— Почему не далее? — поинтересовался Василий.
— Потому, государь, что до этих времен вся история твоей страны будет развиваться по нелегкому и даже кровавому пути. А вот с названного в книгах года ее жизнь пойдет только ввысь — к счастью и процветанию народов. Страна твоя станет главной опорой мира, потому что именно в ней находятся священные города. Каждый из таких городов, как говорили сивиллы, должен быть окружен соснами, из которых делают корабли, в городе должны быть могилы великих амазонок, он также должен обладать священным камнем-омфалом. И если эти три условия будут соблюдены, то ровно за 4 года до названного срока во всех этих священных городах начнется процветание и счастье.
Итак, есть ли правда в том, что сказал Немчин, основываясь на сивилловых книгах? Действительно, судьба России шла по тяжелому пути. Но к началу второго тысячелетия кровавое колесо различных революционных времен, кажется, и вправду заканчивает свое верчение. Хорошо, если так, — хватит нам революций, перестроек и переделов! Сивилловы книги указали дату благоденствия — 2012 год. Но посулили, что еще за 4 года до названного срока (то есть в 2008 году) начнется процветание в священных городах.
Отлично! Только что это за города такие? Да практически — каждый. Судите сами — в этих городах должны быть три вещи: леса, пригодные для того, чтобы делать лодки и корабли, могилы амазонок, то есть бесстрашных женщин, и священный камень-омфал. Так вот, леса в России — практически вокруг каждого города. Амазонок в наших краях — множество. Одна Великая Отечественная война выявила миллионы бесстрашных защитниц Родины. Ну а что такое омфал? Это легендарный «пуп земли». По преданию, этот камень упал на землю с небесных высот. Самый известный омфал находится в храме Аполлона в Дельфах в знаменитом оракуле. Но разве Гром-камень, на котором стоит легендарный Медный всадник в Петербурге, — не явный омфал? Ну а в центре Москвы, в нескольких метрах от Красной площади, вообще есть особый знак «центра земли».
Есть и другие города — не столицы, но тоже не менее священные. Например, Елабуга, вокруг которой — корабельные рощи, изображенные еще великим Шишкиным. В городе похоронена знаменитая гусар-девица Надежда Дурова — чем не истинная амазонка? Ну а камень? Да само название города происходит от камня «Алабуга» (т. е. черный бык), который был столь громаден, что перегораживал устье реки Камы.
Обратите внимание и на ваш родной город, дорогие читатели. Может, он тоже — священный? Тогда, согласно книгам сивилл, и у вас вскоре начнется счастье и процветание.
Дочь света
Эта гора разделяет два мира — немецкий и франкский. Но пока здесь стоит монастырь, Эльзас будет защищен, что бы ни случилось, и ничья вражеская нога не ступит за монастырские стены.
Сегодня это пророчество знают все паломники и туристы, приезжающие в старинный монастырь Мон-Сен-Одиль, самый посещаемый в Эльзасе. Обитель расположена в 40 км от Страсбурга, на крутой горе, взмывающей прямо в синее небо. Люди едут сюда со всего мира, потому что уже 13 веков знают, что прямо из монастырской горы чудесным образом истекает источник, исцеляющий многие болезни. В часовне Слез можно попросить о помощи, а в часовне Ангела — об исполнении желания, и все исполнится, потому что в монастыре до сих пор живет дух его основательницы, провидицы и подвижницы Одили Эльзасской, поведавшей людям свои пророчества.
Эта история изначально похожа то ли на сказку, то ли на чудо. По преданию, шел 670 год. В роскошном замке Альтитон герцогиня эльзасская, Бересвинда, после долгих лет ожиданий наконец-то подарила мужу первенца — прелестную дочурку. Однако ее муж, Альтарик Этикон, вспыльчивый и грубый герцог, только разгневался — ведь ему нужен был наследник. А после осмотра повитухи выяснилось и худшее: девочка слепа от рождения. В ярости герцог набросился на жену:
— Уродец в семье — позор! Пусть, пока никто еще не прознал об этом, девчонку отнесут в Черный лес и бросят на съедение волкам. А ты, как верная супруга, говори всем, что она умерла!
Воля герцога — закон. Верная служанка положила девочку в корзину и тайком вынесла из замка. Но воля герцогини — тоже закон, тем более воля матери. И потому служанка отнесла девочку не в Черный лес, а в далекий монастырь Жен-Мироносиц.
Никто за стенами монастыря не знал о слепой воспитаннице. Но однажды жен-мироносиц посетил епископ Бургундский. Такое событие следовало отметить чем-то особенным, и пастырь, узнав о таинственной сиротке, пожелал окрестить ее лично. Приготовили купель, и епископ, зачерпнув воды, вылил ее на голову ребенка. Но каково же было удивление всех присутствующих, когда девочка вдруг вздохнула и воззрилась на епископа прекрасными глазами цвета аметиста.
— Чудо! — ахнули монахини. — Она прозрела!
— Чудо! — прошептал епископ. — Я нареку девочку Одиль, что на языке наших предков означает Дочь Света!
