— Многоуважаемые лир-ры и лер-ры! Только сегодня вы увидите уникальное представление! Акр-робаты, жонглер-ры, музыка-анты под руководством дир-р-ректора Хмырика. То есть меня!
Публика зааплодировала, лер Хмырик приосанился и продолжил вещать:
— На манеж выйдут опасные звери! Уникальные магические существа! Пегасус агларе, фурии и спиногрызы рогатчатые! А очаровательная женщина-змея Жасмин исполнит смертельный номер «Огненный шар»!
Зрители громче захлопали в ладоши, послышались вскрики: «Смертельный шар?! Акробаты! Опасные звери…»
Мы с Вилкой переглянулись. В отличие от остальных зрителей, нас очень заинтересовали звери, особенно настоящий пегас. Вилка вытащила из кармана очередной прибор собственной разработки, активировала и направила тонкий луч на пробегавшего мимо нас пегаса.
— Сплошной обман, — тяжело вздохнула подруга. — Обычный конь, и магии в нем нет. Жаль.
А мне-то как жаль! Издалека зверь выглядел эффектно: владелец прицепил лошади крылья и зачем-то натер белоснежную шкуру блестками.
— Похоже, фурии и спиногрызы — это какие-нибудь мыши и тараканы с накладными клыками и рогами, ибо в «Бестиарии» подобные животные не указаны, — со знанием дела заметила я, потому что «Бестиарий» изучила тщательно, читая по ночам и отвлекая себя от мыслей о вредном ректоре.
Валежка, расслышав мою реплику, вдруг взвизгнула:
— Тараканы?! Магические?! Ах!
— Угу, рогатые спиногрызы, — подсказала я.
Подпрыгнув, Валежка каким-то образом оказалась на коленях хмурого Райта и закатила глаза, изображая обморок. Адепт неожиданно прижал ее к груди и бросил на меня грозный взгляд:
— Нельзя быть такой черствой! Вы же сестры! У Валежки тонкая душевная организация. В отличие от некоторых, она боится зверей, особенно магических.
Мы с Вилкой одновременно хмыкнули: совсем недавно Валежка мило общалась с куда более странным магическим зверьем, чем рогатые тараканы, а тут вдруг испугалась. Но судя по тому, что Райт уже не злился и приводил в чувство сестрицу поцелуем, наставления тетушки Лижбет, как помириться с поклонником, Валежка усвоила.
Правда, после моего многозначительного покашливания голубки друг от друга отпрянули, все же правила приличия никто не отменял. Но теперь эти двое держались за руки и смотрели не на манеж, а друг на друга. Да и меня больше интересовали не жонглеры с акробатами, а откровения адепта Райта.
— А как так получилось, что ректор Тори ничего не знает об учиненном тобой скандале в столичной академии? — не удержалась я от любопытства.
— Так ваш Тори находится в жесткой оппозиции к ректору Альмерской академии, хочет доказать, что провинциальная школа магов не хуже. Они оба претендуют на пост министра просвещения и между собой не общаются, — ответила за Райта Валежка, которая уже выпотрошила из него всю информацию. — Зато деканы боевых факультетов дружны. Столичный наставник дал Джеру отличные рекомендации, а ваш местный декан был только счастлив заполучить лучшего адепта.
— И никто тебя здесь не узнал? — не сдавалась я.
— Да кто поедет в эту дыру… — отмахнулась Валежка и осеклась, бросив на меня виноватый взгляд.
— Амадор даже не навел справки о студенте? — продолжила я допрос.
— Когда ему, — хмыкнула Вилка, которая все это время тоже прислушивалась к разговору. — Он же не только ректор академии, а еще и советник наместника Протумбрии. Не до столичных интриг, своих провинциальных хватает. Да и личная жизнь бурлит, не до студентов.
— И еще тратит рабочее время на нашего папеньку, пытаясь поймать, чтобы разорвать помолвку, — подсказала Валежка.
— Разорвать помолвку?.. — заинтересовался Райт.
— Не отвлекайся на глупости, — попросила я. — Лучше о тебе. Как-то ты должен был объяснить ректору Тори, почему перевелся?
— Сказал, что поссорился с семьей. Но в этом есть доля истины, отец прочил мне карьеру в министерстве, я же стремлюсь всего добиться сам, — пояснил Райт. — Ректора мои объяснения устроили.
Вот это уже похоже на правду. Мне кажется, Амадор и сам желал доказать родственникам, что может добиться всего сам. Поэтому и уехал из столицы в Протумбрию и, к удивлению многих, стал ректором.
— А ты зачем скрываешь от лера Тори, что ты и есть его невеста? — прищурился Райт, задав неприятный вопрос. — Как я понял, жених ни о чем таком не подозревает?
— Какой понятливый! В общем… — протянула я, думая, как бы лучше ответить. — Все сложно.
— Моя Элиска — талантливый зельевар и всегда хотела учиться в магической академии, — встряла сестра. — Но папенька за ее спиной сговорился о браке. И так получилось, что именно в Провинциальной академии открыли набор магесс. Моя Лисочка сама поступила, но заодно…
— Заодно и на жениха посмотрела, — с пониманием хмыкнул Райт. — Посмотрела и передумала выходить замуж. Понимаю, характер у ректора сложный, он явно не дамский угодник.
