азку, как нам мастер смерти внезапно замер, закрыв глаза и делая предупредительный жест рукой в просьбе о тишине.
Спустя три минуты у нас была новая информация. Городок, считавшийся вотчиной Алхимика, страшась нападения пиратов, послал делегацию в лаборатории, куда скрылась еще пару месяцев назад Суматоха. Эту самую делегацию призвали быть максимально настойчивой, уповая на способности могущественной волшебницы быстро справиться с текущей проблемой.
Не успели лучшие воины города приложиться тараном к дверям в поместье, как те распахнулись… выпустив несколько чудовищ, тут же превративших всех собравшихся перед лабораторией касдамцев в клочья рваного мяса в лужах крови. Очевидцы из тех, кто наблюдал за событиями издалека, поведали, что монстры были похожи на смесь ящера и человека, одинаково успешно действуя на двух и четырех ногах. Они были чудовищно быстры и сильны, а еще умели становиться частично невидимыми. Всего, по словам свидетелей, поспешно передавших информацию пиратам, трущимся у Крюгера, тварей был с десяток, причем очевидцы клялись, что назад вернулась только одна. Куда делись остальные никто не знал, а поиски неведомых чудовищ магическим образом ничего не дали. Жители, естественно, в панике покидают дома и пределы города.
— Крюгер передает, чтобы мы ничего не предпринимали, — Базилиус говорил очень серьезно. — Сведения неполные, с радиосвязью проблемы. Вышки захватываются Должниками низших уровней. Будем ждать.
— Сидеть у Аккалисов, не высовывая носа, — подытожил я, — И их никуда не пускаем. Если «крюгеровские» и будут сидеть спокойно, то вот прибытие других гостей, пиратов или кидов, вполне прогнозируется. Одни будут искать убежище, вторые просто… искать.
На том и порешили.
Вернувшись в садовый домик, я первым делом устроил полную инвентаризацию припасов себе, Стелле и приглашенному Волди. Пока молодежь, шутливо бурча и переругиваясь, разбирала и смазывала наше оружие, я погрузился в собственную Характеристику, не сколько ради того, чтобы вновь подивиться на цифры, не имеющие никакого отношения к реальной жизни (ну, на самом деле, я к ним привыкаю безо всяких наблюдений), а, скорее, понять, не забыл ли я еще что-нибудь в этой жизни, кроме «боевого режима».
Вообще, забавная штука эта Система. Несмотря, что мы с Крюгером уже не один литр выпили с тех пор, как я узнал о его гнусной должниковой натуре, обоим не было ума обсудить все эти Характеристики. Даже мысли не возникало. А это приводит меня к простому выводу: любая схожесть этого интерфейса с компьютерными игрушками моего старого мира — лишь поверхностна. Характеристика дает возможность видеть свой прогресс, выбирать мутации за «очки развития», да получать редкие задания от Бога-из-Машины. Это, на фоне нашей жизни, мелочи, постоянно ускользающие от внимания. А заданий у меня не бывает, поэтому и второе почти неактуально. Хотя, вроде что-то из этих самых «очков» там болталось. Нужно посмотреть.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Характеристика:
Имя — Магнус Криггс
Раса — хазард
Прогресс — (Долг погашен)
Класс — Хазард
Уровень — 23
Квадры:
Квадра Титана — 44
Квадра Хищника — 34
Квадра Патриарха — 35
Квадра Вожака — 40
Очки развития: 6
Таланты: Ясный взор, Чувство агрессии, Плотоядный
Особенности: Мастер пересеченной местности, Мастер холодного оружия, Мастер огнестрельного оружия, Мастер скрытного перемещения, Мастер-ликвидатор, Мастер по проникновению, Эксперт маскировки, Эксперт городского боя.
Способности: Боевой режим, Поглощение
Недостатки: отсутствуют
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Цифры. Символы. Они значат куда меньше, чем хотелось бы. Хотя вот взаимосвязи, по которым Квадры растут, как и уровень текущего класса, мне не понятен. Если верить Характеристике, то я «хазард», то бишь чудовище. Но это же, скорее раса? Раса. У меня так и написано. А как раса может быть классом? Как могла подняться такая Квадра как Титан, когда я ничего особого не делал? Сплошные вопросы без ответов. Единственное понятное — «очки развития». Их выдают по одному за каждые пять уровней класса. А как он «прокачался»? Чего я такого «хазардского» делал?
На шесть очков мне предложили лишь две способности по трешке, которые я, недолго думая, отмел в сторону. Снова клыки с когтями, только крепче и острее, чем предлагалось раньше. Нафиг. Зато за пять очков предлагают хвост. Сначала маленький и слабый, длиной всего сантиметров 20, но с потенциалом к развитию. Это меня тоже не прельстило. А вот за десятку предлагали нарастить на всех жизненно-важных органах очень вязкое покрытие, слегка ослабляющее любой вред, нанесенный этим самым органам, и практически полностью избавляющее хозяина от опасности внутреннего кровотечения.
Хорошая штука. Будем копить. Только как?
По оружию оказалось всё более чем печально. Мои подозрения о том, что в этом мире у меня ничего качественного и крутого в руках не задерживается, вспыхнули настолько сильно, что отполировал абордажную саблю как в последний раз. Кроме неё, я был гордым владельцем чрезвычайно классно выглядящего ружья, личного предмета с уникальным именем. Звали эту полутораметровую, черную и изящную прелесть «Последней Песней» и… я еще ни разу из неё не стрелял. Возможно, и не выстрелю, потому как смысл в однозарядной винтовке, стреляющей, к тому же, раз в полчаса, приблизительно равен нулю. Несмотря на все мои навыки снайпера, идеальное зрение, адаптированную под огневой бой физиологию и нервную систему, я вовсе не могу гарантировать попадание без пристрелки, а пристреливать эту швабру… жизнь на Кендре не позволяет так бездарно тратить время.
