На этом их беседа закончилась, и дружба тоже. Понял ли ты мораль этой истории, Родан?
— Интересная история, — ответил Родан, — вот только морали я в ней не разглядел.
— А я и не надеялся. Но мораль в ней есть, и вдобавок очень простая. Если ты хочешь помочь своему другу, то делай это так, чтобы не взваливать на себя его ношу.
— Я об этом не подумал. Мудрая мораль. Я не собираюсь тащить ношу своего зятя. Однако скажи мне, ты ведь многим даешь в долг. Все ли они возвращают деньги?
Матон улыбнулся, и эта улыбка выдавала в нем много пожившего и много повидавшего человека.
— Разве можно давать в долг, если должник не в состоянии заплатить? Давать в долг тоже надо умеючи и всегда думать о том, принесет ли это тебе пользу и увидишь ли ты свои деньги снова. Иначе можно остаться без всего. Я покажу тебе залоги, которые я храню у себя в ларце, и они сами расскажут тебе свои истории.
Он внес в комнату ларец длиной с руку, обитый красной свиной кожей и украшенный кованой бронзой. Поставив его на пол, он присел перед ним на корточки, положив обе руки на крышку.
— От каждого, кому я даю деньги в долг, я беру залог, который остается в ларце до тех пор, пока долг не будет выплачен. Когда человек рассчитался с долгами, я возвращаю ему залог, если же долг не возвращается, залог остается у меня.
Самое верное дело, как подсказывает мне мой ларец, когда взаймы у меня берут люди, у которых имущества столько, сколько можно себе пожелать. У них есть земля, драгоценные камни, верблюды и другие вещи, которые можно продать, чтобы вернуть долг. Некоторые из них в виде залога передавали мне вещи более ценные, чем сама сумма долга. Другие обещали, что если не вернут долг, как было условлено, то они передадут мне право собственности на какое-то имущество. Такие долги надежны. Я знаю, что мое золото вернется ко мне с процентами, потому что долг основан на имуществе.
К другой категории относятся люди, которые имеют возможность зарабатывать деньги. Они работают или служат, как ты, и получают за это вознаграждение. У них есть источник дохода, и если они честны и их не постигнет неудача, то я уверен, что они также вернут долг с процентами. Такие долги основаны на людском труде.
Есть и такие, у которых нет ни имущества, ни заработка. Жизнь — жестокая вещь, и всегда найдутся такие, кто не смог к ней приспособиться. Даже если я дам им взаймы медную монету, у меня нет никакой возможности получить ее обратно, если только за них не поручатся добрые друзья.
Матон отстегнул застежки и приподнял крышку. Родан в нетерпении подался вперед.
На самом верху лежало бронзовое шейное украшение на свернутом красном одеянии. Матон взял украшение и любовно взвесил его на руке.
— Оно навсегда останется у меня в ларце, потому что его владелец переселился в мир иной. Я берегу это украшение в память о его владельце, потому что он был моим хорошим другом. Мы вместе успешно торговали до тех пор, пока он не привез с Востока невесту. Она была красива, но не похожа на других женщин. Капризная штучка. Он щедро разбрасывался своим золотом, чтобы удовлетворить ее прихоти. Когда золото кончилось, он в отчаянии пришел ко мне. Я долго беседовал с ним.
Я предложил ему свою помощь, чтобы он смог уладить свои дела. Он поклялся перед изображением Священного быка, что так и сделает, но этому не суждено было сбыться. В ссоре она воткнула ему нож в сердце.
— И что же с ней? — осведомился Родан.
— А вот это — ее, — Мартон приподнял багряную одежду. — В отчаянии она кинулась в Евфрат. Эти два залога так и останутся неоплаченными. Ларец может поведать тебе, Родан, что люди, находящиеся в плену сильных эмоций, не слишком надежные клиенты для ростовщика.
Вот тут кое-что другое. — Он достал из ларца перстень, вырезанный из бычьей кости. — Это принадлежит одному крестьянину. Я покупаю у его жены ковры. Как-то раз налетела саранча, и они остались без хлеба. Я помог ему, и он вернул долг из нового урожая. А потом он пришел еще раз и рассказал мне о необычных козах в одной дальней стране, про которых он узнал от путешественников. У них такая длинная и тонкая шерсть, что из нее можно сделать ковры, равных которым нет во всем Вавилоне. Он хотел приобрести себе стадо, но у него не было денег. Я дал ему взаймы, чтобы он отправился в путешествие и привез себе коз. Теперь его стадо уже на месте, и на будущий год я удивлю вавилонских вельмож самыми дорогими и красивыми коврами, какие они только будут в состоянии купить. Вскоре мне придется отдать ему кольцо. Он обещает, что расплатится в срок.
— И многие расплачиваются? — поинтересовался Родан.
— Если они берут деньги на прибыльные цели, то расплачиваются. Если же им приходится занимать, чтобы расплатиться за собственные ошибки, то очень велика вероятность, что своего золота ты больше не увидишь.
— Расскажи мне про этот залог, — попросил Родан, беря в руки тяжелый золотой браслет, усыпанный красивыми драгоценными камнями.
— Видно, моему другу по душе женщины, — усмехнулся Матон.
— Но ведь я же намного моложе тебя, — парировал Родан.
