— Коридор защищен КСБ, — беззаботно пожал я плечами. — А вот этот девайс, — указал на включенную в розетку коробочку с тумблером. — Надежно забивает все существующие формы прослушки «белым шумом».
— Не КСБ, а КГБ, — поправила певица.
— Именно КСБ, — покачал я головой. — Комитет Сережиной Безопасности.
Поржали.
— Волнуешься? — спросила Кирико и сработала на опережение. — Не волнуйся и не переживай, увидев в зале каменные лица — я первое время пугалась, но это ничего не значит — японцы к буйному веселью не особо склонны, разве что на пьянках.
— Спасибо за заботу, товарищ старший (потому что недавно повысили за успехи) лейтенант, но я вообще не волнуюсь — если посчитать в целом, то я выступал перед пятнадцатью с хвостиком миллионами человек. «В моменте» рекорд пока в семь тысяч — львиная доля моих совхозников. А тут всего в два раза больше — четырнадцать тысяч мест. Фигня, справимся.
— А я немного волнуюсь — император все-таки придет, — призналась она.
— Всего лишь еще один слушатель с нюансами, — развел я руками. — Нам ли, пролетариям, перед каким-то фашиствующим дедом трепетать? И не таких уделывали!
— Ты прав, — широко улыбнулась Кирико и покинула нашу гримерку.
— Умеешь ты личный состав мотивировать, — похвалила Виталина.
— Самое главное — не врать, — поделился я хитростью. — И не выпендриваться — мне и вправду нормально. Да я вообще мыслями уже не здесь, а дома, с мамой платья обсуждаю. Семь минут работы, парочка поклонов — и все, задание Родины выполнено, Сережа молодец.
Народ наполнил трибуны — полный аншлаг! — в «вип-ложе» появилась императорская семья в полном составе и сопровождении премьер-министра Сато Эйсаку, пачки менее важных чинуш и нашей делегации во главе с Олегом Александровичем.
Концерт начался строго вовремя — японская пунктуальность покруче хваленой немецкой, и группа отыграла минутное, мелодичное интро, перетекшее в месяц возглавлявшую японские чарты песню «Stay with me» [ https://www.youtube.com/watch?v=4Q4JRVW5BFE&ab_channel=GuilhermeOS].
— Хороша Кирико, — когда песня закончилась, вынес я вердикт.
— Хороша, — согласилась Вилка. — Я бы так не смогла.
— Ты бы и не смогла? — фыркнул я. — Звучит как вызов!
— Таких вызовов нам не нужно! — фыркнула она в ответ. — Но вообще — я бы и лучше смогла.
— С этим спорить будет только слепоглухонемой кретин, — согласился я.
Потому что лучше моей Вилочки лучше нет.
Тем временем певица и музыканты отвесили вип-ложе глубокий поклон. Кирико не забыла толкнуть речь про большую честь, затем поприветствовала народ, похваставшись тем, насколько она счастлива видеть столько людей, и концерт продолжился.
— Пора, — без нужды напомнила Виталина через полтора часа.
— Пора, — согласился я, переоделся в костюм понаряднее, и мы по коридорам отправились к выходу на сцену. — Вот сейчас как-то немного заволновался, — признался я.
— Отставить волнение, курсант Ткачев! — наставила девушка меня на путь истинный.
— Есть, товарищ старший лейтенант! — проорал я в ответ, напугав тусующийся за кулисами японский персонал. — Извините, — не забыл им поклониться.
Весело, но не помогает — чужбина все-таки, другой человеческий материал. Молодец Кирико, в сложном регионе без сучка и задоринки работает. Ничего, скоро их долгий тур закончится, и они вернутся домой — в отпуск и записывать второй альбом. Ну и секретные и не очень госнаграды из рук товарища Андропова получать, куда без этого!
Отгремела последняя сольная песня, Вилочка принялась поправлять мне прическу и галстук-бабочку, а певица заговорила:
— А сейчас на эту сцену выйдет автор полюбившихся вам песен. Прошу вас принять его так же гостеприимно, как и меня.
Народ захлопал, я натянул на рожу улыбку и бодро прошествовал на сцену. Поклонившись вип-ложе, затем — зрителям, в конце — певице с музыкантами, подхватил дожидавшуюся меня гитару, подошел к микрофонной стойке и объявил:
— Песня посвящается жертвам бесчеловечных американских бомбардировок.
Народ озадаченно замолчал, и в кромешной тишине я взял первые аккорды старательно не «палимой» ранее песни «Город, которого нет». Я что, на японский текст не переведу?
Кирико тянула основную партию, я старался не испортить эффект «бэками» и помогал на припеве. Судя по накрывшей стадион буре оваций, эффект получился что надо.
— Сингл с этой песней поступит в магазины на следующей неделе, — поделился я новостью, когда шум подутих. — Все доходы от его продажи будут направлены в Центральный общественный фонд Японии.
Слушатели жест оценили и похлопали еще.
— А теперь, с вашего позволения, я бы хотел исполнить песню о потерянной навсегда любви, — объявил я, убрав гитару.
Народ, судя по аплодисментам, был не против, и саксофонист затянул мелодию, которую подхватили остальные музыканты. Кирико подошла к краю сцены и села на него, покачиваясь в такт и не забывая дарить публике свою отработанную улыбку. По окончании проигрыша я прикрыл глаза и проникновенно запел:
— Бакамитай, кодомо нанонэ… [ https://www.youtube.com/watch?v=g3jCAyPai2Y&ab_channel=SenshiOngaku]
Народ вроде проникается. Кирико взяла микрофон, обеспечивая тихий бэк-вокал.
