Он без слов опустил ее на дорожку, прошел к лавке, сел, вытянулся и скрестил ноги.
— Ну садись же, — сказал он нетерпеливо. — Сара, иди играй, пока можно. Через час здесь будет полно народу.
— Иду, папа! — Сара побежала к качелям. Мередит села рядом с Блейком, все еще чувствуя тепло его рук и стараясь сберечь обволакивающий аромат, исходящий от его худощавого тела.
— Совсем другой ребенок, — отметила она, глядя, как Сара раскачивает качели, приседая на своих маленьких ножках.
— Уже меньше дичится, — согласился Блейк.
Он снял шляпу, положил рядом на лавку, взъерошил густые черные волосы. — Но еще не чувствует себя вполне уверенно. Ночные кошмары еще не прекратились. В последнее время я мало с ней бываю. Бизнес мешает. Множество работ зависит от решений, которые я приму. Я не могу все бросить и проводить дома целые дни.
— Сара любит Эми? — спросила Мередит.
— Мередит, Эми не будет еще недели две, — нетерпеливо сказал он. — Вот что меня беспокоит. В понедельник у меня правление. Как мне быть, с собой ее брать?
— Проблема понятна. — Мередит вздохнула, постучала пальцами по циферблату часиков. — Что ж… я побуду с ней.
Он не позволил себе обрадоваться, хотя вот уже второй раз за день она вызывается тратить время на Сару. Не давай себе размечтаться, старик.
— Ты могла бы? — Он повернулся и сверлил ее глазами.
— Все, что от меня требуется, — это автографы, и то в следующую субботу. Остальное время я свободна.
— Но тебе придется бывать у нас дома, — сказал Блейк с явным недоверием. Он стиснул зубы. — Учитывая, как поздно я иногда прихожу, вряд ли Бобби и Бесс согласятся вставать и впускать тебя всего на несколько часов. Так?
Она покраснела.
— Блейк, хоть сейчас и восьмидесятые годы двадцатого века, но я не могу перебраться жить к тебе.
— Я не буду тебя соблазнять. Сказал это в среду и повторяю теперь.
Она не отводила глаз от Сары, сердце ныло.
— Я знаю, что на твое слово можно положиться, Блейк, — прошептала она, — но люди будут думать другое.
— И это говорит известная писательница, — сказал он, сощурившись. — Бог простит, если я запятнаю твою репутацию.
— Не дави на меня, Блейк, — жалобно сказала она и встала. — Неудачная идея. Зря я приехала…
Он тоже встал и поймал ее за руку.
— Извини. — Он отбросил язвительный тон. — Я сам никогда не беспокоился, что, черт возьми, люди думают, но считаю, что главное — это не смотреть на другого сверху вниз.
— Я никогда не смотрела на тебя сверху вниз, — сказала она.
— Думаешь, мне это известно? — враждебно ответил он. Прижав к груди ее руку, он погладил длинные пальцы, аккуратные розовые ноготки. — Ты всегда держала меня на расстоянии.
— А ты из-за этого злился, — отозвалась она с грустной улыбкой. — Выходил из себя.
— Я же объяснил, — прервал он. — Я хотел тебя и не знал, как с этим справиться. Знал, что соблазнить тебя невозможно. Нельзя. Я же дал слово Нине. — Он пожал плечами. — Это не было сознательное оскорбление. Но позже, думая о том, что произошло, я спрашивал себя: может, для тебя было бы лучше, если б ты возненавидела меня за это? — Он взглянул ей в глаза спокойно, искренно.
Она долго изучала жесткое выражение его лица. Наконец сказала:
— В какой-то мере так оно и было. Но это подорвало мою уверенность в себе. Я думала, что ни один мужчина не захочет меня.
— От чего я только выиграл, — прошептал он, улыбаясь. — Ты и не пыталась пробовать с другими. — Его улыбка растаяла. — Мередит, ты еще девственница. И твоим первым мужчиной, похоже, стану я.
Сердце замерло — и снова застучало.
— Это нечестно…
Он остановил ее, нагнув голову так, чтобы губы чуть касались ее губ. Она чувствовала его дыхание, смешанное с запахом кофе, и от его близости коленки стали ватными.
— Да, — прошептал он, — я собственник и твердый, как гвоздь. Ничего с этим не поделаешь. Жизнь меня не баловала. До последнего времени.
Руки лежали у нее на плечах, не давая двинуться, а от взгляда перехватывало дыхание.
— Са… Сара Джейн…
— Смотрит в другую сторону, а на затылке у нее глаз нет. Так что просто отдай мне свой ротик без борьбы, крошка, и увидишь, каким я могу быть нежным, если постараюсь.
Он почувствовал, что ее рот принял его сразу, с первого касания. Он подтянул к себе податливое тело.
Она обняла его и без страха растворилась в нем. Даже почувствовав неизбежный отклик мощного тела на ее близость, не попыталась отодвинуться. Он — ее сердце. Несмотря на прошлую боль и злость, он — все, что она знает и хочет от любви. Сколько лет она мечтала об этом! Но мечты бледнели перед дивной реальностью. Она царапала ногтями его спину и наслаждалась тем, как под пальцами перекатываются мускулы.
Он чуть отодвинулся и хриплым шепотом спросил:
— Кто тебя этому научил?
— Никто… Как-то само собой вышло, — шепнула она в ответ.
Руки скользнули от спины к волосам и ласково взъерошили их.
— Какой у тебя нежный рот, — хриплым голосом произнес он. — Пахнет кофе и мятой.
— Я пила ирландский кофе «Мокко-минт».