Валежка пробормотала: «С таким характером он точно не женится. И так затеял помолвку в преклонном возрасте, видимо, раньше никто не соблазнился». В чем-то сестрица была права. Если бы не один упертый ректор со сложным характером, я бы уже давно во всем призналась, но меня не хотели ни слышать, ни видеть. Поэтому да, у нас с ним все сложно.
— Не вздыхай ты так, не сдам я тебя ректору, — подмигнул мне наставник по боевой магии. — Но и ты меня не выдавай! Мне нужно закончить академию с отличием, с хорошими рекомендациями устроиться во дворец к наместнику. И потом пойду к вашему отцу просить руки Валежки.
Райт посмотрел на сестру таким пронзительным взглядом, что нам с Вилкой стало неловко. Я тут же заинтересовалась пролетающей над ареной гимнасткой.
— Следующим номером выступают опасные фурии! — объявил директор Циркуса, а в зале приглушили свет. — Прошу с мест не вставать и магическую сеть не трогать.
Раздалась барабанная дробь, ассистенты в белых трико и блестящих пиджаках вынесли на манеж сундук. Публика привстала, директор выкрикнул:
— Але-оп!
Крышка отскочила, и в воздух взвились сверкающие шары. Ассистенты удалились, оставляя в центре круга директора Циркуса и кружащие у него над головой шары.
— Але-оп! — вскрикнул тщедушный лер Хмырик и взмахнул тростью.
Четыре шара расправили крылья и ринулись к ограждению. Один завис перед нами.
— Что это? — Я выгнула бровь.
— Нечто наполненное магией, — произнесла Вилка, направив на серебристый шар прибор для определения магии. И в следующий момент ойкнула.
Из шара вдруг показались два глаза на вытянутой мордочке, темная когтистая лапа потянулась к блестящей коробочке, что находилась в руках у подруги. Мне даже почудилось, что раздался шелестящий голос: «Дай!»
— Але-оп! — снова крикнул директор Циркуса.
Шар раскрылся: появились четыре тощие лапки с острыми когтями, плотное мохнатое тельце и хвост. Вытянутая зубастая морда напоминала крысиную. Глазки-пуговки недобро мигнули, зверь оскалился, обнажая ряд острых клыков.
— А-а-а… Они живые! — завизжала Валежка, вжимаясь в Райта.
Зверь провел длинным хвостом по прозрачному барьеру, отчего тот заискрился. Фурия вытянула вперед когтистые лапы, словно собираясь на нас напасть.
— Але-оп! — послышался громкий окрик директора.
Странные звери вновь закрыли серебристыми крыльями мохнатые тельца, словно спрятались в коконы, и опять напоминали шары. Они поднялись к куполу, вычерчивая в полете необычные фигуры и оставляя дорожку из серебристой пыльцы. В полумраке арены представление выглядело эффектно. После очередного окрика дрессировщика звери опять раскрыли крылья. Раздался щелчок хлыста, и животные принялись совершать акробатические трюки: кружились и падали со стремительной скоростью, зависая всего в паре дюймов от пола.
Директор Циркуса вновь щелкнул хлыстом, и пять зверьков соединились, образуя единую фигуру, которая начала менять очертания, размер и цвет.
Вот перед нами возник мерцающий пегас и пронесся по манежу, оставляя столп серебристых искорок. Мифический зверь исчез, растворяясь в воздухе дымкой. А по магической сети, что отделяла зрителей от зала, уже ползла длинная змееножка — огромная серебристая змея с несколькими парами черных лап и двумя рядами острых зубов. Особо нервные зрители закричали, Валежка уткнулась лицом в плечо Райта, мы же с Вилкой переглянулись. Отвлеклись всего на несколько секунд, а на манеже уже царила неразбериха. Директор кричал, отдавая приказы, и щелкал кнутом, а фигура змеи распалась на пять острозубых зверьков, которые теперь шипели. Три зверя напали на дрессировщика, царапая его одежду и прорывая когтями модный цилиндр. Двое зверьков бросились на магическую сеть, та затрещала и заискрилась. Зрители с первых рядов повскакивали с мест, я же застыла, разглядывая зверя, который завис перед нами. Мне показалось, что он не причинит вреда. Да, зубы острые, но я заметила, что один клык обломан, а пушистое тельце выглядит измученным — мех свисает клочками, обнажая розоватую кожу, крылья местами изодраны.
«Спасите-помогите!» — раздался в голове тонкий писк, а фурия принялась царапать решетку.
— Это ты мне? — переспросила я.
Зверек кивнул, в ту же секунду раздался окрик директора Циркуса. Магическая решетка вспыхнула, отталкивая от себя зверьков. Крышка ящика распахнулась, и мне показалось, внутри что-то зашевелилось. Но разглядеть я не успела. Фурий уже притянуло в ящик, словно магнитом, и крышка захлопнулась.
— Небольшая техническая неполадка, — зычным голосом сообщил директор, снимая с головы подранный цилиндр и демонстрируя лысину. — Но наше представление продолжается! На арену выходят силачи!
Помощники лера Хмырика быстро оттащили ящик с фуриями за кулисы, а на сцену вышли два гиганта, подбрасывая гири, словно те были не тяжелее воздушных шаров. Но ни меня, ни Вилку дальнейшее представление не интересовало.
— Ты слышала? Мне кажется, они просили о помощи, — прошептала я подруге.
— Увы, не слышала, — покачала головой Вилария, а я вспомнила, что магии у нее нет.