— Я это признаю, но на этот раз ты хочешь увидеть романтическое приключение там, где его нет. Владелица этого браслета — толстая и морщинистая матрона, к тому же меня бесит ее привычка говорить много, а сказать мало. Когда-то у нее было много денег.
У нее есть сын, и она хочет, чтобы он был торговцем. Поэтому она пришла ко мне и попросила золота, чтобы он мог войти в долю с хозяином каравана, который ездил из города в город и занимался меновой торговлей. Но этот человек оказался проходимцем и оставил бедного юношу в далеком городе без денег и без друзей, отправившись в путь рано утром, пока тот еще спал. Может быть, когда этот юноша войдет в зрелые лета, он вернет долг. До сих пор же я слышу одни только обещания. Однако должен признать, что эти драгоценные камни стоят того долга.
— А просила ли у тебя эта женщина совета перед тем, как взять деньги?
— Ничего подобного. Она уже представляла себе своего сына богатым и влиятельным человеком в Вавилоне. Если бы я возразил ей, она пришла бы в бешенство. И поделом мне. Я знал, что ее сын еще несмышленый юнец, но раз уж она предложила залог, я не мог отказать ей.
А вот это, — продолжил Матон, вынимая кусок бечевки, завязанной в узел, — принадлежит Небатуру, торговцу верблюдами. Когда ему нужно купить большое стадо, а денег не хватает, то он завязывает вот такой узел, и я выдаю ему столько золота, сколько надо. Он умелый торговец. Я верю в его здравый рассудок и даю ему в долг, не раздумывая. Многие другие торговцы в Вавилоне пользуются моим полным доверием, потому что всегда ведут себя как честные люди. Их залоги не задерживаются подолгу в моем ларце. Хорошие торговцы — это достояние нашего города. Мне выгодно помогать им, а им выгодно пользоваться моими деньгами.
Матон выудил из ларца вырезанного из бирюзы скарабея и с презрением швырнул его на пол.
— А этот жук из Египта. Человек, отдавший мне его, даже и не думает о возврате долга. Когда я напоминаю ему об этом, он все время говорит: «Как же я могу расплатиться, если меня преследует злой рок? У тебя и так много денег». И что мне делать? Залог принадлежит его отцу, достойному человеку, который заложил свою землю и стада, чтобы поддержать предприятие сына. Поначалу юноше сопутствовала удача, а потом его сгубили жадность и неопытность. Все его затеи рухнули.
Юность самоуверенна. Она ищет легких путей, ведущих к богатству и к тем благам, которые оно сулит. В поисках быстрого обогащения молодые люди берут в долг, не раздумывая. Жизнь их еще не била, и они не знают, что безнадежный долг подобен глубокой яме, в которую легко свалиться, но трудно выбраться. Это бездна, лишенная света солнца.
Но я не отговариваю людей брать взаймы, если это делается с благой целью. Я в свое время сам стал торговцем на занятые деньги.
И все же, что делать ростовщику в таком случае, как этот? Юноша в отчаянии, у него ничего не получается. Он даже не делает попыток расплатиться. А мое сердце не позволяет мне забрать у отца его землю и скот.
— Ты рассказал мне много интересного, — промолвил Родан. — Но я так и не услышал ответа на свой вопрос. Стоит ли мне дать пятьдесят золотых своему зятю? Они мне очень дороги.
— Твоя сестра достойная женщина, и я ее очень уважаю. Если бы ее муж пришел ко мне и попросил взаймы пятьдесят золотых монет, я бы спросил его, как он намерен их использовать.
Если бы он ответил, что собирается стать торговцем вроде меня и продавать драгоценные камни и дорогую мебель, я бы спросил его: «А что ты знаешь о торговле? Знаешь ли ты, где можно купить товар по самой низкой цене? Знаешь ли ты, как продать его подороже?»
Как ты думаешь, сможет он ответить на эти вопросы?
— Полагаю, что нет, — согласился Родан. — Он всего лишь помогал мне делать копья.
— Тогда я сказал бы ему, что его замыслы непродуманны. Торговец должен изучить свое дело, а его намерения пока не имеют под собой почвы. Я бы не дал ему золота.
Вот если бы он сказал, к примеру: «Да, я помогал торговцам в их работе. Я знаю, как поехать в Смирну и купить там по низкой цене ковры. Я знаю также многих богатых людей в Вавилоне, которым я смогу продать их с хорошей прибылью», тогда я бы признал, что его намерения обоснованны и достойны уважения. Я бы с удовольствием одолжил ему пятьдесят золотых монет, если бы он смог дать мне гарантию, что вернет их. Но если бы он сказал: «У меня нет никаких гарантий, кроме того, что я честный человек и обещаю расплатиться с тобой», тогда я бы ответил: «Я очень ценю каждую монету. Ведь если разбойники заберут у тебя золото по пути в Смирну или отнимут ковры на обратном пути, то у тебя не останется никаких средств, чтобы расплатиться со мной, и мое золото пропадет».
Видишь ли, Родан, ростовщичество — это та же торговля, но только деньгами. Дать деньги в долг несложно, но если делать это бездумно, то потом трудно получить их обратно. Умный ростовщик не рискует зря, ему нужны гарантии возврата.