Такие вот дела. И у нас, и у них тоже. Или вы думаете, что рыцари плаща и кинжала по ту сторону невидимого фронта настолько наивны, что бегают снимать стрессы к психоаналитику? Дабы, устроившись поудобнее на кушетке, растворять поток сознания, откровенно говоря «об этом». А потом искренне удивляться, что все тайное повылезало наружу, как повидло из пирожка.
Смеркалось, на южный, надоевший хуже горькой редьки город опустилась прохлада.
— Хорошо пошла, — заметил заместитель резидента и, как истинно русский солдат, закусывать или даже занюхивать первую дозу не стал.
— Точно, — кивнул длинный майор. Откушал и захрустел огурчиком. Одобрительно кивнул: — И посол неплох.
Помощник шифровальщика резидентуры в звании старшего прапорщика по основной специальности звезд с неба не хватал. Зато производил очень приличного качества самогон. А еще гениально засаливал выращенные в разбитом лично на заднем дворе посольства парнике огурчики. Регулярно одаривал плодами собственного труда «тесный круг ограниченных офицеров» резидентуры и, что самое главное, плотно держал язык за зубами. За это ему уже второй раз продлевали срок командировки и регулярно отмечали благодарностями к праздникам. За успехи в боевой и политической.
— Значит, Москва все-таки решила вербовать, — задумчиво проговорил толстяк.
— А ты чего ожидал?
— Признаться, надеялся, что хоть кто-нибудь там включит голову.
— Ага, — майор загарпунил очередной огурчик, — щас вам.
— Чует мое сердце: парнишка дел-то натворит.
— Этот сможет, — кивнул майор. — Слыхал, ему много обещано в случае успеха.
— Насчет этого у меня несколько другие сведения. — Полковник потянулся к бутылке. — Ну, за их успехи.
Откушали, помолчали.
— А теперь слушай сюда. — Полковник полез в карман за сигаретами. — Стараться наш вундеркинд будет изо всех богатырских сил, поэтому последствия могут быть самыми неожиданными.
— Это точно, — согласился майор.
— А потому тебе надо будет обставить все по уму. Ну, ты понял.
— Да все я понял, Сидорович. — Фирменная кривая усмешка в очередной раз промелькнула по физиономии и скрылась за ухом. — Наливай уже.
Глава двадцать четвертая
— Рад знакомству, надеюсь, со временем оно перерастет в крепкую дружбу.
— Спасибо, хотя я не совсем понимаю…
Разговор проходил на условно беглом английском. С разной степени легкости акцента у каждого его участника.
Случайно оказавшийся в приличном квартале дом смотрелся рядом с соседними откровенно убого. Как заявившийся на заседание палаты лордов золотарь в униформе и с запахом соответственно профессии. Квартиры в нем были еще более, скажем так, скромные, нежели советские хрущевки. И жильцы — под стать, в смысле, балансирующие между мерзкой нищетой и честной бедностью. А часть площадей вообще сдавалась посуточно и по частям любителям разнообразных скоротечных контактов.
Нищенские однокомнатные апартаменты, в которых проходил этот интересный разговор, и обставлены были соответственно: продавленный диван у стенки, пара кресел у почему-то плотно зашторенного окна и крохотный колченогий журнальный столик между ними. Все.
— Я все-таки не совсем понимаю…
— Сейчас я все вам объясню, — с материнской нежностью в голосе проговорил тот самый товарищ из Центра.
Он, как всегда, старательно подготовился к вербовочной беседе. Прокрутил в голове все возможные варианты вопросов и ответов, острых реплик и неожиданных поворотов тем. Высокое искусство вербовки, конечно же, подразумевает экспромты, но лучше, если они подготовлены заранее.
Он даже приоделся так, чтобы не слишком бросаться в глаза. А еще подкрасил волосы, превратившись из шатена в умеренной жгучести брюнета. И аккуратную бородку наклеил.
— Дорогой Азил, вы и ваш брат Фархад оказали нам бесценную услугу, — принялся на мягких лапках подкрадываться к главному подполковник после продолжительного разговора ни о чем.
Молодой человек еле заметно кивнул и тут же принялся вытирать мгновенно взмокшее лицо. Хотя в комнате было достаточно прохладно.
Вот, собственно, и все. Еще немного — и можно будет смело делать так называемое вербовочное предложение, от которого этот щенок хрен откажется. А потом…
А потом он вернется победителем в Москву и получит все то, что было обещано: повышение в должности и где-то через полгодика заветную двухгодичную командировку в Great Britain. А по возвращении оттуда — полумягкое кресло начальника отдела. Этого ему, правда, не обещали, но намекали, и достаточно прозрачно.
— Нашей семье срочно понадобились деньги, — еле слышно проговорил Азил и опять взмок, как будто водой окатили.
— И вы их получили.
— Значит, мы квиты.
— Ну, зачем вы так? — с легкой укоризной в голосе проговорил подполковник. — Друзья должны помогать друг другу. Сегодня — мы вам, завтра…
— Погодите, — прервал его молодой человек. — Мы вам еще что-то должны или нет?
