Пхён Иль от такого лестного именования порозовел и пообещал быть умницей. Погрузились в наш кортеж и отправились «домой».
— Болит? — сочувственно спросил меня наследник северокорейского престола.
— Обезболили, — улыбнулся я ему, расстегнул рубаху и продемонстрировал шрамы. — Три месяца в больнице лежал, у меня теперь плечо железное.
— Ничего себе! — восхитился он и посмурнел. — А в меня еще никто не стрелял.
Он же не попросит папеньку организовать на себя поддельное покушение, чтобы не отставать?
— Скажи, Юра, ты хочешь стать по-настоящему достойным правителем? — направил я разговор в нужном направлении.
— Это — моя мечта, Сергей! — серьезно кивнул он.
— Значит тебе придется как следует поработать — и над собой, и ради своего народа. Ты готов к этому?
— Я готов!
— Отлично! — одобрил я. — В таком случае тебе нужно как можно скорее жениться на хорошей женщине и укрепить свое положение появлением наследников. Бездетный вождь — слаб и уязвим.
— Я… — он замялся, но справился с собой. — Я готов!
— В таком случае попроси своего многоуважаемого отца подобрать тебе достойную пару — как внешне, так и внутренне. Такую, как твоя уважаемая мать.
Юра стрельнул глазами в Виталину и просветлел — если мне дед выкатил вот такую красоту, значит и ради него отец расстарается.
— Сразу же по возвращении домой я попрошу отца уделить мне немного драгоценного времени, — пообещал он.
— Далее… — начал было я, но одумался — смутится же пацан, в отказ уйдет. — Но об этом мы с тобой лучше поговорим без лишних ушей.
— У меня есть к тебе вопрос, Сергей, — кивнув, он перевел тему. — Отец говорит, что ты заработал для своей страны много валюты. Увы, враги наложили на нас чудовищные санкции, из-за которых мы не можем продавать наш лучший в мире металл. Мы справимся! — закусил губу. — Но наш народ заслуживает жить хорошо.
— Такая забота о людях поистине достойна будущего лидера, — сделал я ему приятно. — Наши заклятые враги глупы и самонадеянны, и в своем невежестве пропустили очень важный момент — на интеллектуальную собственность развлекательного свойства санкций не наложить.
Пока.
— Поэтому я воспользовался этой возможностью. Песни, танцы, кино, мультфильмы и литература приносят огромные доходы бюджету нашей Родины. И для их производства не нужны заводы, фабрики и тяжелый труд тысяч и тысяч людей. Я предлагаю тебе обсудить этот путь с твоим многоуважаемым отцом.
— В нашей стране множество талантливых людей, — посмурнел он. — Но за пределами Кореи плоды их трудов мало кому интересны.
— Верно! — одобрил я. — Жители Запада — глупы и замкнуты в себе. Они возомнили себя центром мироздания, этаким цветущим садом, за периметром которого — злобные варвары в нашем лице. Но их глупость играет нам на руку, позволяя продавать за валюту лишенные истинного смысла «пустышки». Их песни примитивны, а от нашей лучшей в мире коммунистической идеологии их старательно оберегают так называемые элиты. Но они не учли главного — даже совершенно аполитичная песня из уст гражданина СССР или Кореи уже работает на нас — не только материально, но и политически. Разве можно искренне ненавидеть страну, под песни которой танцуешь? Чьи книги читаешь? Чьи фильмы смотришь?
Наркоз начал отпускать, и руку неприятно задергало.
— Я слушаю «Битлз», но это не мешает мне ненавидеть Запад всем сердцем! — нашел нестыковку Ким.
Неудобно вышло. Ничего:
— Это потому что мы с тобой выросли там, где людей учат смотреть на мир правильно. Наши народы получают достойное их элит образование совершенно бесплатно, и в этом — основное отличие между нами и ими. Необразованный, обманутый западный пролетарий не может видеть вещи так же четко, как мы, поэтому часто руководствуется исключительно чувствами и эмоциями. Проникаясь любовью к творчеству наших народов, однажды он заметит нестыковку — его ведь учат нас бояться и ненавидеть, а он — любит. И тогда, Юрий, мы возьмем их «тепленькими», освободив от гнета капиталистических элит.
Подумав, Ким блеснул глазами и спросил:
— Что я должен сделать?
Спешились, прошли в посольство, я отправил Юру в наш с Вилкой номер (девушке придется где-нибудь потупить, пока я обрабатываю Кима), меня сводили в медпункт. Сняв бинт, наш доктор осмотрел рану и ничего менять не стал, попросив вечером вернуться для перевязки. Руку жгло огнем, и больше всего мне хотелось лечь на кровать и как следует поныть, но нельзя — экспресс-накачка личинки диктатора не должна останавливаться.
Вошел в номер вместе с МИДовцем, который приволок поднос с чаем и пряниками. Под это дело я показал Юре папку с заготовленным в поезде бизнес-планом:
— Твоя задача — найти юную девушку. Красивую, мастерски умеющую играть на скрипке и петь на английском языке. Я заберу ее в СССР для тренировок — дам песни, научу двигаться на сцене и позабочусь обо всем остальном. Она станет для вас тем же, кем для нас стал Муслим Магомаев — мощным тараном, за которым пойдут остальные. Вся заработанная ей валюта будет направлена на укрепление вашей прекрасной страны. Идеологии в ее песнях не будет, но это — не слабость, а военная хитрость. Блок НАТО слишком труслив, чтобы схлестнуться с нами в честной битве, потому что неминуемо проиграет, поэтому мы должны действовать хитроумно.
