Я успокаивающе ему кивнул, мол, бывает такое, ничего страшного, и повторил за ним его трюк.
Лета же наоборот, расцвела, платье её теперь и в самом деле горело спокойным пламенем, чёрные волосы распушились в огненном ореоле, и вообще она как-то резко прибавила в мощи и красоте. Если уж они все здесь такие, то силён Даэрон стал, очень силён. Надо это учитывать и случае чего бить сразу, без предупреждения, времена разговоров прошли, и пусть Арчи не обижается. Разговаривать с друзьями надо вовремя.
Но вообще в этом странном месте я как-то немного, против своей воли, поумерил самомнение. С Миром, конечно, не каждый поговорить может, но и держаться на равных против всех саламандр, окрылённых близостью родной стихии, тоже не каждому дано. Одна надежда, что патовая ситуация у них сейчас, и что мы можем стать той самой соломинкой из сказки, переломившей верблюду хребет.
— Вот здесь всё и начинается, — Лета встала почти в центре этой подземной пещеры, у странного магического узла из силового щита. — Для всех, и для Даэрона вашего тоже.
Мы стояли ровно посередине точки выхода гигантского восходящего потока лавы на поверхность. Прозрачный силовой щит пола ощутимо пружинил под ногами, его просто распирало жутким давлением глубин, но держался крепко, не думая уступать. Держался прежде всего потому, что кто-то умный и предусмотрительный давным-давно заякорил щит под все окрестные горы и, чтобы сковырнуть его, нужно было преодолеть их чудовищный вес. Да и по магической части всё было учтено, питалось заклинание странной магией этим мест, и только крепчало от увеличения давления.
Я в полном ступоре рассматривал разбегающиеся во все стороны под нами быстрые потоки жидкого камня, бурлящего как кипяток в огромном чайнике, но страха не было. Да и не было смысла бояться, ведь в случае чего даже мама сказать не успеешь, бояться будем потом, когда и если выберемся отсюда.
И ещё, впервые в жизни я почувствовал себя песчинкой, разум просто отказывался осознавать масштабы. Бьющий, наверное, прямо от центра земли огненный поток, его несравнимая ни с чем по силе и странности магия, дрожащие горы над головами, саламандра рядом и мы посередине. Господи Единый, да чем мы им помочь-то можем?
— Нравится? — неожиданно спросила меня Лета, потому что Арчи всё это не занимало, до того он настроил себя на действие и бой.
— Очень, — не покривив душой, ответил я. — Есть в огне настоящая красота. На плавильном заводе, где крылатый металл делают, я тоже часа на два залип — в изложницы смотрел. Такое там было, знаешь, прозрачное алое серебро — глаз не оторвать. Алюминий когда разливают — он почти прозрачный делается, алый и серебряный одновременно, не передать словами. И красок таких нет.
— Я знаю, — улыбнулась Лета, очень довольная тем, что хоть меня пробрали до дна души красоты этих мест. — Кому и знать, как не мне. А вот Даэрону вашему, мягко говоря, не понравилось. Трясся, глаза закрывал, ненавидел огонь и нас, но шёл.
— Он не мой, — мне уже надоели все эти оговорки про долбанутого эльфа, — в смысле, наш, — я рукой показал на друга, — но не мой. Век бы его не видеть.
— А как у вас тут, интересно, работа с клиентами налажена? — Арчи вдруг заинтересовался процессом. — Куда нырять-то?
— Никуда, — Лету было не прошибить, — никуда нырять не надо. Просто стоите здесь, и пытаетесь заинтересовать собой то, что у вас под ногами. Стоит только начать, и вам ответят. Но сейчас этого делать не надо. Потом, если захотите.
— Да мы и не собирались, — я невольно вздрогнул, ощутив всю бездну под ногами, — ни сейчас, ни потом. Во всяком случае, в обозримом будущем. Не в этой жизни, в общем!
Разум упорно отказывался осознавать глубину и размах тех сил, чья бледная тень бурлила у нас сейчас под ногами, а вот чувства просто орали в полном раздрае и смятении. Ей-богу, это была ещё одна параллельная планета, о которой я до этого и не подозревал, со своей жизнью и своими законами. И ещё — ей не было дела до тех букашек, что самоуверенно бегают по тоненькому, чуть остывшему слою земной коры на поверхности огромного расплавленного шара, и умудряются жить при этом полной жизнью.
Я невольно засмотрелся в живой огонь под своими ногами, и немного ощутил тот странный, чужеродный разум, что чувствовался во всей этой красоте. Живых, если так можно сказать, существ, там резвилось много, а вот разум они имели один на всех, спокойный и безмятежный, и это было очень интересно, я даже опустился на корточки, чтобы получше рассмотреть, когда ещё такой случай выпадет.
Оказывается, этот страшный бурлящий огненный океан был очень беспечен и невозмутим по самой сути своей, вот что самое удивительное. Хотя, чему тут удивляться, мы ведь живём на самом его краю и не чувствуем этого. Землетрясений в наших равнинных краях практически не бывает, а вулканы такая редкость, что когда начинаешь про них рассказывать в какой-нибудь попутной деревеньке, то у самого появляется чувство, что морочишь людям головы.