Время шло. В тишине и уединении монастыря Одиль превратилась в прелестную девушку. Она ничего не знала о своем происхождении, но однажды ее верная служанка заболела и на смертном одре рассказала правду воспитаннице. Одиль пришла в замешательство. Конечно, отец не любил ее, когда она была слепа. Возможно, теперь он примет исцеленную дочь, тем более что у него есть достойный наследник — сын Гуго, которого за великодушный нрав любят все эльзасцы.
Поразмыслив, Одиль написала брату. Добрый Гуго выслал за ней карету. И вот на роскошной шестерке лошадей нарядно одетая девушка подъехала к замку Альтитон. Герцог увидел карету из окна и удивился:
— Кто это едет с такой торжественностью?
— Это моя сестра, спасшаяся чудом Божьим! — взволнованно ответил Гуго. — Я позвал ее, отец!
Альтарик накинулся на сына:
— Как ты посмел? Или ты возомнил себя хозяином?!
И жестокосердный тиран со всего размаха ударил сына тяжелым железным жезлом. В этот миг двери зала распахнулись, и появившаяся на пороге Одиль увидела, как ее брат падает на пол с размозженной головой. Девушка вскрикнула и кинулась вон из замка.
Слуги поймали Одиль и привели к отцу. Разъяренный герцог заявил:
— Раз у меня теперь нет сына, тебе придется выйти замуж за моего приятеля, немецкого герцога, которому я передам и власть в Эльзасе!
Одиль пришла в ужас. Она слышала о разврате, пьянстве и жестокости немца. И вот ночью, переодевшись нищенкой, девушка бежала из дома. Переплыла на рыбачьей лодке Рейн, пересекла Черный лес, тот самый, где когда-то ее, новорожденную, должны были сожрать волки. К вечеру вышла к скалам и, упав без сил, услышала стук копыт и звон оружия. Погоня!
В отчаянии девушка воздела руки к небу и зашептала молитвы. И Небеса услышали ее: скала расступилась, впустив беглянку, и вновь сомкнулась. Одиль слышала, как кричал разъяренный немецкий герцог, как начал ругаться и проклинать ее отец. Девушка ахнула и взмахнула руками, словно раздвигая скалу. И, повинуясь ей, твердь раскрылась.
Преследователи кинулись в проход, но, пораженные, застыли на месте. Дочь Альтарика стояла в лучах волшебного света, казалось, свет исходил от нее самой.
— Я под защитой Бога! — трепеща, объявила она.
Отряд немецкого герцога в ужасе кинулся врассыпную, и сам он погнал коня, не разбирая дороги. Альтарик же вскрикнул, закрыв лицо руками: волшебный луч ослепил его навсегда.
Доставленный домой слугами, герцог Эльзаса больше недели простоял в часовне замка, вымаливая у Бога прощение за грехи. Но зрение не вернулось. Тогда, собрав домочадцев, Альтарик объявил, что теперь он — смиренный слуга своей дочери:
— Раз Бог на ее стороне, я вверяю ей замок Альтитон, а сам удаляюсь в Оберне.
Все ждали, что красавица Одиль, терпевшая нищету и строгость монастыря, заживет теперь на широкую ногу. Но Одиль основала в Альтитоне бенедиктинский монастырь, став его настоятельницей. Теперь замок на скале, где царила жестокость, обрел иную душу. Одиль даже переименовала его в Хоэнбург — Высокую Твердыню. Все свои средства она тратила на устройство монастыря и помощь нуждающимся. Сама ела только простой хлеб, ходила в незатейливых одеждах из белой шерсти, зато любой нищий и больной мог найти приют в кельях ее монастыря и в стенах открытой ею больницы. Она сама ухаживала за больными, собирала травы на склонах гор, даже обходила скалы в непогоду, следя за тем, чтобы не случилось несчастья.
Однажды буря застигла Одиль в таком обходе. Недалеко от вершины горы она увидела израненного каменным обвалом путника, стонавшего: «Воды!» И тогда Одиль, выхватив посох, ударила им по краю скалы. И прямо из камней забил чистейший источник. Но это было только началом чуда: выпивший воду путник исцелился и смог спуститься вместе со спасительницей к стенам монастыря. С тех пор гору и стали называть в честь Одиль, а к целебному источнику потянулись люди.
Вскоре Одиль начала предчувствовать, что произойдет в стенах монастыря и у крестьян из близлежащих деревень. Однажды на торговой дороге, проходящий вдоль Рейна, объявился разбойник, грабивший и убивавший путников с особой жестокостью. Его долго не могли поймать. И крестьяне обратились за помощью к матери-настоятельнице. Та, как всегда, помолившись в часовне Слез, объявила:
— Соберите мужчин и идите на старую мельницу в излучине реки. Там вы найдете злодея и схватите его спящим!
Так и вышло.
Другое дошедшее до нас пророчество касалось уже не местных, а государственных событий. В 700 году на монастырь напали солдаты, пришедшие с немецкой земли. Сорвав с петель крепкие дубовые ворота, они ворвались в монастырский двор и увидели страшный огненный столб. Монастырь горел, и солдатам показалось, что пламя вот-вот перекинется на них самих. Захватчики с криком кинулись вон. А из часовни Слез неспешно вышла святая Одиль и возвела руки к небу. Огонь тут же пропал. Впрочем, сестры-бе