Самый большой секрет — страница 14 из 21

Открыть свою пекарню? Откуда он узнал ее заветную мечту, если она не делилась ею ни с одной живой душой? Наверное, он знал ее лучше, чем ей казалось. Роуз так долго мечтала о собственной пекарне, но все вновь упиралось в деньги.

— Но ни в одной из этих пекарен, — продолжал Ксандер, — не пекут столь вкусных пирожков, как твои. Уверен, вам с Джои понравится в Колумбии. Я имею в виду округ, а не страну.

Все, кроме Роуз, снова засмеялись.

— Отличная кухня, интересные музеи. Не обижайся, «У Дейзи» — хорошее кафе, но оно рядом не стояло с вашингтонскими. И их там пруд пруди. Кухня на любой вкус — от эфиопской до корейской, и все внутри одного квартала. Рядом с моим домом сразу несколько отличных частных школ. Я уже не говорю про спортивные матчи. Если ты согласишься, мы с Джои не будем пропускать ни одной игры.

Ксандер продолжал говорить, но с каждым его словом разочарование Роуз нарастало. Она уже не вникала в его монолог и лишь иногда выдавливала из себя улыбку. Он снова расставлял вокруг нее свои фирменные ловушки. Но как все это выглядит со стороны? Две недели назад они встретились, провели вместе пару жарких ночей. Все это повод разве что к очередному свиданию. Но переезжать к нему в Вашингтон? Так быстро? Это попросту несерьезно. Можно допустить, что он хочет почаще видеться с сыном. А она лишь промежуточное звено.

— Мне кажется, на корейской кухне Роуз потеряла нить разговора, — заметила Тори. — Так что зря ты расписывал все прелести Вашингтона, словно опытный риелтор.

И снова раздался смех, а Роуз лишь неловко улыбнулась:

— Это правда, я плохо воспринимаю информацию за едой. Звучит заманчиво, но можно обойтись без опрометчивых действий. Например, сначала съездить к тебе на выходные.

— Кстати, о выходных, — подхватил Ксандер. — В эти выходные мне нужно быть в Вашингтоне. В приютском центре состоится ежегодная благотворительная акция. Я совмещу ее с презентацией книги, раздам первые автографы. Если хочешь, поедем со мной.

Это походило на фарс, и теперь сама Роуз едва смогла сдержать смешок.

— Ксандер, это несерьезно, — заявила она.

Во-первых, ей никто не даст выходной. Во-вторых, на таких «вечерах деловых костюмов» она чувствовала себя не в своей тарелке. Самое дорогое платье в ее гардеробе стоило долларов пятьдесят. Вряд ли в нем можно пойти на благотворительный вечер. Разве что на ночную дискотеку, да и то не в Вашингтоне.

— Нет, серьезно, — уверял ее Ксандер. — Поехали со мной.

— У меня работа.

— Роуз, — вмешался Уэйд, — соглашайся! Ты же знаешь его способность убеждать. Он позвонит твоему боссу, и ты моргнуть не успеешь, как окажешься в самолете.

В какой-то степени Роуз было приятно думать, что Уэйд настолько уверен в серьезности намерений Ксандера. Но кое в чем он был не прав. Сейчас ее уже не так просто убедить. К тому же Уэйд не знал всей правды. Иначе он бы понял, что Ксандер хочет быть ближе к Джои, а не к ней. У нее нет причин верить, что их сексуальные выходные могли перетечь во что-то серьезное.

— Звучит заманчиво, но предложение не имеет смысла, — сказала Роуз. — Как только ты вернешься к работе, я отойду на последний план. И это понятно. Тебе нужно решать проблемы страны, а не возиться со мной.

— Что ж, я выслушал твою точку зрения, — проговорил Ксандер голосом истинного политика, после чего положил руку на спинку ее стула и пригнулся к ней.

Роуз почувствовала теплый аромат его парфюма. Воспоминания о проведенных вместе ночах снова нахлынули на нее. Она ничего не могла поделать, кроме как прижаться щекой к его плечу. Голос Ксандера над ее ухом снова был единственным звуком в мире.

— Я уже говорил тебе, Роуз. Ничто на свете не заставит меня забыть о тебе.

Глава 9

— Надеюсь, это было тебе не в тягость, — сказал Ксандер, когда они вышли из машины возле дома Роуз.

Она достала из сумки ключи и остановилась посреди тротуара:

— Что ты имеешь в виду? Мне приятна компания твоего брата и его невесты.

— Я знаю, — ответил Ксандер, подталкивая ее вперед.

Когда они вошли в подъезд, он продолжил:

— Но мне показалось, во время беседы тебе было не по себе. Например, когда мы говорили о твоем переезде в Вашингтон. Было заметно, что эта идея тебе не нравится.

— Дело не в том, что я не хочу переезжать, — покачала головой Роуз. — Здесь нас с Джои ничего не держит. Но ты предлагаешь переехать только потому, что хочешь жить с сыном. И я тебя понимаю. Других причин лично я не вижу. С момента нашей новой встречи прошло всего ничего. И если твой брат уверен в твоей глубокой привязанности ко мне, то я — нет.

Ксандер откашлялся. С каких это пор она стала экспертом по его чувствам? С другой стороны, он и сам не знал, что на самом деле чувствует. Он просто хотел Роуз. Мысль вернуться в Вашингтон одному, спать в одинокой холодной постели пугала его. Но любит ли он Роуз? На этот счет у Ксандера были большие сомнения. Какие-то чувства он к ней испытывал, но не понимал, насколько они глубоки. Если бы он любил ее, все было бы проще. Они могли пожениться, стать настоящей семьей… Он не мог понять, чего хочет.

