Марши, сразу после классики, играли и на параде — не оплачивается, потому что «народное». Дед Юра сотоварищи с трибуны важно надували щеки и рассказывали, как сами мы ни-ни, но, если что, не обессудьте и хвастались ракетами. Все привычно и стабильно.
— А вот и делегация китайских товарищей, на очень вежливом отдалении от Никиты Сергеевича, — обратил я Виталинино внимание на щурящихся на солнышко азиатов.
— Дипломатия! — глубокомысленно заметила она.
— Мы с азиатами в дипломатию играть очень любим, — доверительно поведал ей я. — Никто никогда ничего прямо не говорит, зато подают сигналы.
— И какой здесь сигнал? — хихикнула она.
— Никакого, просто у товарища Хрущева с ними не очень, и мы об этом знаем и помним. Одно из проявлений нашей новорожденной, но крепкой и нерушимой дружбы с китайскими товарищами. Также мы можем наблюдать полный комплект послов и представителей ООН и НАТО. Вывод: противник погряз во Вьетнаме, поэтому временно трансформировал волчий оскал в кроткую улыбку. Но вот прямо сейчас у нас все хорошо — своего рода пик силы. Дальше мы либо покатимся вниз, либо как следует поработаем, чтобы на узенькой вершине усидеть.
— По пятнадцать часов в неделю? — подколола меня Виталина.
— Я по пятнадцать, — кивнул на трибуну членов Политбюро. — Старшие товарищи по пятнадцать — вот уже полная рабочая неделя без выходным и перерывов накапала.
Досмотрев парад, отправились домой. Девочки переоделись в халатики, и мы отправились на кухню лепить пирожки из приготовленного мамой вчера теста и слушать Сережины песни на магнитофоне. Не удержавшись, выдал им пряник:
— Приглашаю вас всех завтра в Большой театр на балет «Спартак».
Вот и поцелуи в щечки! Разве сегодня не хороший день? Усиливаем!
— А до него — в кинотеатр Минкульта, смотреть два мультфильма про Астерикса.
Кто такой Астерикс девочки не знали, но порадоваться им это не помешало. Ну не сидеть же нам дома как сычам? Французский мной впитан, Вилкой — честно выучен, так что с переводом совладаем.
Следующие дни доделывали проект парка и веселились, а одиннадцатого пришлось съездить на поклон к Гришину, который от проекта немножко приуныл — стесняться мы не стали, и миллиона на два-три товарищи из торговой мафии «прилипли». После это пришлось вернуться домой, на разговор с Андроповым.
— Поедем в зоопарк! — велел я дамам оставаться в машине и забежал в квартиру — одышки почти уже нет!
— Добрый день, Сергей, — бодро поприветствовал меня Генеральный.
— У меня четыре просьбы, — затараторил я. — Первый — валютные доходы от кубика направлять в специальный фонд, который будет отправлять наших ребят лечиться за рубежом. Надя такая одна, но болеют-то многие. На мой взгляд — будет справедливо. Вторая — на всякий случай дублирую запрос дать мне поразвивать колхозы. Третья — в очередной раз прошу о личной встрече с Никитой Сергеевичем Хрущевым. Просьба четвертая — в рамках подготовки к написанию производственного романа о золотоискателях прошу разрешения профинансировать золотоискательскую экспедицию. Со мной в нее поедет Виталина Петровна.
Зачем искать клад, если можно найти месторождение?
— Куда? — уточнил Андропов.
— В общем смысле — на Колыму. Место было выбрано вчера, случайно, — ответил почти правду.
При девочках дело было.
— Мы с товарищами подумаем. И заявление в письменном виде, — всеобъемлюще ответил Генсек.
Вот и поговорили. Все мне дадут, никуда не денутся — лишь бы непоседливый мальчик чем-то конструктивным занимался. Ну а пока можно возвращаться к вполне заслуженным, несмотря на Вилкин стеб, выходным!
— «Выделить для проведения эксперимента колхозы Красный картофелевод, Каменевка и Глинный, преобразовав их в совхоз «Потемкинская деревня»»…
Сидящая за столом в моей комнате Вилка перебила:
— Назвал так назвал!
— Это — глубоко иронично, — пояснил я и продолжил читать письмо из Министерства сельского хозяйства. — «Директором совхоза назначить Судоплатова А.П.» Заметь, — обратился к машинистке. — Он еще, во-первых, не согласился, во-вторых — я никому про это не говорил.
— Я настучала, — пожала плечами она.
— Вилочка хорошая! — простил я ей этот грех. — «Назначить Судоплатова С.В»…
— Это — ты! — перебила Виталина собравшегося прояснить этот важный момент меня.
— Я! — подтвердил я. — «…заместителем Парторга». Короче, я теперь массовик-затейник и любимый тамада в одном лице! А посему нам с тобой жизненно необходимо побывать во всех трех колхозах еще до вступления этого… — потряс письмом. — В законную силу десятого ноября!
— Владения изучить? — улыбнулась она.
— Каждого подданного в лицо запомню, — пообещал я. — Всем добро и качественное повышение уровня жизни принудительно обеспечу! Словом — баронство мне выделили.
— Поздравляю! — вскинула руки вверх Виталина.
— Второе — Никита Сергеич будет к осени. Не знаю, почему, но мы по-прежнему не торопимся, а он, судя по виду, помирать не собирается, так что пусть будет.
