— Тяжело с вами, — вздохнул Далин. — Был бы я правильный гном, без предназначения и высшего смысла в жизни, хрен бы я с вами связался. Был бы у меня экипаж только из гномов, я там был бы старшим, остальные и пикнуть не смели, и рубили бы мы бабло день и ночь, день и ночь! На барже бы ходил, грузовой, если уж мага в экипаже иметь не судьба! А так фигня получается, хоть и интересно, конечно.
— Ух ты! — единственный, кто отреагировал на его слова, был Антоха. — А у тебя и предназначение есть?
Юнга наш пропустил тот вечер откровений, что устроил нам Далин на склоне вулкана, потому что дежурил на корабле, и многого не понимал. Да и рановато ему понимать, если честно.
— Лариска, — всё же снизошел до него механик. — Вот мой смысл в жизни. Потом как-нибудь расскажу, не лезь пока.
Разговор затих, мы с Арчи молчали, Антоха тоже помалкивал, глядя на нас удивлёнными глазами, гном ёрзал на месте, дожидаясь реакции, и наконец не выдержал, зашёл с другого бока.
— Расчёты же все денежные да имущественные на мне лежат, — попытался воззвать к нашей совести он. — Вам же это не интересно, вам долю в чистой прибыли раз в месяц подавай! И про годовую не забудь!
— Получка скоро, — мечтательно, как бы невзначай и только мне сказал Арчи. — В первый день лета! Половину сразу растренькаю — вот увидишь!
— Растренькает он! — Далин уже злился. — Кто бы сомневался! А мне знать точно надо, сколько мы сможем на ремонт пустить, сколько нам компенсируют, за что торговаться, в конце-то концов! Мне же ещё и винтовку ту, что мы в Ромашкино нашли, и часы, и всё остальное прочее продать нужно! И знать надо, кому и как! Бесит эта ваша беззаботность!
— А ты, Антоха, как думаешь? — Арчи было не пронять этими терзаниями. Да и по мне, рановато что-то начал наш гном барыши подсчитывать, неизвестно же ещё ничего. — С кем ты, отрок?
— Я как Далин, — с нескрываемым уважением покосился на механика Антоха. — Я многое поменял в жизни. Самостоятельность даже в мелочах — вот что главное! Я теперь, когда домой придём, даже носки свои сам стирать буду, хватит маме это делать!
— Уже молодец! — Далин одобрительно хлопнул его по плечу. — Носки — мелочь вроде бы, но они означают, что всё у тебя под контролем, понял? И женишься когда — носки, пуговицы, дырки заштопать, хлеб испечь — настоящий мужик может всё это сам!
— Тут главное, Антоха, не перестараться, — я решил испортить гному воспитательный процесс, а то уж больно понимающими взглядами обменивались эти двое. Чуть ли не влюблёнными, ага. — В самостоятельности-то! А то ведь так можно легко увлечься и начать самому себе делать вообще всё то, что должна делать жена!
Арчи не выдержал и фыркнул, Далин вызлился было сначала, обернулся ко мне, но потом передумал и улыбнулся, оценив шутку.
— И то верно, — он вновь надавил на газ, — баланс, Антоха, во всём должен быть разумный баланс!
Юнга веселился, мы тоже, напряжённость ушла и стало как-то легче. Далин тем временем подъехал к проходной и остановился прямо перед закрытыми воротами, поставив машину посередине дороги, чтобы никто не смог нас объехать, даже если секционные створки откроются.
— Не крутовато ли? — с сомнением спросил у него Арчи.
— В самый раз, — механик знал, наверное, что делал. — А то сейчас стоит только поддаться, пойти самим пропуска выписывать, и майора этого будет уже не остановить. Часа на два зависнем, точно вам говорю. Мне уже рассказали, Артём, как ты его — об колено и на мороз, молодец!
Я пожал плечами, присматриваясь магическим зрением к притихшей проходной. Притихла-то она притихла, но только снаружи, внутри же кипели нешуточные страсти, Далин был во всём прав. Нас уже ждали, но следовать заведённому порядку мы не собирались. Если бы не эти тёрки с майором-безопасником, то мы не погнушались бы, зашли на проходную, как обычно, выписали себе за пять минут пропуска, да и всё на этом.
Но война объявлена, майор, не будь дураком, с головы до ног обвешался защитными амулетами, неплохими такими, отсюда чувствовалось, вызвал себе на подмогу всю свою рать, и сидел теперь в засаде, как хорёк у курятника.
— Сложнее всего репутации добиться именно вот на таком уровне, — Далин закинул руки за голову, потянулся и с надвывом зевнул. — Можно хоть по пять монастырей в неделю жечь, со всеми великими магами за руку здороваться, но стоит попасть на такого вахтера — и всё, туши свет. Поддаваться нам сейчас никак нельзя. Запомни, Антоха, все шутки про комендантов и вахтёров — никакие они не шутки!
В этот момент створки ворот разошлись, и в них со стороны города попытался проехать здоровенный, блестящий кабриолет, чуть было не уткнувшийся в нас. Верх его кузова по случаю последних дней весны был убран, являя миру комфортабельнейший салон, за рулём, как и ожидалось, сидел молодцеватый и мажористый молодой гном в стильной куртке из тонкой кожи, рожу он себе имел в меру смазливую и нагловатую, хозяин жизни, одно слово, но вот ожидаемая красавица на правом сиденье здорово подкачала, испортив всю картину. Вместо неё здоровенным мешком картошки на роскошном кресле торчал бородатый и лысый гном столь важного вида, что я невольно хихикнул. Интересно, он себя со стороны в этой машине и с этим шофёром видел?
