— Сакрального, — пришёл ему на помощь Арчи. — Гномы там, Антоха, на древние топоры фалломорфируют. В гордом одиночестве, чтобы чужие не видели.
— А это слово что означает? — подозрительно спросил его Далин. — Первое, я имею в виду, второе-то я знаю.
— Священное, — охотно просветил его Арчи насчёт первого слова. — Ритуальное. Тайное.
— Да, наверное, — почесал макушку Далин, соглашаясь с магом. — Поэтому в подвалы и не пускают. По этажам-то ходи кто хочешь. Мы вот с тобой обязательно пойдём. Там и пиво неплохое, кстати.
Юнга с готовностью кивнул, и я наметил себе при случае упасть к ним на хвост, если выпадет такая возможность, глупо будет её упускать.
— Храм Цветной Металлургии — продолжил показывать Далин на проплывающие мимо самые настоящие дворцы за окнами. — Храм Чёрной Металлургии. Железо, оно, Антоха, самую славную историю имеет. Дворец Малахита, во-о-он тот, чёрно-зелёный, за ним Яшмовый Дворец, на закате очень красиво смотрится. Храм Огнестрела потом. А вот это, самое здоровое и чуть вдалеке, — Выставка Достижений Народного Гномского Хозяйства!
— Да ладно! — Арчи веселился, конечно, но уважительно как-то, и Далин это почуял. — Прямо достижений!
— А то! — механик горделиво бросил на него взгляд в зеркало заднего вида и принялся обстоятельно объяснять. — Идею у Древних спёрли — было у них такое, оказывается. Наши бороды почесали — и постановили принять. Всем же уважение надобно, всем похвалиться своей квалификацией охота, не только кузнецам да металлургам с оружейниками. И двигателистам, и рудокопам, и шахтарям, и дирижаблестроителям, и электрикам есть что показать. Тем более, по нынешним временам, кузнец — оно, конечно, уважительно, но у генераторщика знаний тайных поболе будет. Сделает один клан, допустим, генератор, и сюда его на месяц, перед продажей, чтобы все видели! Вот так!
— Прикольно, — подумав, выдал ему Арчи. — Вот туда бы я сходил, честное слово.
— Вместе пойдём, — мне тоже захотелось, без дураков. Интересно может быть очень. — А куда мы едем, кстати?
— Чугунная набережная, первый дом. — Арчи запомнил этот незамысловатый адрес наизусть. — В самом начале, наверное.
— Первый дом или дом один? — раздражённо уточнил у него Далин. — Есть, знаешь ли, некоторая разница!
— Сейчас, — Арчи полез в карман и вытащил какую-то записку. — Первый дом, гляди-ты! Буквами прописано!
— А вот так и читай, как прописано! — Далин начал выворачивать руль вправо, на огромную площадь перед огромным дворцом в пять этажей под огромным же куполом, самым большим среди других совсем не маленьких и разукрашенным по всем гномским традициям. — Отсебятину не неси, всё должно быть точным до буквы, до цифры, до миллиметра! Антоха, тебе тоже говорю! Забыли, где находитесь?
Юнга отлип от окна, ошарашенно кивнул, и продолжил рассматривать гномьи чудеса, тем более что посмотреть было на что. Вся площадь была заставлена автомобилями и мотоциклетами, совсем не хуже тех, что мы уже видели. Вокруг них кучковался народ в живописных шофёрских доспехах, присутствовали и нарядные барышни, прогуливались степенные парочки, ходили, поражённо открыв рты, люди и эльфы — гости гномьей столицы, и ещё почему-то вдруг вкусно, но совсем чуть-чуть запахло пивом.
— Дом номер один в самом начале стоит, это Адмиралтейство, речное. — Далин медленно ехал по рядам на площади, выискивая свободное место поближе к тому самому дворцу. — А Первый Дом — значит самый главный, адрес ему не нужен, потому что все и так его знают. И это, друзья мои, — Храм Пива!
— О-бал-деть! — Арчи выразил то, что и я сам хотел сказать. Здесь-то мы ещё не были, всё дела и заботы мешали, хотя нас Далин и звал как-то раз, и не раз тоже. — Как прекрасен Мир! Невероятно прекрасен! Просто удивителен! Хочу ещё!
— Будет тебе ещё, двумя руками не удержишь, — Далин по-настоящему польщённо улыбнулся и остановился, припарковавшись между двумя трициклами настолько боевого и брутального вида, что Антоха завертел головой, пытаясь рассмотреть их оба разом. Остановился, но вылезать и сам не стал, и нам дал команду сидеть на месте.
— По деньгам, — наконец объяснился он, ковыряясь в своей сумке. — У вас сколько на кармане?
— Рублей двести, — я взял с собой с запасом, оставив остальные капиталы в корабельной кассе, под надёжным присмотром Кирюхи.
— Сотня, чуть меньше, — подсчитался и Арчи. Мы замолчали, но Антоха молчал тоже.
— Юнга, тебе особое приглашение надобно? — рыкнул на него Далин, и тот опомнился.
— Семьдесят пять копеек! — он резко сунул руку в нагрудный карман и вытащил оттуда три монетки.
— Не транжиришь, — одобрительно покосился на него механик. — В другом месте хватило бы на погулять, но не здесь. Потому аванс. Даже ты у нас сегодня должен выглядеть уверенно состоятельным, понял? Но если начнёшь сыпать деньгами или вести себя как человеческий купчик в подпитии — не обижайся. Приму меры.
— Да и небольшие, в сущности, здесь эти наши триста рублей деньги, Антоха, — влез в разговор и Арчи. — В Белом Камне это, верно, три зарплаты подсобника на аэродроме. А гномов ты ими не удивишь — ребята богатые. Тут в одном заведении, в здании аэропорта, простой на вид пирожок столько стоит, с картошкой, луком и колбасой. На вкус — ничего особенного, чёрт его подери.
