По Императорский парк был тих, пуст и прекрасен — освещенные фонарями золотые осенние листья на деревьях создавали прекрасный контраст с вечнозелеными хвойными. В прудах и каналах плавали чинные, упитанные утки, а где-то в небе пролетел вертолет, не дав забыть, что мы не средневековой Японии. Неплохой садик у императора!
Сам дворец представляет собой целый комплекс. Наш путь, увы, лежит не в белокаменные остатки замка Эдо, а в относительно современный Кюдэн, использующийся для таких вот встреч и официальных приемов. Кусочек монаршей семьи в виде одетых в костюмы (уверен, с избранными подданными тусуются в кимоно) Хирохито, Акихито и Нарухито — сегодня у нас мальчишник — оказала нам честь, встретив на крылечке, оставшийся не открытым подарок унесли слуги, и по украшенным золотом, коврами и пожилой мебелью коридорам мы прошествовали в пиршественный зал — Хирохито очень мило по пути показал, где тут удобства.
Сидеть предлагается по-человечески, за длинным, снабженным обязательной белой скатертью, столом на нормальных, антикварного вида стульях стиля «Барокко». Потому что это «современный» дворец!
Ужин состоял из вездесущего мисо-супа, говядины с Хоккайдо разных видов, крабов, риса и вареной картошки. В качестве «хита сезона» — хурма, нам ее и партнеры дарили, чисто символически, по одному красиво упакованному плоду. Присутствует бутылка сакэ и пяток — каждому по своему — официантов. Большая честь прислуживать за столом Императору, и товарищи очень стараются. Предложи им должность управляющего трижды «мишленовского» ресторана, они только снисходительно улыбнутся.
Поедание пищи сопровождалось разговором о большой чести и как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. Пользуясь моментами, я ввернул пару комплиментов нашим партнерам.
— Эти славные корпорации пользуются заслуженным уважением, — важно кивнул Хирохито.
Ага, «Сумитомо», например, помогало тебе осваивать колонии.
— Мы с тревогой наблюдали за недавними выступлениями антимилитаристической молодежи (Китано в них, как вчера выяснилось, тоже поучаствовал), и очень рады, что никто не пострадал.
Синяки, ссадины и прочие поверхностные раны не считаются.
Хирохито с застарелым сожалением тихо ответил:
— Прошло уже много лет. Мы хорошо усвоили урок и хотим спокойной, мирной, созидательной жизни. У Японии достаточно сил, чтобы обеспечить себе процветание без армии, а имеющиеся гарантии безопасности делают полнейшим самоубийством попытки на нас напасть.
А вот и сигнал!
— Советский союз выбрал такую же стратегию, — просигналил в ответ Олег Александрович. — Мы слишком многих потеряли в последней войне, чтобы допустить повторение, и хотим строить добросовестные и равноправные отношения к обоюдной выгоде.
— Выпьем же за вечную дружбу между Россией и Японией! — предложил тост дважды (если не считать интервенцию времен гражданской войны) воевавший с нами и сумевший на старости лет проявить обучаемость Хирохито.
Товарищ посол горячо поддержал, взрослые накатили теплого сакэ, а мы с младшим наследником — сок. Чувствую себя немножко угнетенным — ему-то десять.
— Сергей, знаком ли тебе настольный теннис? — спросил Акихито.
— Я немного играл, — кивнул я.
— Могу я попросить тебя оказать мне честь, проверив навыки моего сына?
Весь вечер старательно держащий солидную мину пацан оживился.
— Возможность поиграть с его высочеством — огромная честь для меня, — не остался в долгу. — Покажешь мне путь, Хирономия-сама? — обратился к Нарухито.
Потому что Нарухито он станет после коронации, а пока зовут вот так.
— Следуй за мной, Сергей-доно! — старательно борясь с радостью, он важно кивнул, и мы, прихватив дядю Илью и японского дворцового стражника, по очередным коридорам (покрасневший от смущения Нарухито посетил туалет) и лестнице на второй этаж добрались до почти пустой комнаты с теннисным столом. Здоровенное окно могло бы показывать парк, но включивший лампы дневного света не дали ему такой возможности.
Стараясь не приплясывать от нетерпения, Нарухито залез в деревянный шкаф и достал оттуда пару ракеток и мячик.
— Спасибо, — я взял ракетку и снял пиджак, положив его на лавку.
Младший наследник сделал так же и предложил выбрать сторону. Я достал из кармана брюк стойеновую монету и протянул ему:
— Разве не будет честнее кинуть монету? Эта сторона — орел, та — решка. Окажи мне честь, Хирономия-сама.
Пацан важно кивнул — очки симпатии набираются — и подбросил монетку в воздух, не сумев поймать.
— Так влияние Судьбы становится сильнее, — успокоил его я.
— Это так! — ловко воспользовался он возможностью не потерять лица.
Сверились с монеткой, и принц бросил еще раз — на право подавать. Повезло ему.
Мелкий играл неплохо, постоянно двигаясь и сжигая копящуюся из-за дворцового этикета энергию, но супермозгу мячик отбить — раз плюнуть, поэтому приходилось реалистично поддаваться, пропуская особо сложные мячи. В итоге мы на добрых полчаса застряли на 11−11, после чего я пропустил «крученый».
