Я никогда не испытывала оргазм.
Я никогда не любила.
Число раз, когда у меня был секс, я могу пересчитать по пальцам одной руки.
Меня изнасиловали.
Я была Дебби Паркер.
Его глаза светились любопытством, он ждал моих ответов так, будто хотел найти во мне то, за что стоит любить.
Я не хотела рассказывать ему то, что могло бы убить это чувство.
Так что вместо того, чтобы ответить на его вопросы о моей жизни и рассказать правду об изнасиловании, я проигнорировала их и с энтузиазмом поведала, что больше всего на свете я люблю писать. Я читала «Лучшие американские рассказы 2008». Я показала ему книгу. Я сказала, что иду по тропе, чтобы пережить приключение.
Он спросил, хороши ли рассказы. «Большинство из них», – сказала я.
«Какой самый лучший?»
«Галатея». Я рассказала ему о моем любимом рассказе. Он был о девушке, которая ходила в Корнеллский университет в Итаке, штат Нью-Йорк, там, где учился Дэш. Она вышла замуж за отшельника, который жил в городе, но не учился и не работал, хотя называл себя изобретателем. Она была ему предана. Каждый раз, когда я читала рассказ, я хотела, чтобы эта странная любовь продолжалась вечно. Но так не случилось. Они расстались. Я по многу раз перечитывала конец, но не могла смириться. Я надеялась найти место, где они могли сохранить любовь, где она сделала ошибку, заставившую его уйти, и увидеть, что они могли спасти свой брак, что она могла что-то сделать, чтобы он длился вечно, а их любовь была такой же сильной, как вначале. Но однажды ее муж просто исчез, он ушел в лес и не вернулся.
Я, должно быть, задремала. Я проснулась, когда Дэш читал. Он лежал рядом, сосредоточенно читая книгу, лежавшую на его подушке. Я видела, как утреннее солнце освещает его руку, когда он переворачивал страницу. Казалось совершенно естественно, что я проснулась рядом с ним. Я себя чувствовала безопасно, даже лучше, чем прошлой ночью. Я раскрыла губы и хотела этим новым утром наконец рассказать ему о маме, которая меня одевала, и о тех годах, когда я считала себя уродливой. О том, как я ненавидела свое тело. Об изнасиловании, после чего я еще больше возненавидела свое тело. Я хотела рассказать, что мама не проявила сочувствия, узнав о моем изнасиловании, что она была не права в том, что со мной что-то не так, что колледж был не прав, сделав виноватой меня, что Джуниор был не прав.
Он продолжал читать и не видел, что я проснулась. Я сказала: «Я очень рада, что ты читаешь рассказы, которые я люблю».
Он посмотрел на меня. Он сказал: «Тогда ты можешь рассказать, чем они хороши».
Он был умен, очарователен. Он хотел знать мое мнение. Ему нужно было знать, что я думаю, ему нужны мои мысли. Мы произвели друг на друга впечатление.
Я поняла, что у нас очень много общего, не только потому, что мы просто физически провели четыре месяца жизни, шагая по одним местам, но потому, что таким был наш выбор. Мы соединились и могли пройти оставшиеся 500 миль вместе. Это настоящее чудо, что мы шли вместе по этой тропе, по одним милям, в одном месте.
Я хотела полностью оставаться собой с ним – быть совершенно откровенной, раскрыть свою историю и стыд, чтобы он все знал и все равно захотел быть со мной.
Но я не рассказала ему.
Из окна в гостинице я видела штат Вашингтон. Я хотела войти на территорию штата первой, но вместе с ним.
Я не рассказала ему.
Он развернул книгу, чтобы показать рассказ, который он читал, – «Галатея».
Я не рассказала ему.
Мы снова проснулись от гула множества радостных голосов. Выйдя на улицу, мы волшебным образом оказались на празднике. На берегу реки люди устанавливали квадратные зеленые навесы, вбивая в землю крючки с крепежными шнурами. «Дальноходы», прибывшие отовсюду, разбивали палатки на траве вдоль речного берега. Я ощутила энергию – вокруг сновали путешественники, в разных местах сошедшие с тропы и добравшиеся автостопом сюда, с севера на юг, назад к берегам реки Колумбия, чтобы подготовиться к предстоящей праздничной вечеринке. Это были, как мы выяснили, «Дни Тропы» в Каскейд Локс, ежегодно отмечавшиеся всеми путешественниками, которые добрались до этой точки маршрута ТТХ. «Дни Тропы» были гигантским фестивалем путешественников, как в сборном лагере «Старт».
Мы вместе решили остаться в Каскейд Локс еще на день, чтобы участвовать в празднике. Дэш также хотел быть со всеми. Он не был похож на Ледяную Шапку. Я установила свою палатку под деревом в качестве временного убежища, а Дэш не стал. Наша палатка была одной из сотен, разбитых на большой поляне под высокими соснами у реки. Мы оба слышали об этом празднике, и оба всегда надеялись побывать на нем. По счастливой случайности мы с Дэшем оказались этим утром в Каскейд Лок, и нам не нужно было добираться автостопом.