Добравшись до арсенала, я вообще претерпел полное фиаско по всем фронтам. Здоровенный кид, едва не сделавший из меня отбивную, был вооружен двумя огромными двухзарядными обрезами калибра, похожего на 40-миллиметровый гранатомет. Даже проверить пришлось эти царапанные и потертые «патроны», которых оказалось с десяток, после чего мы втроем, дружно и уверенно предположили, что сам здоровяк из этой ереси ни разу и не стрелял. Кроме этих пятикилограммовых «дур» у большого Должника оказался нож, похожий на колун (выкинули), да здоровый пистолет, напоминающий творчество израильских товарищей моего мира. Вынув магазин, я с печалью уставился на четыре патрона этого орудия убийства, а затем швырнул его вдогонку колуну. Что характерно, «личных» характеристик этот хлам не носил. Их носил хлам того резкого парня, которому не повезло поймать от меня пулю в живот.
Я уже вовсю раскатал губищи на пистолет этого резкого, но невезучего типа, напоминающий то ли очень недоношенную винтовку, то ли сильно мутировавший наган с длиннющим магазином, но ствол оказался отжат Стеллой, которая умничала и тыкала пальчиком опять же, в патроны. Умничала она на тему, что я и так чхать хотел на всех, кого из этой 9-миллиметровой пукалки прибить можно, а вот ей, бедняжке, такое точное оружие очень подойдет. К тому же видно, что механизм тут тонкий и обычную жизнь Магнуса Криггса выдержит недолго.
Позволив себя уломать, я сделал вид, что не замечаю, как Волди тырит острый тонкий кинжал того же неудачника. Зачем он мне? Своё не хуже. А вот гранатами и прочей взрывчаткой следует озаботиться, хотя бы для защиты нашей спокойной гавани. Не сходить ли мне с этим вопросом к товарищу Аккалису?
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀Глава 12⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Вино было замечательным. Красное, тягучее и ароматное, оно обволакивало рот, наполняя его десятком различных вкусовых нюансов, а затем проваливалось в желудок, даря легкую приятную теплоту. Сладкое и крепкое, его хотелось пить и пить, разливая из глиняного кувшина по высоким стаканам. Ну, и разговаривать, само собой. Разговоры под такой напиток текли просто обалденные. Правда, был еще один нюанс…
— Ммм…, — Эскиольда, опытно сделавшая могучую затяжку, выдохнула клуб смолисто пахнущего дыма под уже изрядно затянутый им потолок, а потом, посидев в блаженной прострации несколько секунд, потеребила Игоря за ухо. Клон, неосторожно попробовавший ранее косяк вместе с вином, пребывал в глубоком отрубе.
…ну или не косяк, хотя нечто, завернутое как толстая сигара в лист странного синеватого цвета ничем иным как косяком быть не могло. Важно было совсем другое — то, что комбинация вина и этого курева нехило давала по мозгам даже таким укрепленным организмам, как наши с Эскиольдой и Волди. Не зря мы всё это закупили, молодец Аккалис, что сигнал подал о предложении мимо проплывавших торговцев. Ему, видите ли, крепко. А нам троим — в самый раз!
— Ханжа херов! — несправедливо заклеймила меня поддатая эльфийка, тыча локтем своего квелого родственника с требованием: — Скажи же!
Лежащий лбом в стол бывший кот издал лишь несколько протестующих звуков, долженствующих обозначить его поддержку мне и моим высоким моральным принципам, запрещающим трахать мертвых стариков в обличии эльфиек, которым нет еще даже года, находящихся под управлением дракона мужского пола. За что и был уверенно обозван козлом, но по этому поводу протеста не проявил.
— Ты мне лучше скажи, — не дал я уехать Эскиольде мыслью не в том направлении: — Что у вас с этими… Древними? Я что-то понять не могу. Они летают по… Вселенной, зарождают жизнь на планетах… и все. Так? А вы с ними сражаетесь?
— Н-не, — размашисто помахала в знак отрицания эльфийка головой: — Крроче. Для тупых. Оно ж-зжизнь зарродило… и летит дальше. Понял? И вфсё. Ну… ихор уронило… капнуло… на выбратую… выбранную планету. И улетает. Навсегда. Понял?
— Понял. Давай дальше.
— Иди ты! Ни-хе-ра ты не понял! Мы наблюдали за ними… ик! … т-ысячи циклов…
Трагичная история драконического народа хорошо шла под курево и алкоголь. С каким-то душевным надрывом нахрюкавшаяся Эскиольда рассказывала о том, как всей их расе стало горько, стыдно и обидно, когда Древние в первый раз выразили своё возмущение тем, что драконы расселяются по мирам, а затем еще и воздействуют на эти миры. Всячески. В первую очередь, конечно, тем, что от их присутствия на планете заводится магия, которая вскоре становится самоподдерживающимся элементом мировой структуры, ну и, конечно, сами ящеры свою среду обитания держат под контролем, не позволяя разумным видам чересчур развиваться. Не сколько по причине врожденной лютости, злобности и эгоизма, а «да пошли они в жопу, вечно какую-нибудь херь сотворят, а нам потом на пепелище жить и говном горелым дышать».