— Не переживай, Сергей, ты — очень сильный противник! — утешил меня Нарухито, опустив именной суффикс и высказав тем самым расположение.
— Я многому научился за эту партию, ваше высочество, и прошу дать мне реванш.
— Хочешь ли ты поменяться сторонами? — великодушно предложил он.
— Хочу, — подтвердил я.
Партия продлилась то же время, и я «с трудом» выиграл.
— Великолепная игра, Сергей! — скрепя сердце, поздравил меня воспитанный ребенок.
— Предлагаю поменять стороны и сыграть еще раз, — предложил я.
— Принимаю вызов! — ухватился он за возможность отыграться.
Посреди партии к нам начали заглядывать намекающие закругляться стражники, но мы не поддались и сражались те же пятьдесят минут — пацана старательно образовывают, и он может догадаться, что я поддаюсь.
— Как я и думал — эта сторона дает небольшое преимущество, — заявил Нарухито, «заклепав» последний мячик.
К этому моменту он запыхался и немножко вспотел. У меня с выносливостью оказалось получше — вот что свежий деревенский воздух делает!
— А по-моему ты победил честно, — улыбнулся я. — Прости, Хирономия-сама, но я редко играю, а ты — сильнейший соперник из всех, с кем мне довелось честь сразиться за теннисным столом, поэтому немного устал. Можем ли мы вернуться к остальным? Обещаю — однажды мы обязательно сыграем снова.
Можно это вообще редкой персональной традицией сделать — на долгой дистанции будет прикольный политический актив.
Вернувшись к взрослым, мы духовно обогатились чайной церемонией, во время которой маленький принц хвалил меня, а я — его, и я спросил:
— Ваше императорское величество, могу ли я позволить себе пригласить Хирономию и его ровесников — чтобы принц не скучал в окружении иностранных ребят — отдохнуть следующим летом в пионерском лагере «Орленок»? Там есть гонки на картах, парашютная вышка, наблюдательная башня стражи и сражения на стреляющих краской винтовках. Найдутся и сильные противники для занятий настольным теннисом.
Перечислял я специально для Нарухито, начавшего буровить деда щенячьим взглядом. Хирохито не удивился — как и ожидалось, сразу после встречи наши партнеры побежали стучать любимому монарху — и передал инициативу:
— Пусть это решает его отец.
«Папа, пожалуйста!» — прошептал одними губами пацан.
— Если вы гарантируете участие наших сотрудников в охране лагеря, я не вижу ни одной причины не отпустить сына отдохнуть, — не подвел Акихито.
Всё, дотерпеть оставшиеся десять минут, и можно ментально готовиться к шишкам китайским — завтра последний день фестиваля, и вечером мы уже улетим. И вроде пока без травм и покушений — тьфу-тьфу, как говорится.
Глава 17
В том, что Оля выиграет фестиваль, у меня не было никаких сомнений. Прониклась моей уверенностью и подружка, идеально отработав свой номер второй раз. Сидя в гримерке в ожидании окончания финала — вот на него набился полный зал — я расспрашивал ребят о впечатлениях — певицу с музыкантами на весь вчерашний, свободный для них день, возили в Киото:
— А потом мы кормили оленей специальным печеньем — его прямо в парке продают. Они такие миленькие! — Оля.
— В наши избы весь мир пальцем тычет, ржет, а у самих лачуги такие, что пальцем стену проткнуть можно! — Федор.
— Я бы постеснялся по улицам в халате ходить, — пропустивший лекцию о японских культурных особенностях мимо ушей Коля.
— Николай, после отъезда Сергея и Ольги приглашаю тебя на дополнительные лекции, чтобы ты во время гастролей ничего такого не ляпнул, — заподозрил неладное и Олег Александрович.
Ребята же по Японии колесить остаются, восемь больших концертов впереди с последующим месячным отдыхом в лагере на Окинаве — заслужили.
— Так точно, Олег Александрович, — буркнул Коля под ехидное хихиканье ребят.
— За кулисы! — скомандовал я музыкантам с певицей, увидев на трансляции, что судью совещаются.
— Да евреям приз отдадут, — отмахнулась Оля. — Им после Гитлера всё можно. Как будто нам легче пришлось! — презрительно фыркнула.
Предлагал деду переквалифицировать события Великой отечественной в геноцид славян, но он не хочет — с немцами, мол, партнерство и взаимопонимание, поэтому эскалация не нужна. Зря, как по мне — юридически и фактически там геноцид и есть, а вещи нужно называть своими именами, чтобы через два-три десятка лет не визжали о миллионах несчастных изнасилованных восточными варварами немок. Ладно, в этой реальности нам на визг будет плевать — внутренней волны ненависти к своим предкам не случится, а без этого набросы врага почти полностью бесполезны.
— Спорим? — предложил я подружке.
— С тобой спорить себе дороже! — отмахнулась она, поднялась с диванчика и важно скомандовала. — Идемте, мальчики!
«Мальчики», натянув на рожи снисходительные улыбки — тоже мне командирша! — пошли за ней — эти-то уже поняли, как всё работает, поэтому в победе изначально не сомневались.