— Я тебе напомню, — стебанула Вилка.
— Обязательно напоминай, — поощрил я. — Это позволяет уберменшу-мне сохранять человечность.
Девушка кинула в меня блокнотиком, я поймал левой и прокомментировал:
— Оживает рука-то!
— Мне обе твои руки понадобятся, — хищно улыбнулась она, вызвав мурашки вдоль позвоночника.
— Кхм-кхм, — откашлялся я, прогнав морок. — Пункт третий — поедешь со мной по Колыме гулять?
— Так ты не шутил, когда заявил, что «геология — это когда идешь туда, где никто не был» и ткнул пальцем в случайную точку на карте? — сделав «фейспалм», вздохнула она.
— Гулять там, где еще не ступала нога человека! — поправил я. — Я, конечно, попрошу выделить грузового человека, но из-за моей ограниченной полезности тебе придется тяжко.
Девушка убрала ладонь и показала теплую улыбку:
— Ты очень красиво за мной ухаживаешь, Сережа.
— Догадалась? — улыбнулся я. — Но это, прости, цели побочные, по пути к неизбежному построению коммунизма. Ты в деле? Неделя посреди ё*аного ничего — разве это не круто? А еще там очень красиво.
— Поехали! — с улыбкой кивнула она.
— Сейчас там еще жутко холодно, поэтому уходит на июнь, плюс пара дней после Артека. Заодно наши ВИА в Магадан отвезем — пусть в тамошнем ДК выступят, северных людей повеселят.
Записав все в блокнот (это только я все помню), она вопросительно посмотрела на меня.
— Записывать больше ничего не надо, но валюту на лечение Советских детей за границей я выбил, — похвастался реально хорошей новостью.
— Значит это ты кубик изобрел, да? — сложила она два и два.
— Секрет Полишинеля, — отмахнулся я. — Но лучше помалкивать.
— Поучи! — фыркнула Вилка и потянулась. — Что теперь?
— А теперь, до самого конца мая, много мучительно долгих дней на студии с Муслимом Магомедовичем, — вздохнул я. — В условиях строжайшей секретности и запиранием пленок на ночь в сейф, опечатанный целым полковником и охраняемый вооруженным милиционером. Баба Катя решила, что к Конвенции мы должны подойти во всеоружии.
— Скучно тебе на студии? — встав из-за стола, Виталина села ко мне на диван и обняла за плечи.
— Скучно, — подтвердил я, охотно устраиваясь на ее плече подобнее. — Я же там не нужен — везде профессионалы, которые все делают за меня, так нет, Сережа, сиди, слушай как пожилой дядька рулады выводит, и кивай.
— С того раза ты совсем мне не поешь, — с легкой обидой в голосе заметила Вилка.
— Гитару жду, — честно признался я. — И тогда все будет. И еще вместе помузицируем, как и положено интеллигентным людям, — взяв девушку за руку, поцеловал ладошку. — Хорошо?
— Хорошо, — с улыбкой кивнула она.
— А сейчас пошли, буду работать талисманом на удачу, — поднялся на ноги, протянул Виталине руку.
— Идем! — она немножко оперлась, и мы пошли, в коридоре наткнувшись на успешно вернувшуюся домой вместе с новорожденной сестренкой маму.
— Хм?.. — посмотрела она на взявшихся за руки нас.
— Да ладно тебе, — краем глаза отметив залившуюся краской Вилку (милаха какая!), мощно успокоил я родительницу. — Все всё и так понимают. Мы на студию, будем поздно.
— Ты уж его не обижай, Виталинка, — жалобно попросила мама.
А раньше меня просила. Наконец-то я — не главный источник опасности!
— Ни за что! — смущенно пообещала та, и мы вышли в уже по-настоящему теплый день.
— Тебя бы в платье или сарафан переодеть, — предложил я Вилке.
— Я подумаю, — пообещала она, и мы поехали на студию.
По пути она предупредила:
— Там Настя будет.
И мордаха сложная. Но это понятно:
— И у Насти тоже профессиональная деформация и методички, — кивнул я.
— Да, — скуксившись, подтвердила Вилка.
— Уже обсудили же, все нормально, — отмахнулся я. — Когда методичка — это хорошо, значит все правильно и в соответствии с должностными инструкциями. Товарищ Муслим догадывается?
— Пфф! — ответила она.
— Понимаю! — хохотнул я. — Не осуждаю — при других вводных и отсутствии, так сказать, негласных допусков я бы тоже не факт, что под нужным углом на тебя бы взглянуть догадался.
Если не бы куча просмотренного в прошлой жизни шпионского кина.
— Везет ей, — буркнула Виталина и улыбкой дала понять, что против нынешнего проблемного объекта ничего не имеет.
— Согласен, тупо жизнь удалась — будет женой суперзвезды: и кооператив, и дача, и дефициты по первому требованию, и общественное признание. А он ее еще и на руках поди носит.
— Носит, — подтвердила Вилка.
— И песни все время поет, — добавил я.
— Твои! — ехидно захихикала девушка.
— Считай убедила меня в собственной крутизне! — хохотнул я. — Но со стороны на «подопытного» интересно поглядеть будет.
— Выглядит как любой другой влюбленный мужик, — фыркнула Вилка. — Методичка «Бриллиант в гримёрке».
— Вот хочется ваши методички почитать, — признался я. — Но я же женщин пугаться начну. Вообще всех.