Выбравшись на дорогу, она ползком обогнула автомобиль и потянулась к ручке двери со стороны водителя. Еще один хлопок и жужжащий звук. Пуля, вылетевшая из леса, отскочила от бампера. С бешено стучащим сердцем Ребекка распахнула дверь и забралась внутрь, держась ниже ветрового стекла. Затем потянулась к отцовскому ружью, которое раньше положила на заднее сиденье. Она зарядила оружие и осторожно выглянула из-за ветрового стекла.
Пуля врезалась в борт ее джипа.
Ребекка быстро пригнулась, завела двигатель и открыла окошко. Потом медленно высунула наружу ружейный ствол и стала ждать, держа палец в перчатке на спусковом крючке. Еще одна пуля пробила борт автомобиля. Ребекка выстрелила в ответ.
Звук выстрела в салоне был оглушительным для барабанных перепонок. У нее заслезились глаза. Она ничего не слышала, кроме гула в ушах.
Потом она увидела какое-то движение среди деревьев. Открыв дверь со стороны водителя и пользуясь ею как прикрытием, Ребекка выстрелила снова.
За оглушительным звоном в ушах ей показалось, что она услышала звук стартовавшего двигателя. Снегоход. Его мотор взревел где-то за деревьями со стороны ранчо Хогена и постепенно стих вдалеке.
Испытывая головокружение от звона в ушах, она вернулась в автомобиль, перезарядила ружье и немного подождала.
Тишина.
Стая черных дроздов снова закружилась над лесным пологом.
Бледно-лимонное солнце поднялось чуть выше над вершинами деревьев. Все было спокойно, как будто ничего не случилось. Свидетелями были только она сама и застывшие хвойные великаны. Во многом так же, как это было с Хатфилдами двадцать лет назад перед грозой, которая смыла все следы, включая кровь. Но не пулю. Теперь эта пуля была у нее.
И теперь Ребекка знала, что кто-то сильно не хотел видеть ее здесь, на этом самом месте. Потому что в тот день, когда Уитни и Тревор как будто исчезли с лица земли, здесь произошло что-то очень плохое. Эпицентр находился здесь. Кровь раненого животного с таким же успехом могла оказаться кровью молодой беременной женщины. Вероятно, за ней охотились, как за диким зверем.
Ребекку замутило. Дрожащей рукой она достала телефон; сигнал сотовой связи отсутствовал.
Ребекка вышла из автомобиля и оценила нанесенный ущерб. Пули вошли в заднюю пассажирскую дверь и застряли где-то внутри. Теперь у нее были еще и эти пули. Все еще вздрагивая от повторных выбросов адреналина, Ребекка уселась за руль и тронулась с места.
Когда она наконец достигла асфальтированного шоссе на вершине откоса и обнаружила сигнал сотовой связи, она остановилась у обочины и позвонила детективу Грейс Паркер. Ребекка сказала, что хочет привлечь к делу группу кинологов с собаками, натасканными на поиск человеческих останков, и объяснила почему.
– На дальнем конце ранчо Хогена есть заброшенный летний лагерь. Сначала нам нужно обыскать это место.
– Это частная собственность?
– Да, участок принадлежит Эшу Хогену. – Она ощутила подступающую тошноту, когда эти слова сорвались с ее языка. Она только что привела в движение механизм, чреватый неизбежными осложнениями для Эша. Это выглядело как предательство. Но что-то было не так с этой частью его ранчо. Он по-прежнему что-то скрывал. Как бы то ни было, Ребекка выполняла свой долг, и это было ее обязанностью перед отцом.
Грейс сообщила Ребекке, что она как раз приехала в город. Она посоветовала сразу же направиться в отделение полиции в Клинтоне и встретиться с ней. Они собирались организовать там диспетчерский пункт.
– Я направлю вызов группе K9[9], – сказала Грейс. – А тем временем собираюсь получить ордер на обыск ранчо Хогена.
Глава 52
Ребекка присела на угол металлического стола в небольшой диспетчерской комнате, которую сержант Грейс Паркер временно конфисковала для своих нужд в полицейском отделении Клинтона.
Следователь по тяжким преступлениям привезла с собой детектива из Килоуна. В комнате также находился капрал Джей Мохаммед, офицер из Эшкрофта, который расследовал аварию с гибелью Уны Феррис. Кроме того, Грейс привезла техника, который должен был наладить оперативную связь и взаимодействие со штаб-квартирой отдела Юго-восточного округа.
– Итак, что мы имеем на данный момент? – Грейс стояла перед схемой преступления, расположенной на стене комнаты.
Грейс постановила, что эта комната должна быть заперта и недоступна для всех, кто не принимает непосредственного участия в расследовании. Исключения допускались только в случае ее личного разрешения.
Это означало, что Бака отстранили от следствия, и он был безмерно раздражен этим обстоятельством.
На Грейс был серо-стальной костюм с вязаным джемпером, который, как перчатка, облегал ее тренированную фигуру. Ее рост не превышал пяти футов и четырех дюймов, и ей было около пятидесяти. Она излучала впечатление профессионального опыта и безупречной эффективности. Ее голос был четким и отрывистым. Волосы были подстрижены достаточно коротко для максимального удобства, а движения были резкими, как и ее пронзительные серые глаза. Никакого обручального кольца или других украшений. Макияж был почти незаметным, но все же присутствовал. Маленькая дань тщеславию, как подозревала Ребекка.