Не было в этом океане отчётливых мыслей и чувств, не было ничего по-настоящему живого, но не было и мёртвого, а было какое-то общее, рассеянное и очень при этом безучастное сознание. Не было радости, но не было и горя, там царил полный хаос, но при этом я почему-то ясно понимал, что в любую минуту из этого хаоса может само собой возникнуть настолько мощное и сильное существо, что даже Единому мало не покажется.
Я без всяких задних мыслей опёрся одной рукой на волшебный пол, чтобы нагнуться ещё ближе и рассмотреть получше, причём меня совсем не волновал тот факт, что между моей ладонью и кипящей лавой оставалось не больше нескольких сантиметров чистой магии, и выкинул вообще все мысли из головы, переключившись на приём. Глупо будет сейчас оценивать всё, что бурлило у меня под ногами, с высоты своего опыта, тут надо просто смотреть и попытаться проникнуться, запомнить свои ощущения, обдумывать будем потом.
— Так, стоп! — неожиданно схватил меня за плечо непонятно почему встревожившийся Арчи. — Ты куда это собрался? Мы же договаривались — неделю ждём, не меньше!
— Да никуда, — потерянным голосом ответил я, потому что в этот момент сумел рассмотреть свои руки, чуть подёрнувшиеся пламенным, немного при этом зеленоватым ореолом, и осознал, что до близкого знакомства с огненным сердцем нашей планеты оставалось совсем немного. Осознал и даже сумел запаниковать, заорав на него в полном ужасе. — А ты меня держи давай! Щёлкаешь хлебалом тут!
Сильные руки Арчи приподняли меня над полом, потом с чувством, и даже немного сильнее, чем надо, встряхнули, да так, что я лишь зубами лязгнул, приходя в себя, а завершила дело подскочившая Лета, тут же вытянувшая из меня все эти огненные метаморфозы.
— Ты как? — друг всё ещё держал моё тело на весу, схватив за грудки и подтащив к себе, чтобы глаза в глаза, чтобы суметь разглядеть самое главное. — Очухался, придурок?
— Да, — я с облегчением прислушался к самому себе, всё уже успело куда-то уйти, спасибо Лете, и расслабленно выдохнул чуть в сторону, чтобы не дышать Арчи в лицо. — Поставь меня, где взял.
— Слава Единому, я на стрёме был, — друг с такой силой и таким облегчением треснул меня ладонью между лопаток, что я закашлялся. А он повернулся к Лете и принялся объяснять уже ей, мне было не до разговоров, мне нужно было прийти в себя. — Каждый раз с ним такая история! Где чуть магии больше, чем надо, — так обязательно с ним какая-нибудь история приключится! Глаз да глаз! Но теперь я понял, куда вы людей деваете!
Теперь это понял уже и я, не только он, судя по кивнувшей ему с одобрением Лете. Смертью тут с самого начала не пахло, не было здесь её печати. А было здесь перерождение, наверное, если можно так сказать. Здесь давали возможность окунуться в океан живого огня, не боясь сгореть, прикоснуться к нему, ощутить его силу и разум, стать сопричастным к нему, вот только взамен требовали твоё я.
Живой океан жадно забирал себе твои мысли и чувства, твой жизненный опыт и знания, даря взамен безмятежное, вечное существование в себе. Во всяком случае, мне так показалось. Не самый плохой конец для уставших от жизни, кстати, но уж очень неоднозначный и всё же страшноватый. И в случае чего возможности отыграть назад, как получилось это у тех десяти неизвестных магов, с Даэроном соодиннадцатым, практически не будет.
Я уж и не знаю, как надо любить жизнь и какие иметь знания, чтобы без вреда для себя прикоснуться к этому океану, зачерпнуть из него силы, перестроить своё тело в подобие того, что я видел и чувствовал в нашей Лариске и прочих саламандрах, но при этом сохранить себя.
— У вас бы получилось, — вдруг шепнула мне Лета, она откуда-то была в курсе моих мыслей. Да и трудно, наверное, их было бы не прочитать, ведь всё, что я сейчас пережил, крупными буквами было написано не только у меня на лице, но и у Арчи тоже. — У него прямо здесь и сейчас получилось бы, а вот у тебя чуть позже. Тебе ещё надо разобраться в себе, проснуться для этой жизни. Вы легко могли бы стать двенадцатым и тринадцатым.
— Спасибо, — меня вдруг пробила нервная дрожь, — но, как ты говоришь, лучше чуть позже. Не в этой жизни всё же, наверное. Кстати, а обычных людей ну или там гномов с эльфами вы сюда не водите? Только магов?
— А ты на себя посмотри, — предложила мне она, улыбаясь, — что в тебе осталось от обычного человека? Обычный человек ещё у ворот умрёт или от мук совести, или от нашего огня. А ты сейчас даже мой поцелуй выдержишь, не то что прикосновение.
Я отступил от неё на шаг, присмотрелся к себе и вновь обалдел, впадать в боязнь и панику при Лете почему-то не хотелось, хотя и было от чего. Тело моё уже не боялось огня, потому что стало немного ему родственным, по коже рук бегали небольшие язычки зеленоватого пламени, и вообще оно стало уже немного другим, не таким, как раньше. Ему уже не были страшны ни температура, ни давление, ни горячий, насыщенный непонятно чем воздух этих глубин.
— А кто на меня сейчас смотрит? — сознание моё было открыто, и Лета легко смогла вновь прочесть мои мысли. — Ты или твоё тело?