Мелодия набрала мощь, осветитель добавил прожекторов:
— Dame da ne dame yo dame na no yo… — Сережин голос окутал стадион, и я бросил взгляд на вип-ложу, отметив зажмурившуюся от удовольствия рожу императора.
Припев закончился, я прикрыл глаза, покачиваясь в такт проигрышу. Так, второй куплет…
Открыв глаза, увидел, как япошка из первого ряда с перекошенной от совершенно неуместной ненависти рожей полез за пазуху. Можно не надо? Я просто не могу себе сейчас позволить спрятаться за аппаратурой, как мне велит вопящий от ужаса рептильный мозг. Увы, абориген остановиться не захотел и выхватил пистолет.
Неслышимый за музыкой выстрел дяди Коли — он в «девятке» штатный снайпер, прямо над моей головой лежит, между прожекторов — перебил срывающему ивент ублюдку руку прямо по локтевому суставу. Музыканты от неожиданности прекратили играть, и визг первых рядов начал передаваться дальше, рискуя превратиться в массовую панику с неминуемой кровавой давкой. Да какого хрена⁈
— Тишина! — рявкнул я в микрофон. — На нас смотрит Его Величество!
Призыв сработал — народ заткнулся и недоуменно заозирался, пока наши «дяди» утаскивали визжащего и баюкающего бессильно повисшую конечность япошку к пожарному выходу, а остальная охрана организовывала живую цепь перед сценой.
Поняв, что в вип-ложе императорская охрана сейчас всеми силами пытается увести монаршую семью подальше от резко переставшего быть безопасным места, злорадно добавил:
— Ваше императорское величество, я прошу вашего разрешения исполнить прерванную этим сумасшедшим песню заново, от начала и до конца.
Вжух — япошки дружно повернулись к вип-ложе. Все, старпер, теперь у тебя нет выбора.
Хирохито подошел к краю ложи и величественно кивнул с непроницаемой миной на роже. Хорошо!
— Оригато газаимас! — глубоко поклонился я и скомандовал музыкантам. — Заново!
Спев песню, как и обещалось, от начала и до конца, я глубоко поклонился вип-ложе, затем — зрителям:
— Спасибо, Токио!
Следом попрощалась Кирико, и мы подчеркнуто-медленно, высоко подняв головы, покинули сцену.
— Долбо*б! — наградил меня подзатыльником дождавшийся за кулисами дядя Герман. — А если бы он был не один?
— Сохранить лицо для меня важнее, чем словить еще пару пуль, — надменно ответил я. — И не распускай руки, за*бал уже! Идем! — взяв Вилочку за руку, пошел в гримерку.
Что эти подполковники вообще понимают?
Глава 9
Первым к нам зашел дядя Герман, причем не просто так, а с поразившими меня, вполне искренними извинениями:
— Извини, Серега, я как-то машинально.
И ведь не потому извиняется, что я нажалуюсь с последующим увольнением — всем уже давно понятно, что я так делать не стану. Вторая причина — таких как дядя Герман увольняют только посмертно.
— Фигня, — отмахнулся лежащий на Вилкиных коленках я. — Но немного позанудствую — заранее согласованные потешные подзатыльники для облегчения понимания моих шуток окружающими и разрядки атмосферы — это хорошо и полезно. Подзатыльники наносящие урон — плохо, потому что моя голова государственная ценность не хуже нефти. Давайте мириться, — протянул КГБшнику руку.
— Можно на «ты», — усилил он рукопожатие.
— Подрасту — будем на «ты», — с улыбкой пообещал я. — Когда эвакуация?
— Сейчас посол извинения императора дослушает и поедем, — ухмыльнулся он.
— Хорошо получилось, — обрадовался я. — Покушение на глазах императора приравнивается к покушению с одобрения императора — япошки нам теперь сильно должны. Говня допрашивают?
— Совместно, — подтвердил он.
— Норм, — оценил я. — Из посольства в Москву звонить безопасно?
— Нет, — ответила Виталина.
В гримерку забежала взволнованная и растрепанная Кирико.
— Все хорошо, товарищ старший лейтенант, — сработал я на опережение. — Все отработали штатно, а вы с музыкантами и снайпер получите по внеочередному званию и какую-нибудь награду. «Героев», извините, мы за мою охрану раздавать не можем — народ не поймет. Корейцам я бы тоже не дал, но тут политический момент.
— Какой тут «штатно»? — вздохнул ликвидатор. — По инструкции мы с ней, — кивнул на Виталину. — Должны были тебя в охапку и со сцены утащить.
— Вы же не из «девятки», — пожал я плечами. — Вы, извините, оперативные работники, а значит в критической ситуации определенной свободой действий наделены — учили так. Нафиг этого посла, короче, поехали в посольство, звонить буду.
— Небезопасно, — напомнила Вилка.
— Шифровкой, — отмахнулся я. — Вас подвести, тетя Кирико? — обратился к певице.
— Сам ты «тетя»! — фыркнула она. — Я останусь.
— Увидимся на Родине тогда, — чмокнул протянутую советской японкой ручку, и мы вышли в набитый сотрудниками коридор.