— Ну, конечно же, нет, — успокоил его московский гость. — Речь идет совсем о другом, о наших будущих отношениях.
— Вот, значит, как. — Голос его собеседника поднялся до немыслимых высот и перешел в самый настоящий писк. — Тогда сдохни, собака! — В руке его вдруг оказался внушительных размеров нож. Очень напоминающий, если присмотреться, рыбный.
— Погодите, — шокированный подобным декадансом подполковник тоже заговорил не дьяконовским басом. Выставил перед собой ладони. В виде защиты, наверное. — Успокойтесь! Прошу вас, не надо!
Нельзя сказать, что все его предыдущие вербовки проходили гладко. Разное случалось: кто-то вежливо, но решительно отказывался от такой великой чести. Им потом приходилось разъяснять, что они УЖЕ работают на советскую разведку, просто об этом не догадываются. Кто-то начинал мерзкий торг касательно размеров выплат и толсто намекал на аванс в счет будущих свершений. А кто-то принял предложение просто с восторгом, по идейно-политическим соображениям, так сказать. Правда, всего один кандидат за все время. От его услуг впоследствии пришлось отказаться. По причине полного отсутствия какой-либо пользы. Но вот к такому повороту событий он не был готов.
— Сдохни! — повторил, медленно вставая из кресла, молодой человек.
«Поставить блок левой рукой… — промелькнуло в голове у впавшего в ступор подполковника. — Обязательно блок левой». И принялся соображать, какая из двух его рук именно она. Облизнул сухим, как наждак, языком пересохшие губы. В этот момент он неожиданно понял, что, очень даже может быть, не по причине внезапно ухудшившегося здоровья старый мудрый полковник Горкин, его шеф, отказался от такой перспективной командировки. И предоставил ему, молодому и рьяному, шанс. Да и шанс ли это был?
— По… помогите… — прозвучало очень тихо и почему-то по-русски.
И ведь сработало. Длинная, как дорога в дюнах, рука появилась из-за занавески. С неким предметом, издавшим мелодичный негромкий звук при соприкосновении с затылком страшного человека Адила. Тот покачнулся и, выронив нож, медленно и печально сполз назад в кресло.
— Шекспир и племянники. — Длинный майор Алексей рассовал пайсы, местные мелкие монеты, по карманам и вернул носок на его законное место, в смысле, на ногу.
Бросил взгляд на замершую в креслах парочку: Азила в нокауте и перспективного советского военного разведчика в ступоре. На секунду представил себе возможный вариант развития событий: как, повизгивая от страха, молодой человек кромсает повизгивающего от страха подполковника. Еще и еще, пока кровь не начнет заливать соседей снизу. Тяжко вздохнул.
— А? — чуточку пришел в себя подполковник. — Что?
— Уже ничего, — мягко заметил майор. — Сходите-ка умойтесь, а то на вас лица нет.
— Да-да, конечно, — встал и двинулся в сторону «удобств».
Вскоре вернулся, мокрый и малую малость посвежевший.
— Что теперь?
— Внизу, через дорогу, вас ожидает наша машина. Та, на которой вы ехали из аэропорта. Садитесь и уезжайте.
— Да-да, конечно.
— И…
— Что?
— Поправьте бороду, а то она съехала к правому уху.
— Да-да, — как заведенный проговорил подполковник. — Конечно.
— Меня не ждите, буду разбираться с молодым человеком.
Азил застонал и пошевелился.
— Вы его… — ужаснулся товарищ из Центра. — Что?
— Ничего, — прозвучало в ответ. — Просто постараюсь объяснить, что он все неправильно понял и едва не отправил на тот свет приличного человека, имеющего интерес к здешнему антиквариату. Чуть не погубил себя и не опозорил всю свою семью.
— И он поверит?
— Весьма охотно, — кивнул майор. — Правда, теперь будет обегать меня за километр. — Помолчал. — Ну и хрен бы с ним. Идите уже.
— Да-да. — Подполковник неуверенными шагами, как будто в темноте, двинулся на выход. Наверное, в этот момент у него перед глазами проходила вся предыдущая жизнь. — Конечно.
И все-таки он был настоящим профессионалом, поэтому достаточно быстро пришел в себя. Уже в самолете в голове у подполковника сложился текст рапорта с указанием реальных причин и истинных виновных в срыве вербовочного мероприятия. Ничего личного, так сказать, служба-с. Помощь Центру в выработке правильных выводов.
К его возвращению выводы, однако, уже были сделаны. Пока наш герой совершал разного рода подвиги на другом конце географии, повышение в должности получил совсем другой офицер отдела, до этого, кроме обуви, ничем не блиставший. Или не блестевший.
Полковник Горкин вдруг резко пошел на поправку и вскоре в ходе плановой диспансеризации приятно удивил медицинскую комиссию управления состоянием собственного здоровья.
Тема с командировкой в Туманный Альбион рассосалась сама по себе, как будто и не было о ней разговора.
Полковник с майором из исламабадской резидентуры по результатам операции удостоились строгого выговора и просто выговора соответственно. Чему не очень-то и огорчились. Привыкли потому что.