шнем виде в раннем прошложизненном детстве пугал до чертиков.
По пути набрав пирожков и «Буратино», прибыли в Минкульт и закинули в кабинет выделенной мне как раз для таких случаев тетеньки рукописи и нескромный подарок в виде пластинки-гиганта «Сергей Ткачев. «Ноктюрн». Поет Муслим Магомаев». Впрочем, принят диск был без пяти минут с восторгом — в магазинах фиг достанешь, тиражи допечатывать не успевают — а сказки моей бывшей любимой учительницы обещали показать «кому надо». Понятливо кивнув, отгрузил сотруднице еще пяток пластинок для тех самых «комунадников», и мы с Вилкой отправились смотреть классику.
Зал — здоровенный, на полторы сотни мест. Оборудование, надо полагать, высшего сорта — не станут же Самые Главные Цензоры на себе экономить. Познакомились с киномехаником — Синицин Валерий Петрович, шестьдесят восемь лет, бодро пыхтит перегаром, «еще Ленину кино показывал». Обиды на такое понижение в обязанностях в голосе не было — «внучка тебя ух любит, Серый, может познакомить?». Он усадил нас в середину пятого ряда — отсюда видно лучше всего — получил торжественную клятву оставить после себя только чистоту и порядок, пожелал приятного просмотра и пошел запускать проектор.
Свет погас, экран ожил, и Виталина взяла меня за руку. Приятно! Кино я, само собой, видел и помню, но вдвоем с такой-то девушкой в пустом кинотеатре — совсем другое дело! Качество картинки и звука не подкачало, а сам сеанс получился что надо — Вилка с неподдельным интересом следила за происходящим на экране, не стеснялась отпускать смешные комментарии насчет уровня интеллекта персонажей фильма, весело попискивать на «скримерах» (такую разве напугаешь?) и трескать пирожки, не забывая давать мне откусить и ехидно спрашивать, не нужно ли включить свет, чтобы пионерам было не так страшно, а к финальной трети фильма даже пересела по другую сторону от меня, чтобы с премилой улыбкой положить голову на здоровое плечо. Очень старается товарищ лейтенант Госбезопасности.
— Да уж, это совсем не «Вий»! — Когда пошли титры, с улыбкой подвела она итог просмотру и пообещала. — Если на нас нападут мертвецы, я тебя обязательно спасу — видел какие они медленные?
— Потом про быстрых снимем, типа наш ответ Голливуду, — улыбнулся я. — Не устала?
— От чего? — хихикнула она. — Если хочешь предложить посмотреть что-то еще — я не против.
— Про гонки достать успели только «Соперники за рулем» 57 года.
— Я его восемь раз смотрела, — ответила Вилка.
Неудивительно — фильм ГДРовский, и в СССР популярный — время от времени крутят даже по телевизору.
— А ты достанешь другие? — со светящимися надеждой глазами спросила она.
— Обязательно, — пообещал я. — Еще есть «Бонни и Клайд» — это…
— Я про них знаю, но фильм не видела, — перебила Вилка и поморщилась. — Они в конце умрут, да?
— Тупо мы с тобой! — шмыгнув носом, вытер я несуществующую слезинку.
— Хватит нас хоронить! — укоризненно ответила девушка, отвесив профилактический щелбан.
— Извини, — потерев лоб, пообещал себе больше так не шутить и продолжил. — «Доктор Стрейнджлав, или как я перестал волноваться и полюбил атомную бомбу». Хорошо показывает американский милитаризм глазами их же гения Стэнли Кубрика, и по совместительству — отличная комедия черного юмора.
— А ты какой хочешь? — спросила девушка.
— Если бы ты со мной не поехала, я бы взял с собой Рыжего, и мы бы смотрели все три, — честно ответил я.
— Тогда давай смотреть оба, — демонстративно устроилась она поудобнее и ехидно улыбнулась. — Сначала про милитаризм — хочу посмотреть, кого целый Сережа Ткачев гением считает.
— Я бы покраснел, но все равно темно! — фыркнул я и пошел будить киномеханика.
Глава 12
Проснувшись с первыми лучами солнца, смачно потянулся правой стороной и чуть менее смачно — левой, со счастливой улыбкой вспоминая вчерашний, ровно настолько же короткий, сколь и прекрасный прощальный «чмок» в щечку от Виталины у подъезда — тут этикет не спрашивали, и провожать меня до дома она будет еще много-много лет. В идеале — «провожаться» вместе со мной. Просто шикарный вчера был день! Встав с дивана, включил телевизор, чтобы посмотреть повтор главной информационной передачи страны — «Время» — под обещанную себе накануне зарядку — высоким Виталининым стандартам соответствовать сложно, но я буду стараться изо всех сил. Сейчас рука окончательно окрепнет, и мне разрешат бегать по утрам и немножко тягать железяки малого веса. Буду подтянутый и красивый, чтобы агенту было не стыдно со мной в люди выйти. Ну и для здоровья — мне же еще Генсеком работать!
На экране — сопровождаемые речью репортера кадры очереди у «Детского мира»:
— «…разработанный коллективном ученых-математиков при поддержке Министерства химической промышленности СССР «Советский кубик» сразу же получил признание у маленьких покупателей».
Показали счастливую девочку лет десяти, она гордо демонстрировала камере кубик Рубика и рассказывала, как сильно ей такая интересная и развивающая игрушка нравится.
