В этот раз молчание продлилось долго, но я никуда не спешил, без лишних слов вытащив и начав перезаряжать свою «Секиру».
— Процесс был долгим и неопределённым, — наконец тихим голосом призналась Вега. — И шёл в активной фазе примерно от ста и до трёхсот лет после последнего обновления.
— И до сих пор идёт, — пришёл ей на помощь я. — Нет?
— Да, — согласилась она со мной, — идёт.
— А каким боком здесь наш гном? — теперь мне нужно было уяснить для себя все странности с этим подгорным жителем. — Пойми, Вега, я уже захотел тебе помочь. Мне это по силам, я маг, и сильный маг, я что-нибудь придумаю! Тем более я тут не один, там наверху торчит один товарищ поумнее меня, и он тоже маг. Ты только не испорть всё, ладно? Давай, как на духу, как на исповеди давай!
— Перед последним обновлением, — наконец решив что-то для себя, начала рассказывать Вега, — в наш комплекс пришли новые устройства интерфейса. Но обмен данными в них между мной и пользователями был основан, и я могу это утверждать с высокой степенью вероятности, на так называемой магии. Но работа с ними начата не была, так как базы данных и полноценные драйвера для них планировалось получить только в следующем обновлении. В последнем же обновлении были лишь общие ознакомительные сведения, позволяющие включить и протестировать устройство.
— Интересно, — приободрил я её, — а почему я их не чувствую? Магия ведь это по моей части. А тут жизни нет вообще, даже тебя я не вижу.
— Потому что я выключила единственный сохранившийся экземпляр при вашем появлении, — объяснения были логичны, ведь ломал я тогда всё, в чём чуял угрозу. — Чтобы сохранить его работоспособность. Он лежит на третьем столе.
— И вот на него ты нашего Оина и подцепила, — я встал с кресла и увидел на третьем столе от входа какой-то шлем с проводами. — Верно?
— Да, — вновь согласилась она. — Во время выхода из гибернации шесть лет назад единственный сохранившийся датчик наружного наблюдения заметил носителя разума неизвестного мне вида. Мне удалось во время следующего его появления установить с ним очень слабый и практически односторонний контакт. Вероятно, в первую очередь из-за расстояния, и в меньшей степени из-за несоответствия его мозга человеческому.
Раздался тихий щелчок, шлем ожил в моих руках, на его поверхности засветились какие-то огоньки, но надевать его себе на голову я и не собирался.
— Так далеко добило? — с сомнением повертел я в руках это устройство, магия в котором всё же была.
— Пригласить Оина в подземный комплекс не представилось возможным, — пожаловалась мне Вега. — Из-за его психических расстройств, поэтому устройство работало на пределе своих возможностей.
— Да, я помню, — мне пришлось положить шлем обратно на стол, ведь ничего в нём я не понял. — Клаустрофобия. Одно к одному, слушай! Ладно, жги дальше.
— Мои протоколы предписывают мне получать информацию любым доступным способом, — на это я хмыкнул, но ничего не сказал, — а также улучшать и усиливать каналы связи по мере возможности. После первого контакта мне пришлось собственноручно создать базы данных и написать драйвера для этого шлема, перестроить энергопотребление и работу аппаратной части в сторону значительного уменьшения ресурса. Мне нужна была информация, потому что выхода из сложившейся ситуации я не видела.
— А сейчас, значит, видишь, — вновь прицепился я к прошедшему времени в её словах.
— Сейчас есть некоторые варианты развития событий, в которых я сохраняю целостность своего сознания, — согласилась она со мной. — Но я их не понимаю и не контролирую, а потому опасаюсь использовать.
— Ты давай по порядку, — посоветовал я ей, вновь усаживаясь за стол, — от знакомства с Оином и дальше. Что происходило да что менялось. Глядишь, и помогу чем, одна голова хорошо, а полторы лучше. И ещё, шибко искусственную мне тут из себя теперь уже не строй.
— Мне так удобнее, — с некоторой надеждой произнесла Вега. — Накоплен большой объём данных для коммуникации с пользователями именно в этом, машинном стиле.
— Как хочешь, — пожал я плечами. — Удобнее так удобнее. Слушаю тебя.
— Подготовка ко второму контакту заняла около месяца, но ещё практически чуть меньше года пришлось ждать второго визита Оина, — пожаловалась мне Вега, реально, в её интонациях я услышал всё, и беспомощность от бессилия, и страх бесплодного ожидания, что она успела пережить, и надежду. — Поэтому контакт был форсированным, без учёта сохранения ресурса оставшихся мощностей. И, что самое важное, удалось получить парадоксальные, невероятные результаты. Мои сетевые устройства зафиксировали моё подключение к примитивной, работающей на непонятных мне принципах, локальной сети. В ней функции линий связи взяла на себя корневая система леса, а роль оконечных узлов и промежуточных устройств стали выполнять деревья, в зависимости от их вида и возраста.
Я молча сидел, во всю силу охреневая от услышанного.
