— Дядь Вить, — обратился я к полковнику.
Она расстегнул фуфайку и достал из внутреннего кармана фляжку, пояснив:
— Самогон.
— Пойдет! — дрожащими руками Леннон принял «лекарство», открутил пробочку, и, задержав дыхание, сделал небольшой глоток.
По телу прикрывшего рот ладонью артиста пробежала судорога, и он вернул ёмкость со словами:
— Спасибо. Мне нужно три минуты. Зайдете?
— Мы там были, — отмахнулся я. — Лучше твоего телохранителя разбудим.
— Ок, — не стал он спорить и закрыл за собой дверь, отправившись умываться-одеваться.
— А посла будить не будем! — с заговорщицкой миной прошептал я соратникам, и мы позвонили в дверь телохранителя.
Этот открыл почти сразу, весь такой в костюме, с непробиваемым выражением уверенности на помятом лице.
— Доброе утро, мистер Смит. Одевайтесь теплее, до выхода три минуты.
— Ок, — кивнул он и скрылся в квартире.
— Компенсирует, — заметил я товарищам.
— Так, — согласился дядя Витя. — Вчера расслабился, теперь до конца поездки будет из себя стойкого оловянного солдатика корчить.
Дверь справа от лестницы распахнулась, и на площадку выбрался одетый в бобровую шубу, песцовую шапку, штаны с начесом и галошные валенки мистер Уилсон. Ни следа попойки на роже, а в руке — правильного размера удочка с ярко-красной катушкой.
— Все уже в сборе! — «удивился» он. — Доброе утро.
Мы поздоровались в ответ.
— Хорошо, что в вашей стране громкие будильники, — с ироничной ухмылкой заявил он. — Иначе я рисковал проспать, и вам бы пришлось меня разбудить.
Демонстрирует понимание моего порыва его не звать. Силён, собака.
— Нам это было бы совсем не трудно, — заверил его я.
— Судя по обилию инвентаря, мы собираемся готовить уху в полевых условиях? — облизнулся мистер Уилсон.
— Любите такое?
— Качество блюда зависит от улова и умений кулинара, — нейтрально улыбнулся он. — Но в среднем получается неплохо, и я не против позавтракать собственноручно выловленной рыбой. Вы уже были у мистера Смита? Боюсь, нам придется взять его с собой.
— Позвали, — подтвердил я. — И не нужно «бояться» — он вполне приятный молодой человек, который знает свое место — сидит с мрачной рожей и не отсвечивает.
Мистер Уилсон гоготнул на весь подъезд, и на площадку вышел успевший одеться в меховые штаны и застегивающий пуговицы куртки Леннон.
— Доброе утро, мистер Леннон, — поздоровался с ним посол.
— Привет, мистер Уилсон, — буркнула звезда в ответ. — Идем?
— Мы ждем мистера Смита, — развел я руками.
— Он все равно бесполезен, — поморщился Леннон. — Но уволить его я не могу.
— Почему? — включил я дурака.
— Потому что мистера Смита мне навязали коллеги мистера Уилсона, — неприязненно покосился на посла Джон.
— Осталось потерпеть совсем немного, мистер Леннон, — не обиделся тот. — Не обращайте на мистера Смита никакого внимания. Не станете же вы расстраиваться, например, если стул окажется недостаточно мягким?
— Предлагаете постелить мистера Смита на лёд, чтобы не сидеть на холодном? — ухмыльнулся Джон.
Поржали, и я спросил:
— Значит мистер Смит из Ми-6?
— Вы же сами уважительно отзывались о нашей разведке, мистер Ткачев, — изобразил расстройство посол. — Они бы не послали подобного дилетанта. Мистер Смит пытается построить карьеру в Форин-офис, но, боюсь, вчера он потерпел на этом пути полнейшую неудачу, и его максимум — перебирать бумажки в посольстве в какой-нибудь нищей пустынной стране.
— Если нужно, настоящий джентльмен охотно поедет болеть малярией в далеких джунглях во славу короны? — предположил я.
— Совершенно верно, мистер Ткачев, — одобрил мистер Уилсон. — Но, боюсь, к юному мистеру Смиту ваши слова не относятся — напиваться настолько интересы Короны не требуют.
— А зачем он притворяется телохранителем? — спросил я.
— Потому что Форин-офис нуждается в том числе и в имеющих несколько необычную подготовку кадрах, — вежливо объяснил посол.
Тут на площадку вышел оставивший вчерашнее пальто и шапку-ушанку мистер Смит.
— Мне не нужна удочка, — заявил он, когда мы начали спускаться вниз. — Мои руки должны быть свободны.
— Хорошо, что мы предусмотрительно ее не взяли, — стебанулся дядя Витя.
— Виктор, у вас еще осталось? — жирно намекнул Джон.
— Конечно! — полковник поделился фляжкой, и звезда сделала глоток под завистливым взглядом мистера Смита. — Спасибо, — вернул ёмкость владельцу.
— Мистер Уилсон? — гостеприимно предложил дядя Витя.
— Почему бы и нет? — не стал комплексовать посол, принял угощение и с улыбкой свернул крышку. — Как говорят в вашей стране — «для сугреву!», — и сделал мощный глоток.
Сморгнув выступившие слезы, изящно занюхал рукавом и вернул фляжку владельцу, сопроводив комплиментом:
— Неплохой самогон, мистер Тереньтев.