— Вот как? У тебя коленки дрожат.
Она усмехнулась.
— Еще бы, у меня ноги совсем подкашиваются.
Улыбались его глаза, улыбались губы.
— Правда?
— Папа, смотри, как я высоко! — позвал детский голос.
Блейк неохотно расцепил руки и отозвался:
— Я смотрю!
Сара Джейн раскачивалась на качелях.
— Я взлетаю до неба!
— Я тоже, — тихо сказал Блейк и без улыбки посмотрел на Мередит.
И она смотрела на него. Сердце готово было разорваться. Он взял ее руки, переплел свои пальцы с ее.
— К черту твою репутацию, — хрипло сказал он. — Переезжай к нам на две недели. Никто не узнает, а Бобби и Бесс не осудят.
Она бы рада, но…
— У тебя старая и консервативная компания. Совету директоров это может не понравиться.
— Совет директоров не может диктовать мне, как жить. По вечерам будем вместе с Сарой сидеть на диване и смотреть телевизор. Утром завтракать на кухне. Если Сара ночью испугается, то залезет к тебе под одеяло. Ты будешь читать ей сказки, а я слушать. — Он криво улыбнулся. — Мне в детстве не читали, Мередит. Дядя был человек другого сорта. Я не знал сказок со счастливым концом. Может, потому слишком желчный. Не хочу, чтобы Сара стала такой же.
— Ну-ну, — лаская его взглядом, сказала она. — По-моему, человек из тебя получился совсем не плохой.
Он погладил ее по волосам.
— Я не хотел тогда быть жестоким… — Он устало вздохнул. — А ведь если бы не Сара, ты бы не подошла ко мне, да?
Она опустила глаза.
— Не знаю… Когда я приехала, во мне еще была горечь и я тебя опасалась. Но, увидев вас с Сарой вместе… Может, ты не сознаешь, но рядом с ней ты совсем другой. Она сглаживает острые углы в тебе.
— Да, она особенная. И Нина тут ни при чем. Бог знает почему она вообще оставила ребенка. Он ей совсем не был нужен.
— Зато, наверно, муж хотел.
— Если и хотел, то потом передумал, узнав, что она от меня. Совсем забросил девочку. Будь я проклят, если бы так обошелся с ребенком. Одна группа крови или разные, а есть узы покрепче.
— Не у каждого твое понятие о чести, — попробовала объяснить Мередит. — У тебя всегда это была сильнейшая черта.
— Как и сейчас. — Он снова сел на лавку и привлек ее к себе. Сара оставила качели и побежала к песочнице. — Весь песок домой притащит, — проворчал он.
— Вытряхнем, — успокоила его Мередит. Блейк улыбнулся.
— Конечно. — Он обнял ее за плечи. — Она без ума от тебя.
— Я ее тоже люблю. Удивительная девочка.
— Надеюсь, ты не передумаешь после того, как она закатит очередную истерику.
— С детьми такое часто бывает. — Она протянула руку и потрогала шрам на щеке. Он отшатнулся — и отвел ее руку. — Тебя он не уродует. Я сказала Саре, что это знак мужества, — так оно и есть. Ты получил его по моей вине. Он сжал ее пальцы, отпустил их и позволил опять потрогать шрам.
— Спасал тебя от необъезженной лошади, — с улыбкой вспомнил он. — Все было точно так, как с Сарой, только ты полезла в кораль не за платком, а за котенком. Я успел, но лицо поранил.
— Ты ругал меня ужасными словами, — робко продолжила она, — и я это заслужила. Но все же ты разрешил мне заклеить тебе рану. Это было так приятно.
— Приятно! — Губы его сжались. — Ты не знаешь, что было со мной. Воздух был пронизан электричеством. Я скрежетал зубами и заставлял себя не глядеть на тебя, чтобы не сделать того, что на самом деле хотел сделать.
— Чего же ты хотел? — удивилась она, потому что помнила только свирепый голос и лицо, когда обрабатывала рану.
— Хотел прижать тебя к себе и целовать, пока не задушу, — прохрипел он. — На тебе была только легкая блузка на голое тело. Под блузкой я видел очертания груди и так хотел схватить ее, что меня трясло. Потом я это сделал, в конюшне. А ты и не знала, — догадался он.
— Нет, — едва слышно призналась она. — Понятия не имела. Я сама дрожала и так старалась не выдать себя, что не замечала, что происходит с тобой.
— Я всю ночь не мог заснуть, вспоминая твой вид, голос, запах. — Он посмотрел, как Сара делает замок из песка, палочкой протыкая двери и окна. — Проснулся больной. А через несколько дней читали завещание, и я прямо озверел. На мне висела Нина, я не мог разобраться, что чувствую к ней и что — к тебе. Просто свихнулся. Потому и наговорил тебе черт знает что. Жутко хотел тебя. Позже увидел и не удержался от последней возможности обнять тебя. Поцеловал — и потерял оставшиеся крохи самообладания.
— Я тебя ненавидела за это, — сказала она с улыбкой. — Я считала, что ты вышел из себя из-за завещания, потому что дядя заставляет тебя жениться на мне. Даже подумать не могла, что ты и вправду меня хочешь.
— По-твоему, мужчина может притвориться, что желает женщину?
Она вспыхнула и, не глядя на него, ответила:
— Нет.
— По крайней мере теперь я знаю, что не утратил эту способность, — глухо сказал он и опять стал смотреть на Сару. — А ведь долго был как в тисках зажат. Не мог допустить, чтобы еще одна женщина растоптала мою гордость, как Нина. Я-то знаю, что в постели я не находка.