, когда я в первый раз приехала к тебе и забрала отцовский автомобиль?
Молчание.
Красно-белый флаг с кленовым листом хлопал за окном на ветру, чистый и яркий на фоне светло-голубого неба, как это было и во времена ее отца.
– Это охраняемая общественная стоянка, – сказал Бак, проследивший за ее взглядом. – Ею пользуются работники муниципалитета и пожарные. И да, в тот день я приехал на работу на своем «форде».
В ее сознании возник образ автомобиля, стоявшего рядом со старым «сильверадо»: новенький черный «форд F-350» с блестящей хромированной решеткой, защитными дугами, гидроусилителем руля и другими аксессуарами, включая наклейку на заднем стекле с изображением оскаленной волчьей головы.
Судя по описанию Эша, Тори видела точно такую же наклейку на автомобиле, который столкнул с дороги ее и Рикки.
– Эта наклейка с волком на заднем стекле твоего автомобиля… что она означает? – спросила Ребекка.
Глаза Бака блеснули.
– Охотничий клуб «Волчья стая».
– Где его штаб-квартира?
Он снова недобро прищурился.
– Нигде. Мы просто встречаемся для охоты. У нас есть онлайн-группа, и мы общаемся по электронной почте. А в чем дело?
– Кто состоит в клубе?
Он уперся в нее тяжелым взглядом.
– Некоторые люди оберегают свою личную жизнь. Я не вправе говорить об этом.
– Но должен быть главный контактный адрес.
– Можешь поискать. А теперь прошу прощения. – Бак снова посмотрел на часы. – Мне скоро нужно проводить презентацию для городского совета.
– Сегодня твоего автомобиля нет на стоянке, – заметила она, выходя из кабинета.
– Потому что я приехал на работу на патрульной машине. Бекка…
Она остановилась и повернулась к нему.
– Тебе нужно кое-что запомнить. Рикки Саймон набит дерьмом. Он неисправимый лгун. Более того, – и я это чую, – он до сих пор что-то утаивает от меня или от нас. Либо ты не вполне откровенна со мной. – Бак удержал ее взгляд. – Поберегись.
– Кого?
Бак не ответил и захлопнул дверь у нее перед носом.
Эш и Рикки ждали в автомобиле, большом темно-сером «GM» с поисковыми прожекторами над кабиной. Ребекка подумала, что Бак прав: почти все мужчины в городе ездят на больших автомобилях темного цвета. Но на автомобиле Эша не было наклейки с волком.
Она забралась на пассажирское место. Рикки сидел сзади. Двигатель работал, и внутри было тепло.
– Что там было? – поинтересовался Эш, включая передачу.
– Я спросила Бака насчет его автомобиля. Думаю, там есть такая же наклейка, какую видела Тори, и он черного цвета. С прожекторами. – В этот момент зазвонил ее телефон. – Это Берт Спайкер, – сказала Ребекка, посмотрев на экран. – Я просила его в ускоренном порядке провести токсикологическую экспертизу.
Она приняла вызов и поднесла телефон к уху, когда Эш вырулил с автостоянки.
– Берт? Что-то уже готово?
– Как вы и просили, я провел тесты в ускоренном порядке. – Спайкер немного помолчал. – Вы оказались правы.
Ее сердце билось как сумасшедшее, пока она слушала объяснения Берта. Эш с любопытством взглянул на Ребекку, прежде чем сосредоточиться на дороге.
Ребекка отключилась и некоторое время сидела в молчании, стараясь успокоиться.
– Что он сказал? – поинтересовался Эш, когда свернул с главной дороги.
– Кетамин, – тихо ответила Ребекка. Ее мозг вертел и переставлял фрагменты головоломки, как при сборке кубика Рубика. – Анализ выявил высокий уровень кетамина в образцах из бедренной артерии и аорты моего отца. Концентрация в аорте была более высокой. Он сказал, что разная концентрация согласуется с неполным распределением вещества в организме. Так происходит, когда препарат вводят внутривенно или внутримышечно.
Она повернулась к Эшу:
– Берт добавил, что инъекция кетамина, в отличие от перорального употребления, оказывает действие в течение нескольких секунд. – Ребекка посмотрела на него. – Выстрел, убивший моего отца, произошел вскоре после инъекции, отсюда и неравномерное распределение. У кетамина короткий период полувывода из организма. Это значит, что он действует очень быстро, а затем выводится, так что следов почти или вовсе не остается. Но в данном случае кетамин остался в его крови, потому что сердце перестало биться, а образцы были взяты достаточно быстро и должным образом законсервированы.
– Это совпадает с рассказом Рикки, – сказал Эш, когда они остановились перед светофором. – Убийца был подготовлен и действовал быстро, когда проник в дом Ноя.
– Возможно, мой отец знал этого человека и не ожидал, что ему сделают инъекцию. При совмещении с алкоголем наркотик должен был обездвижить его. Тот, кто сделал укол, без труда мог усадить его в позу самоубийцы и нажать на спусковой крючок.
– Это не Тора? – тихо спросил Эш.
Ребекка откинулась на спинку сиденья.
– Как медсестра, Тора могла иметь доступ к препаратам вроде кетамина. Но я не думаю, что она приехала туда на снегоходе. Ее нельзя назвать физически подготовленной и проворной женщиной, которая могла бы двигаться так быстро, как рассказывал Рикки. – Ребекка перебрала варианты. – Убийца должен был знать о ружье в его сейфе, а еще он понимал, что все остальные легко поверят в его самоубийство.
Эш остановился у мотеля «Карибу-Лодж».
– Что теперь? – спросил он.
– Теперь ты будешь держаться подальше от этого, пока я навещу тетушку Уны Феррис в Кэш-Крик и обращусь к местной полиции за подробностями той аварии. Потом я позвоню детективу из отдела расследования убийств. Кстати, каков вердикт насчет отцовского «сильверадо»?
– По словам Уэса, тебе нужен новый автомобиль. Он полагает, что эта старая колымага останется ненадежной после любого ремонта. Бекка, если ты собираешься ехать в Кэш-Крик на «приусе» из проката, то лучше я отвезу тебя. На дорогах по-прежнему много наледей…