— Колбаса там редкая, — гном всё ещё ковырялся в своей сумке. — Из одной северной рыбы. Позволяет отличать дураков от умных.
И он наконец-то вытащил три загодя заготовленных конверта. Два довольно пухленьких и один потоньше, но тоже ничего.
— Этот месяц у нас до того грибной получился, что окончательно подбить бабки я не сумел, — Далин вручил нам по доле, не минуя Антоху. — Слишком много всего. Да и не кончился он ещё, так что вот. Непонятно, что будет сегодня вечером, лучше подготовиться. Потом, в спокойной обстановке, досчитаемся, решим, сколько куда пускать с учётом ремонта, а пока так.
Я был во всём с ним согласен, Арчи с Антохой тож. В конверте у меня обнаружилось три тысячи рублей мелкими купюрами, Далин помнил про мою нелюбовь к разменам, у Арчи столько же, но крупняком, а вот Антохе его наставник выделил пятьсот рублей трёшками, рублями и пятёрками. Так что магу достался самый худой конверт, а нам с юнгой потолще.
— Выходим, — скомандовал нам гном, рассовав деньги по карманам, свои и общие. — И сумки свои с собой берите. Тут не воруют, но и не охраняют.
— Понятно. — я выскочил из машины, с удовольствием разогнулся и принюхался к запаху свежего пива, вроде ничего, хорошо пахнет, это гномам жирный плюс. У нас-то мимо некоторых пивнушек пройти не моги, до того там сложное и нассыщенное, другого слова не подберу, именно что с двумя буквами эс, амбре. А здесь и правда Храм. Запах лёгкий, едва уловимый и приятный.
— Зал Пэ-Бэ, кабинет восемь, — Арчи вытащил записку с адресом из кармана и картинно медленно, проговаривая все буквы, с выражением прочёл написанное. — Забронирован для нас. А что за Пэ-Бэ, кстати?
— Пивное бренди, — Далин всё ещё упаковывался, стоя перед открытой водительской дверцей. Он не любил, когда всё барахло скопом в сумке, он любил, чтобы по карманам. Как он при этом запоминал, где что находится, ума не приложу. — Дерьмо, правда что, редкостное, испортили вы меня. Кислючее, вонючее да крепкое. А раньше ведь пил, и нормально было.
Арчи остановился и непроизвольно судорожно сглотнул, борясь с внезапно подступившей тошнотой, а потом из него вырвался такой звук, как будто бы ещё не выпитое им это самое пивное бренди уже просилось обратно.
— Давай не пойдём, — справившись с собой, вроде бы в шутку предложил он. — Убить меня хочешь? Давай в другое место! В Храм Сосисок, например, и Квашеной Капусты, — есть у вас такой?
— У нас многое есть, — Далин наконец упаковался, проверил оружие, деньги и документы — именно в таком порядке. — И не храм, а просто клуб. Но туда эльфов не пускают. Потому что они там умничать начинают, мол, и сосиски у нас неправильные, и капуста. Так что вперёд, не переживай, нормально всё будет. Бренди этот, кстати, тебя пить никто не заставляет — просто там кабинеты самые уединённые, да ещё и под охраной. Их для переговоров с самыми почётными гостями используют.
— Ты обещал! — тут же наставил на него палец Арчи. — Все слышали?
— Слышали, слышали, — успокаивающе ответил ему Далин и прошёлся вокруг машины, запирая ключом все двери, не забыв проверить багажник и капот. — Идём уже.
И мы пошли. Причём Далин с Антохой впереди, и гном наш тут же присел на уши юнге, поучая его, как и где можно оставлять машину, и на что при этом нужно обращать внимание. Тут я с ним был согласен, потому что на Торговом Острове, например, в некоторых местах не то, что дворники надо снимать и с собой уносить, а даже и зеркала. А полгода назад в Новониколаевске я бы ещё и колёса с собой укатывал.
Мы шли за ним по свободному проезду между рядами мотоциклетов и автомобилей, иногда прижимаясь к ним, пропуская медленно, чтобы все их видели, плывущие агрегаты на паровом и прочем ходу. Встречные компании гномов в своих мото и авто-доспехах разглядывали нас с интересом, но по большей части без агрессии, хоть и чувствовалась она иногда — куда же без неё. Но агрессия-то ладно, в людских княжествах вон вообще без драки редко обходится, но зависть — она-то откуда взялась? Жгучая и скрытая, белая и чёрная — я даже чуть замедлил ход, чтобы попристальнее рассмотреть себя в чёрном зеркале бокового окна очередного чуда гномской техники на четырёх колёсах, вдруг что пропустил?
— Комбезы у нас лётные, — тут же просветил меня Арчи, дёрнув за рукав и не давая останавливаться. — Тут на то, что ты маг, всем наплевать с высокой колокольни. Тут другое ценится. И в ряду всех этих балбесов — шоферов, речников, паровозников и прочей сомнительной элиты мы — белая кость, чтоб ты знал. Вон, туда посмотри, под фонарём что творится! Там, где народ кучкуется и девчонки вертятся!
И я посмотрел. Под этим самым фонарём, на массивной чугунной лавочке с такими же массивными дубовыми досками сидений, культурно отдыхала компания из четырёх гномов в таких же, как у нас, лётных комбинезонах. Таких, да не таких, комбезы эти отличались от наших так же, как скромная наградная планка Кирюхи от самого яркого ордена адмирала Балина Железнобока. Было бы мне лет пятнадцать — я бы всё отдал за право носить такой комбез. Да и сейчас его вполне можно было бы надеть на приём в гномском высшем свете, и нормально будет. Не то что мы, сироты.