— На генерального попали, — чуть слышно сквозь зубы прошипел Далин и чертыхнулся. — Сидим смирно, не хихикаем!
Генеральный недоумённо покосился на нас, пытаясь рассмотреть, что же это такое перед ним и где, собственно, охрана. В ответ на его взгляд захлопали двери на проходной, на площадь перед воротами выскочил тот самый майор во главе дежурной группы и понёсся к нам. В этот момент он так ярко и сильно нас всех ненавидел, что я даже испугался и приготовился усыпить дурака без всяких шуток.
— Э…, что такое? — немного растягивая слова, обратился генеральный к главному альгвазилу. Тот согнулся перед машиной и на ухо, полыхая ненавистью на весь аэропорт, что-то затараторил, иногда, как через прицел, поглядывая в нашу сторону. Главный гном морщился от майорских слюней, как от брызг кипятка, но с интересом слушал и не отодвигался.
— Э…, понятно, — принял решение генеральный, он про нас всё уже знал. — Э…, пропустите их, пожалуйста. Пропуска выдайте и пропустите.
Но майор не уступал, а я знал, что на таких предприятиях охрана генеральному не подчиняется, они всегда из другого ведомства, и был в своём праве. Он затараторил что-то уже совсем злобное и враждебное, но тут, слава богу, из проходной выскочили Телхар с Бифуром. Свара в гномском стиле разгорелась с новой силой, скандал набирал обороты, все махали руками, хватали друг друга за бороды, слышались слова: «Новониколаевский аэропорт!», «По личному приглашению!», «Адмирал и Временный Военный Вождь всего Гномьего Кряжа!», «А у меня инструкция!», «А у меня инструкция посильнее вашей!».
Но тут генеральный, который участия во всеобщем веселье не принимал, нажал левой рукой на клаксон автомобиля, и не отпускал его до тех пор, пока все не заткнулись.
— Э…, под мою ответственность, пожалуйста, — в наступившей тишине обратился он к красному, не дай бог удар хватит, майору. — Сделайте мне личное одолжение. Высший уровень допуска не надо же, верно?
— Хорошо, — через минуту молчания решился тот, и то только потому, что я давил на него магией изо всех сил, с трудом прорываясь через все надетые на майора защитные амулеты. Давил и успокаивал, убирал злобу и желчность, призывая к разуму и уже желая дунуть ему через голову магией так, чтобы не осталось ничего, ни плохого, ни хорошего.
— Хорошо, — повторил майор, прекращая краснеть. Он вытащил из нагрудного кармана заранее приготовленные пропуска, отдал их генеральному, и с чрезвычайно воинственным видом умотал на проходную, в своё логово, зализывать обиды. Или холить их и лелеять, да придумывать планы мести — кто ж его, дурака, знает? Вся охрана, Бифур и Телхар ушли вслед за ним, доругиваться и качать права дальше.
Далин сдал чуть назад, освобождая проезд, и машина генерального, повинуясь его приказам, стронулась с места и остановилась рядом с нами, с правой стороны, где у открытого окна сидел ошарашенный Антоха.
— Э…, очень рад! — доброжелательно обратился к нему генеральный. — Поприветствовать в вашем лице столь славный экипаж! И, пользуясь случаем, хочу выразить вам личное спасибо за Новониколаевский аэропорт!
Антоха судорожно сглотнул, загнанно обернулся, ища поддержки, но главный гном обращался именно к нему, игнорируя нас, и пришлось ему соответствовать.
— Здравствуйте, ваше…, — сбился он, но останавливаться не стал. — Очень приятно! Мы очень рады! Я Антон!
— А уж как мне, э…, приятно, Антон! — в упор не замечая весь остальной экипаж из одних понятных ему педагогических соображений, вежливо ответил генеральный. — Но всё же, на будущее, молодой человек, следуйте инструкциям, пожалуйста! К чему это всё? Все эти лишние телодвижения, безобразные склоки, ненужные обиды? Ведь можно же следовать установленным правилам?
— Конечно! — на полном серьёзе ответил ему проникшийся до глубины души Антоха. — Обязательно! Не нужны! Всегда!
— Я на вас очень надеюсь, Антон! — не менее серьёзно ответил ему генеральный, и сунул юнге в руку стопку из четырёх пропусков. — И верю, что вы меня не подведёте! До свидания, и желаю вам приятно, а главное культурно провести время в нашей столице!
— Спасибо! — Антоха схватил пропуска обеими руками, чуть не выпав из окна. — Никогда! Будьте уверены! До свидания!
Генеральный ещё раз очень благожелательно улыбнулся нашему юнге, кивнул ему на прощание и похлопал своего шофёра по плечу, дав команду тронуться. Антоха замахал ему свободной рукой вослед, Далин закряхтел от неопределённых чувств, Арчи просто веселился на заднем сиденье, зажимая себе рот ладонью, чтобы в голос не заржать и не спугнуть Антоху, а я подумал о том, что гномы всё же разные. Этот вот, несмотря на свою важность, не поленился, снизошёл до нас и походя так разделал под орех — даже мне стыдно стало.