— «Пользуется успехом новинка и во Франции, где фирма «Бик» наладила выпуск игрушки по заключенному с Министерством Внешней торговли договору».
Показали ряд французских граждан разных возрастов, которым кубик тоже очень понравился.
— «Начиная со следующего года, «Советский кубик» будет включен в ассортиментный минимум для всех магазинов игрушек СССР», — порадовал репортер в завершении сюжета.
Ништяк — проект успешно реализован в полной мере! Кредит доверия получен, валюта в бюджет — тоже. Запыхавшийся я выключил телек и пошел в душ, по пути аккуратно заглянув в щелочку родительской комнаты — дрыхнут, всю ночь поди мама отчиму мозги промывала на тему «почему мне бы хотелось мужа-директора Совхоза». Кадровая работа в надежных руках!
Целиком ли «отработан» кубик? А ведь нифига — можно выжать еще нормальной пользы, а то потратят на подкуп хитрых негритянских социалистов. Значит нужно организовать еще один звонок деду. Позвонил в Кремль, забронировав три минуты днем двенадцатого мая. Так-то у меня особый код есть, для мгновенного соединения, но он же экстренный, а значит лучше не трогать, пока реально не прижмет — тоже вполне может оказаться проверкой от Андропова на ответственность и здравомыслие.
Так, теперь нужно предупредить Вилку о нестандартной поездке — вчера, как только я зашел домой (следит кровавый режим, докладывает кому надо), позвонили из НИИ Животноводства №11 и попросили прибыть в одно из опытных подсобных хозяйств, расположенное в тридцати километрах к Юго-Востоку от Москвы.
— Доброе! Не спишь? — ритуально спросил я очевидно не спящую девушку.
— Утро! Завтракала, — вполне приветливо отчиталась она и заметила. — А раньше ты мне по утрам не звонил.
— Так незачем было, — честно ответил я. — Возьми «ГАЗ-69А» (потому что я на нем еще не катался, а хочется) и кирзачи, нам в лишенные асфальта места сегодня ехать, новую зверушку смотреть.
— Ок! А что за зверушка?
— По пути объясню, через сорок минут приехать сможешь?
— Через тридцать, — немножко проиграла она собственному любопытству.
Положив трубку, прихватил на кухне тарелку с бутербродами и стакан томатного сока — товарищ Микоян велел его по утрам пить, значит надо! — и вышел на балкон подышать утренней свежестью (ночью дождик прошел) да посмотреть на пруд. С днищем почти закончили — поверх выложенных бетонных плит протянули трубы, и прямо сейчас пара товарищей при помощи сварочного аппарата заканчивает их соединять. Берега — просто перепаханная и припорошенная строительным мусором земля — газон обещали привезти готовый — но доски уже привезли и сложили под брезент. Завезли и кучу гальки — будущие дорожки посыпать, «эко» же, брусчатка не предусмотрена!
Когда я помыл стакан и блюдце, зазвонил телефон. Какое насыщенное нынче утро!
— Доброе утро.
— Доброе утро, Сережа! Не разбудил? Узнал? — раздался в трубке подчеркнуто-бодрый голос Виктора Васильевича Гришина.
— Как можно вас не узнать, Виктор Васильевич? — сымитировал я удивление. — Не разбудили, я как раз по делам собираюсь.
— Дела — это замечательно, — одобрил он. — Сильно занят?
— Сегодня — сильно, а завтра — почти нет, — честно ответил я.
— Я тебе вот по какому вопросу звоню, — перешел он к делу. — Конкурс скульптуры тебе одобрили, запиши номер…
— Записал, — соврал я.
— Принадлежит он Николаю Васильевичу Томскому. Знаешь его?
— Лично не знакомы, но наслышан — скульптор-монументалист и президент Академии художеств СССР, — поделился кусочком внутренней Википедии.
— Верно, — одобрил градоправитель. — Николай Васильевич согласился возглавить судейскую бригаду. Он будет ждать твоего звонка, — намекнул Гришин.
— Сразу после нашего разговора позвоню, Виктор Васильевич, — правильно понял я.
— Верно, дел у него много, и заставлять его ждать — невежливо, — одобрил он.
Ух, целый член Политбюро шефство надо мной взял — вежливости обучает!
— И второе, — Гришин в трубке пошуршал листочками. — Работы еще много, но, посовещавшись, мы с товарищами сочли твой первый инфраструктурный проект состоявшимся и смогли изыскать дополнительные фонды — извини, Сережа, но «Эко-парк Сокольники» тебе обустроить за свой счет мы не дадим.
С трудом подавил ехидный ржач — знаем мы ваши «фонды», это ж эрзац-взятка товарищу Андропову как она есть! Нормально, я не против не трогать тех, кто делится нетрудовыми доходами с народом посредством улучшения окружающей среды. Если сильно не вредят, конечно.
— Хорошо, я тогда еще что-нибудь найду, — пообещал я.
— Не спеши, — мягко одернул Гришин. — У тебя есть для Сокольников такой же проект?
— Готового нет, — честно ответил я, прикинул нагрузку и лень (не срочно же, значит можно и последней немножко волю дать). — Но будет к одиннадцатому мая.
Таню и Надю в помощницы возьму, им понравится.
— Хорошо, тогда запишу тебя на прием в 10.30, — решил Виктор Васильевич.