— Я найду такую! — пообещал горящий глазами маленький Ким, которому ну очень хочется стать в папенькиных глазах как можно более достойным преемником.
— А теперь давай мы с тобой придумаем песню о сегодняшних событиях. Подвиг ваших героев этого достоин!
Песня «Малая земля» в процессе «написания» претерпела некоторые изменения — с моей башкой ничего не стоило добавить несколько строк на корейском о том, как маленькие герои спасли наследника корейского престола. Ким нихрена не заметил подвоха, и свою никчемную помощь с переводом принял за полноценное соавторство. Сам исходник Добронравов уже не напишет — неактуально в свете скоропостижной гибели Леонида Ильича, так что можно подрезать со спокойной душой.
Записав юноше ноты, пообещал проконтролировать запись, которую наметили на завтра и перешел к более сложной теме:
— История человечества учит нас, что излишняя предрасположенность правителей к беспорядочным половым связям…
После полуторачасовой лекции Юра проникся и поклялся до конца своих дней вести образцово-показательную половую жизнь исключительно с законной женой. Вот и хорошо, вот и молодец.
На этом мои полномочия всё, поэтому попрощался с азиатским другом, сославшись на усталость — остаток дня им будет заниматься Николай Георгиевич. Как только дверь за Кимом закрылась, я рухнул на койку и наконец-то завыл. Как меня эта Корея за*бала!
«Мост Дружбы» пересекал с самым настоящим ликованием на душе — наконец-то домой! Наконец-то родная земля под ногами! Наконец-то не настолько ублюдочный симулякр! Позади осталась совместная с Юрой посадка дуба около полигона — в память о случившемся. Осталась позади и его свадьба с весьма сочной кореяночкой на год младше него — дочка из семьи «самых обычных передовиков». Для разнообразия никакого вранья — реально нашли в каких-то местных е*енях, приодели, наштукатурили и в двухдневный срок обвенчали молодых людей. Довольны все — как семья Кимов, так и сами молодожены. О семье невесты и говорить нечего — более охреневающих рож мне за обе жизни видеть не приходилось. Гулял весь Пхеньян.
Покушение расследовалось еще быстрее — вставшие на уши корейцы схватили неудачливого снайпера южнокорейской национальности за жопу буквально через пару часов после нашего с Юрой отбытия в посольство. Еще пара часов на не самые гуманные допросы — крепок оказался, падла — и картина стала ясна: приказ непосредственного южнокорейского начальства. Весь необходимый международный вой уже поднят, но че толку? Настроения случившееся нифига не добавляет — южные корейцы же не сами до такого додумались, хозяин заокеанский приказал. Не зря ЦРУшные аналитики доллар бюджетный получают — вычислили «точку сборки» такого мощного врыва СССР в массовую культуру. Под пиндосским прицелом жить прямо неприятно, но такое положение дел было просто вопросом времени. Сохраняем бдительность, минимизируем риски — все по-прежнему.
Пока я «развлекался» в компании младшего Кима, Оля успела дать еще тройку концертов, с успехом отработав свои обязательства — большая молодец, получается. Но в Корею больше прямо не хочет — и народ здесь специфический, и в Сережку стреляют.
Рука болит, но работает штатно — можно играть на гитаре, а это для меня — главное.
А еще один из опустевших вагонов переоборудовали в пассажирский, и теперь в нем едет пачка корейских мультипликаторов. Уже начали откармливать, а то больно уж тощие. Вернутся домой толстыми и от этого красивыми. Еще в четырех вагонах едут строители — и это только первая партия, остальные подтянутся позже. Тоже откормим!
Певицу-скрипачку из-за свадьбы найти не успели, но конкурс обещают провести в кратчайшие сроки, и я им верю — авторитарный режим от высочайшего пинка начинает творить настоящие чудеса, по себе знаю.
Подняв отполированный бархатной тряпочкой Орден Государственного флага I степени на уровень глаз, удовлетворенно поцокал языком — ах как блестит! Убрав ценность в коробочку, принялся за полировку медали «Золотая звезда». Атрибуты пожалованного мне с Кимова плеча почётного звания Героя КНДР. Редкая ачивка так-то — из удостоившихся иностранцев знаю только Фиделя Кастро, Ясира Арафата и Пола Пота. Вот в одном ряду с последним стоять прямо неприятно, но награда от этого хуже не становится — приятно, черт возьми. Не заслуженно? Так-то да, но я считаю звание авансом, который рано или поздно отработаю с запасом. А еще часть «строительных» корейцев особо обучены — будут мне прилагающийся к званию бюст возводить. На родине награждённого потому что ставят. Так смущает — аж щечки краснеют!
Такие же награды получили Ким-младший (по праву рождения) и спасшие меня маленькие корейцы. Последние, когда приедут к нам в гости, получат еще и Героев СССР — не дать нельзя, потому что Ким деда Юру прямо не поймет и обязательно затаит.