При ярком дневном свете начался розыгрыш призов. Компании, производящие снаряжение и одежду, в качестве призов выставили палатки, спальные коврики и носки – все очень нужное путникам. Группами прибывали необычные личности, о которых я не раз слышала: потерянные парни, которые путешествовали по тропе каждый год; «знаменитости тропы», установившие рекорды скорости в ходьбе по ТТХ, преодолев ее всего за 80 дней; легенды тропы, которые ходили по ТТХ в начале ее основания, полвека назад. Две тысячи людей заполнили зеленое поле у реки Колумбия. А еще прошлым вечером здесь было тихо.
Кто-то установил в лесу проектор, чтобы можно было посмотреть кино на простыне, путешественники помоложе танцевали. Солнечный свет отражался в речной ряби, блестел; ноги изгибались на траве, покрытой красно-бурой сосновой хвоей, под ярко-синим небом. Я включилась в это радостное празднование в честь пройденных дистанций, на которые нас перенесли ноги. Мы, гордые тем, что добрались до Вашингтона, собрались вместе, чтобы попрощаться, прежде чем направимся дальше на север, где наконец достигнем Канады. Мы были в приподнятом настроении, предвкушая путешествие по последнему участку тропы. Начался розыгрыш призов. Двое бородатых ведущих с микрофонами живо и неразборчиво, как дети, выкрикивали имена участников маршрута.
Дэш потратил 40 долларов на лотерейные билеты на выигрыш туристического оснащения. Он все их раздал разным людям – десять досталось одноглазому бывшему моряку по имени Йог-Пиво, десять мне.
Я выиграла «НеоЭр» – «Кадиллак» в мире туристических ковриков. Он стоил 200 долларов и был сверхлегким. «Йог-Пиво» выиграл рюкзак «Оспри» – самый скромный приз из всех, но он был совершенно счастлив.
Я не могла поверить в такую нашу удачу, я не могла поверить в свою удачу.
Мы с Дэшем прошли мимо бетонных общественных бань вдоль реки, вобравшей в себя солнце в виде лужиц золотистого света. Моя оливково-зеленая палатка была двухместной. Она стояла у наших ног.
Не говоря ни слова, мы с Дэшем забрались внутрь своего убежища на берегу великолепной реки-границы. Мы ускользнули с вечеринки, которая так хорошо соответствовала нашему духу.
Он осторожно раздел меня, обнажив необыкновенную белизну живота; мои бледные плечи слегка окрашивало солнце, проникающее сквозь зеленые стены палатки. Интимные отношения с ним отличались от связи с другими, кого я знала до него, даже с Ледяной Шапкой. Не было пошлости. Мое тело расслабилось в его руках, теплое и спокойное. Он касался его губами; я хотела, чтобы сейчас все было по-другому – хотела большего, огромного, потому что от его теплого прикосновения моя нервозность, наконец, растворилась в доверии.
В соседней с нами палатке молодой мускулистый парень по имени Будда, один из Тридцати Восьмых, пытался отделаться от пожилой женщины по имени Сахарная Мамочка. «Тебе, должно быть, холодно, – говорила она пьяным голосом. – Пойдем ко мне в „Фольксваген“.»
«Нет, спасибо», – как обычно вежливо и тихо отвечал он.
Мы с Дэшем хохотали до упаду. Будда нас тоже услышал.
Мы затихли, лежа лицом друг к другу. Мне было радостно, я изучала его расслабленные губы. Я спросила, был ли у нас только что секс.
«Что?» – улыбнулся он сконфуженно.
«Это был секс?» – спросила я. Все было так хорошо, легко, таким в моем представлении и должен быть секс, поэтому я действительно не была уверена.
Его губы улыбались, в темных глазах притаились смешинки. «Еще нет», – произнес он.
Празднование «Дней Тропы» было в самом разгаре, и я наконец оказалась в самом сердце сообщества «дальноходов». Ледяная Шапка заставлял меня идти на много миль впереди остальных – он теперь, должно быть, находился на севере штата Вашингтон, почти в конце пути, а может быть, уже закончил. Меня окружали люди, которые сделали выбор: стать бродягами на пять месяцев, идти с камнями в ботинках, спать на незнакомых полянах или прямо на корнях, постоянно в грязи. Всех этих незнакомцев объединяло решение взять свои игральные карты и бросить их на землю. Я поняла, что у всех были свои причины.
Но мы сейчас находились в тихом эпицентре. В нашей палатке. Вокруг нас пульсировал праздник, но мы несколько часов провели внутри, целуясь, невидимые в центре своей собственной бури. Мы оставались на этом месте под деревьями у реки Колумбия в течение трех дней, трех восхитительных ночей, но у нас не было секса.
Река Колумбия разделяет штаты Орегон и Вашингтон, которые соединяются Мостом Богов. Когда-то давно здесь был природный переход, созданный мощным сходом камней, но этот необычный мост разрушила вода. Сейчас Мост Богов представляет собой искусственный арочный мост.
Мы с Дэшем перешли через Мост Богов, держась за руки. В обе стороны пролетали машины, и металлический мост все время трясло. Наконец я шла с Дэшем.
Мы прошли заставу, но нам не пришлось платить. На северном конце моста за деревянным фруктовым прилавком стоял темный мексиканец и махал нам.
Мы подошли.
«Вы пришли сюда от Мексики?» – спросил он.
Я вся засветилась. Мы ответили утвердительно.
Мужчина протянул мне плоский персик, затем такой же Дэшу.