Она на короткое время задумалась, всегда ли Грейс Паркер была такой или ее внешний вид был защитным панцирем, закаленным многолетней конкуренцией в борьбе за желанную должность главного следователя по тяжким преступлениям в правоохранительном ведомстве, которое, к сожалению, до сих пор сохраняло полувоенную структуру и с пренебрежением относилось к женщинам.
Раньше Ребекке хотелось стать таким полицейским, как сержант Грейс Паркер. Ребекка заметно продвинулась на пути к этому. Но, наблюдая за Грейс теперь, в этом полицейском отделении, которым раньше заведовал ее отец, Ребекка усомнилась в том, что по-прежнему хочет этого.
– Уитни Ганьон и Тревора Бьючемпа… – Грейс указала на их фотографии, – …последний раз видели здесь. – Она постучала по точке на карте, прикрепленной к стене. – Автобусная остановка Renegade Lines на свободном участке рядом с «Пончиковым кафе Додда». О них не было никаких известий после воскресного утра 27 сентября, когда Эш Хоген высадил Уитни Ганьон и подрался с Бьючемпом, который, предположительно, имел при себе раскладной нож.
Она обвела взглядом членов своей группы, остановившись на каждом из них.
– Капрал Ной Норд расследовал это дело по собственной инициативе. Его интерес, судя по всему, был пробужден словами Торы Баттерсби.
Грейс изучила всю информацию, предоставленную Ребеккой, включая подробности ее визита в бар «Следопыт» и в «Ремонтную мастерскую Скотта» вчера вечером.
– «Форд F-350», который стоял на подъемнике, зарегистрирован на Джесса Скотта. Он также является владельцем автомастерской; кроме того, он совладелец бара «Следопыт» в партнерстве с Уолласом «Уолли» Фаулером. Судя по документам, он приобрел этот бизнес в ноябре 1998 года. Джесс Скотт известен полиции.
Ребекка выпрямилась. Это было новостью для нее. Время приобретения бизнеса тоже представляло интерес: в ноябре 1998 года, то есть прошло немногим более месяца после исчезновения Тревора и Уитни вместе с суммой, возможно, превышавшей пятьдесят тысяч долларов.
Грейс просмотрела свои записи.
– Скотт отбыл срок за хранение наркотиков с целью распространения, а также за физическое насилие и избиение. Имеет установленные связи с байкерскими группировками и торговлей наркотиками на севере.
Она подняла голову.
– Нам нужен ордер на обыск, чтобы определить, был ли его «форд F-350» причастен к инциденту с Рикки Саймоном и Тори Бартон. Пока у нас недостаточно улик для получения такого ордера.
Грейс указала на другую фотографию:
– Это Уна Феррис. Погибла в автомобильной аварии за несколько часов до того, как собиралась рассказать Ною Норду, кто склонил ее к ложным показаниям о том, что она видела, как Уитни Ганьон и Тревор Бьючемп сели в белый фургон с орегонскими номерными знаками.
Грейс кивнула в сторону капрала Джея Мохаммеда.
– Коллеги Джея из Эшкрофта возобновили расследование по делу Уны Феррис вместе с нашими коллегами из Килоуна. Феррис жила с Уолли Фаулером и работала на него. Мы предполагаем, что она также была знакома с Джессом Скоттом. Нам уже известно, что она была знакома с Уитни Ганьон, а также, вероятно, с Тревором Бьючемпом, поскольку Фаулер утверждает, что Бьючемп был его регулярным клиентом.
Грейс прошлась по комнате.
– Предположительно, пропавшие подростки имели при себе около пятидесяти тысяч долларов наличными. Также вероятно, что Уитни Ганьон была беременна от Эша Хогена.
Грейс перестала расхаживать и повернулась к своей группе.
– Добавлю еще для полной ясности, – сказала она. – Ребекка Норд не только является дочерью Ноя Норда; на момент исчезновения подростков она состояла в близких отношениях с Эшем Хогеном. С этого времени ее роль состоит в предоставлении дополнительной информации и консультационной работе. – Теперь Грейс обращалась только к Ребекке: – Спасибо за проделанную работу.
Ребекка сглотнула и кивнула. Она рассказала Грейс все, вплоть до мельчайших подробностей. Она больше не могла защищать Эша от тех секретов, которые он хранил, или лгать себе. Ей была нужна правда. Она была нужна им всем во что бы то ни стало.
– Это маленький город, – сказала Ребекка. – Здесь все знают всех. А мы с Эшем Хогеном разорвали отношения сразу же после того, как он связался с Уитни Ганьон.
– На данный момент Хоген остается ключевым заинтересованным свидетелем, – сказала Грейс. – Наша рабочая гипотеза состоит в том, что Ной Норд и Уна Феррис были убиты, потому что кто-то, имевший прямое отношение к исчезновению Ганьон и Бьючемпа, оказался встревожен разоблачением.
Она снова прошлась на низких каблуках по комнате, повернулась к группе и скрестила руки на груди.
– Возможно, дело связано с деньгами; куда делась эта сумма? Это может быть связано с чувствами, с местью за предполагаемую измену. Мог ли Эш Хоген или Тревор Бьючемп причинить вред Уитни Ганьон? Или ее преследовал соглядатай, тайный воздыхатель, обезумевший от ревности?