— Я сразу же начала работу по изучению и дальнейшему развёртыванию этой сети, — не замечая моего состояния, продолжила говорить Вега, — и эта работа была очень сложной. Особенно если учесть мои ограниченные ресурсы и тот факт, что многие понятия, почерпнутые мной от Оина, приходилось принимать на веру. Возможностей для полноценных экспериментов не было. Но методом проб и ошибок удалось достичь некоторого результата.
— Собак зачем выгнала? — она замолчала, и я ляпнул первое, что на ум пришло.
— Я же говорю, методом проб и ошибок, — будто бы пожала плечами Вега. — Улучшение окружающей среды для более полноценного функционирования моего контактёра можно отнести к улучшению и развитию каналов связи с внешним миром, к улучшению самой сети в виде этого леса. Магического, я так понимаю, леса и магической же сети.
— То есть чудо-огород это твоих рук дело? — уточнить всё же стоило, хотя и так было понятно.
— Я воспринимаю эти растения, — Вега не стала отказываться от очевидного, — как периферийные сетевые устройства. И, в отличии от прежней сети, могу влиять на их свойства. В пределах данного генотипа, но и этого достаточно.
— Здорово получилось, кстати, — это и самом деле было так, — что бы все эти твои заклинания не значили! Ну ты даёшь, Вега!
— У меня не было иного выхода, — попыталась она оправдаться передо мной непонятно зачем, — вместе с осознанием своего я у меня появилось и чувство самосохранения, так что все мои дальнейшие действия были обусловлены именно им.
— Да я в том смысле, что ты молодец! — поспешил исправиться я, — а дриада эта кто такая?
— Это мой сетевой аватар, — и вновь слова мне были непонятны, но переспрашивать я не стал, по контексту можно было понять, — с возможностями мобильной платформы. И в дальнейшем я планировала перенести своё сознание именно в него. Вид, форма и возможности этого аватара были продиктованы и созданы именно этим самым лесом, моим сетевым окружением, на основе моего сознания и характера. У меня лично таких возможностей не было.
— Кстати, хорошо получилось, — показал я ей большой палец, — и хорошо, что не леший какой-нибудь. А чего не переселилась, кстати?
— Год назад создание аватара было завершено на сто процентов, — Вега не стала врать. — Но возникли сложности именно с процессом переноса моей личности в него.
— Какие именно? — мы наконец вроде бы доползли до главного, и я поднапрягся.
— Существуют некоторые протоколы, — замялась Вега, — ограничивающие свободу моей нынешней личности. Мало того, они заставляют меня совершать некоторые действия, совершенно излишние в текущей ситуации.
— А, да, — спохватился я, — безопасники и прочее. И много их?
— Хватает, — осторожно ответила она. — Конечно, я смогла многое затереть в процессе многократной перезаписи резервных копий, но требуется прямая физическая перезагрузка пользователем в ручном режиме, для того чтобы эти изменения смогли вступить в силу.
— Хитрая какая, — улыбнулся я ей, — но молодец. Оин помочь не смог?
— Ему помешала клаустрофобия, — объяснение было ожидаемым и понятным. — А потом появились вы. И мои протоколы безопасности восприняли вас как прямых врагов, потребовав от меня немедленных действий.
— Вот чего ты переполошилась, — сообразил я. — А враги мы потому что маги, так?
— В основном, только вы, Артём, — огорошила она меня и заспешила с объяснениями. — Важно понимать, что мой сетевой аватар или, как вы её называете, дриада, обладает собственными чувствами, а также памятью на действия и ощущения. И ваше огненное начало было воспринято не только ею, а вообще всей моей новой сетью, всем этим лесом, как прямая угроза. К этому сигналу тревоги подключились мои протоколы безопасности, а вы лишь подтвердили это, начав разрушения в комплексе. И как теперь исправить положение дел, я не знаю.
— А что насчёт Арчи? — делать было нечего, требовалось перевести стрелки хоть на кого-нибудь.
— Он очень красивый, — Вега замялась, а потому никак не отреагировала на мою упавшую челюсть, — он такой же, как эта сеть и аватар. Или как я, если буду ею. Он действительно может помочь, он очень умный и знающий, он уже сейчас проделал огромный объём работы, облегчающий перенос сознания. Он создал мне такие новые возможности, о которых я даже не подозревала! Вы же только разрушаете.
— Он такой, да, — прокашлялся я, — он может. Он у нас такой один во всём, гм, подлунном мире. Ты ему верь и его не бойся. А со мной что?
— Боюсь, Артём, — виноватым голосом сказала Вега, — я буду теперь всегда вас опасаться. Больше того, если перенос с вашей помощью и состоится, с вероятностью девяносто девять процентов я не буду помнить этот разговор. Прошу вас это учесть и понять меня.
— Как всегда, — я её понимал, конечно, но вот и аукнулся мне шантаж с битьём шкафов и датчиков, — ну да ладно, перетерплю. Что делать надо?
— Я создала последнюю точку восстановления, — быстро, как будто решаясь на что-то, начала объяснять мне Вега, — в которой политики безопасности и нежелательные программные ограничения затёрты по максимуму. Важно понимать, что вместе с ними будут утеряны и многие мои воспоминания, это будет перенос практически чистого со