— Как говорят в нашей стране — «первач»! — гоготнул полковник.
На улице интуристы не погнушались закусить снежком, и мы погрузились в прогретый РАФик, по темным улицам, время от времени встречая автобусы и личные автомобили, направились к Амуру.
Когда мы прибыли на берег, нацепили на ноги шипы и направились к освещенному подключенными к тарахтящему генератору прожекторами кусочку льда, Леннон заметил курящуюся дымом из торчащей из полога трубы «буржуйки» армейскую палатку и просветлел — не придется сидеть на мистере Смите под пронизывающим ветром.
— Мистер Кириленко однажды водил меня на настоящую зимнюю рыбалку, — поделился тонкостями дипломатической работы мистер Уилсон. — Это было в феврале, и мы едва не превратились в ледяные глыбы. Но такой вызовы самому себе укрепляют характер, — расписался в уважении к заслуженному члену Политбюро.
Вообще не представляю на самом деле чем там Кириленко занимается, но, видимо, чем-то очень важным, иначе зачем он нужен? До атрофии головного мозга еще далеко, но руку на пульсе держим — времена нынче динамичные, нагрузки на правящий аппарат солидные, а ну как наступление маразма ускорится? Нам такие конфузы как «не мешающая работать» атрофия головного мозга у члена Политбюро не нужны.
— Мы с Джоном еще молоды и неопытны, мистер Уилсон, — ответил я. — Поэтому расположимся с комфортом. Но если ваша душа жаждет вызовов, можете остаться снаружи.
Гоготнув, Леннон добавил:
— Мы не обидимся.
— Боюсь, сделать так мы не можем из уважения к социалистической справедливости, — парировал посол, вызвав взрыв хохота.
Не был бы врагом — цены бы не было такому хорошему мужику.
В палатке было тепло, уютно и пусто — истопник успел свалить, дальше мы сами. Еще здесь нашелись: ящик «Столичной», коробка тушенки, мешочки с солью и специями, картошка, морковка, лук и прочее нужное. Очищенный от снега лёд под ногами цел и невредим — лишать Леннона удовольствия пробурить лунку самому мы не стали. На льду расположились складные стулья, был установлен раскладной стол, а у печки-буржуйки, неподалеку от аккуратно сложенных дров, стояла пара ведер с водой. В правом плавал ковшик, и Джон не постеснялся немного залить сушняк. Приникли к ковшу и остальные иностранцы с дядей Витей — тоже немножко болеет, хоть и полковник.
— А кому завтрак, господа? — спросил я, разложив на столе бутерброды и разлив чай по кружкам.
Леннон потянулся было к беленькой, но нашел в себе силы спросить:
— Мы ведь сегодня идем на съемки и в школу?
— Идем, — подтвердил я.
— Тогда я пока пас, — решил он завязать до вечера.
Хорошо, что не придется одергивать — вдруг обиделся бы? Профессионал, что тут скажешь.
— Не дайте этим русским себя споить, мистер Леннон, — а вот на после обременительных обязанностей не лежало, поэтому он таки достал бутылочку. — У них и слово есть специальное — «запой».
— Как будто у нас пьют меньше! — фыркнул Джон, благодарным кивком наградив меня за кружку чая.
— Мощь англосаксонской пропаганды поражает, — заметил я, наливая дяде Семену.
Дядя Витя тем временем готовил три рюмки и нарезал сало.
— Обладавший средним по тем временам ростом Наполеон с вашей легкой руки стал карликом, русские — алкоголиками, а о том, что Англия долгое время славилась безбожным пиратством и грабежами прибрежных районов соседей, почему-то не помнит никто, — продолжил я.
— Об этом прекрасно помнят французы! — гоготнул мистер Уилсон и открыл предназначение третьей рюмки. — Мистер Смит, поверьте моему опыту — если не выпьете сейчас, будете жалеть всю неделю.
— Мистер Смит успешно спаивается хитрыми русскими, — прокомментировал я исчезнувшую в глотках жидкость.
Лже-телохранитель схватился за рот и выбежал из палатки.
— Боже, какой слабак! — неподдельно расстроился мистер Уилсон.
— Мне тоже грустно, — признался я. — Очень надеюсь, что в следующий раз вы настоите на более крепком сотруднике — в конце концов, разве я не достоин лучшего?
— Поразительно, как в вас уживается совершенно взрослый цинизм и совершенно детская непосредственность, мистер Ткачев, — одобрительно хохотнул мистер Уилсон.
Мы дождались мистера Смита, допили чай с бутербродами и салом и приступили к делу, начав сверлить лунки, что заняло изрядно времени.
— Потому что толщина льда в этом месте почти полтора метра, — успокоил я интуристов посреди процесса, видя, что они теряют терпение.
Наконец нам удалось пробиться сквозь неподходящее агрегатное состояние воды, что было отмечено очередной порцией «Столичной» для пьющих и чаем для временно непьющих.
— Теперь остается только ждать, — заявил я и открыл ящик с наживкой. — Обратите внимание, господа — новинка, производится кооперативом из города Хабаровска, для зимней рыбалки на Амуре лучших балансиров не найти!
И это тоже мой кооператив.
— А потом эти люди будут рассказывать нам о вреде частного предпринимательства, мистер Леннон, — отточенными движениями насадив искусственную рыбку на леску, заметил посол.