— Откуда ты знаешь, что я чувствую, Роуз?

Она вошла в квартиру и поставила сумочку на кофейный столик:

— Я не знаю, что ты чувствуешь, Ксандер. Просто когда ты предлагал нам с Джои переехать, ты думал о себе. Лично я не знаю, чем обернется для нас этот переезд.

Ксандер подошел к ней и нежно приподнял ее подбородок. Всмотревшись в ее темные глаза, он явственно прочитал в них сомнение.

— Нам не дано знать, что случится потом, — произнес он. — Нам некуда спешить. Я заговорил о переезде, потому что хотел увидеть тебя снова. С тех самых пор, как ты ушла, я не переставал себя корить. Я не знаю, каким глупцом надо быть, чтобы дать тебе уйти. И когда я увидел тебя в кафе, то не мог с собой ничего поделать. Мне хотелось понять, жива ли магия наших чувств.

— И она жива?

Ксандер сделал шаг вперед — так, что теперь их тела соприкасались. Он обнял Роуз за талию и крепко прижал к себе. Его жгучее желание моментально передалось ей.

— Еще как, — тихо ответил он.

С неуверенной улыбкой Роуз обвила руками его шею. Она охотно прижалась к нему, низом живота ощутив силу и крепость его желания. Ксандер закрыл глаза и тихо выругался. Эти две ночи он владел ее телом. Овладевал им множество раз. А теперь хотел ее еще сильнее.

Раньше он был уверен, что школьное влечение к Роуз явилось лишь следствием игры подростковых гормонов. Но теперь пришло время взглянуть в глаза правде. Роуз была самым дорогим человеком в его жизни. Чем больше он получал от нее, тем большего хотел. Иногда разум подсказывал ему оставить все как есть и предаваться радости момента. Тот же разум зачастую советовал отступить. Ведь если что-то пойдет не так, они уже не смогут просто взять и разбежаться. Тем более теперь, когда между ними стоял сын.

При этом в глубине души Ксандер знал: он не сможет расстаться с ней еще раз. Тогда это случилось по трагической ошибке, по незнанию и отсутствию опыта. Второго расставания с ней он не переживет. Нужно найти способ приблизить ее к себе и уже не отпускать из своих объятий.

— Джои мне очень важен, но дело не только в нем, — продолжал Ксандер. — Я приехал к тебе, когда еще не знал о его существовании. Я целовал тебя на парковке, не зная о нем. То, что происходит между нами, связано не только с Джои. Это связано с нами. Я хочу знать, к чему это может привести, Роуз.

— Я тоже, — тяжело вздохнула молодая женщина. — Но я не хочу стать одним из твоих секретов. Меня не устраивает роль скелета в шкафу, который может загубить твою предвыборную кампанию.

— Ты не будешь секретом, — уверил ее Ксандер. — Ни ты, ни Джои. С тех пор как я увидел сына, я много думал об этом. И наконец принял решение. Сегодня утром я звонил своему адвокату.

— Что? Адвокату? Зачем?

— Я хочу официально признать Джои своим сыном. Но чтобы это не стало наживкой для прессы, нам нужна история. Чтобы все это выглядело как красивое воссоединение. Без ворошения прошлого и без скелетов в шкафу.

— А как же мой отец?

Если бы в эту минуту Ксандер стоял перед Билли Пирсом, то непременно ударил бы его в челюсть. Каким-то образом ее отец продолжал досаждать Роуз и ему даже на расстоянии.

— Но ты — не твой отец. Если пресса пронюхает о нем, мы что-нибудь придумаем. А пока что история с твоим отцом не имеет отношения ни к тебе, ни ко мне, ни к Джои. Знаешь, у многих людей есть такие родственники.

Роуз кивнула, не моргая. Ее взгляд говорил Ксандеру, что она не совсем разделяет его мысли.

— Значит, ты решил все рассказать, — уточнила она. — Но тогда весь город узнает, что я врала про Джои.

Ксандер едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Неужели общественное мнение волнует Роуз больше, чем его?

— Какая тебе разница, что они подумают? Джои не их сын, а наш.

— Ты же знаешь, как это бывает в маленьких городах. Ты уедешь в Вашингтон, а я останусь расхлебывать последствия. Сегодня половина города меня жалеет, другая половина игнорирует. Знаешь, я не хочу, чтобы мне перемалывали косточки. Ни мне, ни тем более Джои.

— Значит, нам нужно всерьез обсудить твой переезд в Вашингтон. Там ты сможешь начать жизнь сначала. В Вашингтоне всем будет плевать на твое прошлое.

Темные глаза Роуз расширились, зубы ее крепко впились в нижнюю губу.

— Наверное, это единственный шанс избежать слухов в Корнуолле, — признала она. — Но это так неожиданно, так спонтанно! Я не уверена, что мы морально готовы.

— Мы и не должны быть готовы. Но все в наших руках, Роуз. Чего ты опасаешься на самом деле? Если ты переедешь ко мне и мы не сложимся как семья, это никак не отразится на Джои. Но мы оба будем всю жизнь себя корить, если не попробуем. Судьба дает нам шанс, а мы боимся того, что может даже и не случиться!

Она отвела взгляд, опустила голову. Улучив момент, Ксандер нежно поцеловал ее в тонкую, изящную шею. Роуз подалась вперед и сильнее прижалась к его груди, открываясь ему. Его губы касались ее мягкой, теплой кожи, он чувствовал ее солоноватый вкус, ощущал терпкий запах духов.