— Нет, одного я обычно оставляю в ящике, чтобы остальные не разлетались. Этот… — медлил с объяснениями директор. Он явно не хотел выкладывать нам всю правду. — Этого содержу отдельно, он сдерживает других. Но какое это имеет отношение к лечению?
— Мы должны выяснить причину болезни, — пояснил Яцек. — Не думаю, что закованный в наручники зверек сможет долго прожить в неволе.
— А вам и не надо думать. Ваше дело лечить! — огрызнулся лер Хмырик. — Я вам заплачу и за лечение, и за молчание!
Я склонилась к фуриям. Расправила крылышки у одного, погладила вытянутую мордочку другого и попыталась снять наручники со зверька, что лежал в центре.
— Мы не сможем вылечить зверя, пока вы его не освободите, — предупредил Яцек.
— Это магические наручи, если я их сниму, фурии могут уле… что-нибудь натворить. Например, наброситься на вас и покусать, — не сдавался директор.
— Тогда они все умрут, — резко произнесла я и приказала: — Снимайте!
— Ишь ты, раскомандовалась. Лечи остальных! — рявкнул директор, и вся его былая любезность испарилась. — Поторопитесь, скоро выступление!
— Если не освободить зверя от наручей, он умрет. Похоже, они вытягивают из него вместе с магией и жизнь. Остальные тоже не выживут, зверьки живут только в стае, — пояснил Яцек, не обращая внимания на окрики и грубость.
— Думаете, все вместе подохнут? — потер лысину лер Хмырик и махнул рукой. — Ладно!
Он нехотя открыл ключом наручники. А мое сердце сжалось от боли: как можно быть таким жестоким? Маленькие лапки были изодраны, цепи погнуты, видимо, зверек пытался выбраться и разомкнуть кольца, отсюда и поломанные зубы. Как только оковы пали, фурии одновременно пошевелились, одна из них злобно зашипела, увидев, как я склоняюсь к раненому собрату.
«Тише, масик, я друг», — попыталась ментально достучаться до существ, как это делала ранее с Матюшей.
«Помоги-и, спаси-и, выпусти-и…» — раздался в ответ нестройный хор тонких голосков.
— Что вы стоите? Вон у вас шприц какой, вколите удвоенную дозу этому задохлику! — командовал директор Хмырик.
— Не мешайте, многоуважаемый, мой ассистент проверяет жизненные показатели, а я сейчас приступлю к ши-лечению, — важно произнес Яцек и попытался загородить меня от неприятного Хмырика.
— Чего за «щи» такие? — хмыкнул директор, выглядывая из-за плеча адепта. — Все-то у вас в Жиже заковыристо. Вот недавно мы выступали в Котовице, так там целитель сразу дал забористое зелье, и эти твари пришли в себя. Летали как заведенные!
Я вздрогнула и от пренебрежительных слов, и от переживаний за магических существ, представив, что за зелье давали бедным масси-фури.
— Не мешайте, а то ненароком перепутаю слова заклинания, и уже вы будете носиться как заведенный! Магия — дело серьезное! — предупредил Яцек директора и принялся водить руками над ящиком, изображая процесс исцеления.
— Но-но, на мне магическая защита! И я ваш заказчик, меня трогать нельзя, а то без оплаты останетесь, — возмутился Хмырик, но в сторону все же отошел.
— Бушмельон бурбельон… Эразмо фигазмо… Моменталь дурменталь… — зловещим шепотом произнес бессмысленные фразы Яцек, отвлекая тем самым директора Циркуса.
Лер Хмырик осознал, что целитель попался серьезный, поэтому на время угомонился и перестал давать советы. Я же вновь мысленно обратилась к фуриям.
«Дай… Есть… Пить…» — раздался в голове тонкий голосок, а больной зверек открыл глаза. Он обнажил зубы и протянул ко мне тонкие лапки.
Я бы и рада дать, только кроме мармеладных букашек и недоеденной шоколадки, что валялась в кармане, у меня с собой из еды ничего не было. На всякий случай достала из пакетика желейного червячка и протянула его бедолаге. Зверек обхватил мою руку лапками, открыл рот и… тяпнул за палец. А затем слизнул появившуюся капельку крови и улыбнулся. Так мне, во всяком случае, показалось.
— Глядите-ка, ваша «щи-магия» действует! — радостно гоготнул лер Хмырик, отталкивая от сундука Яцека и разглядывая зверей.
Больная фурия оживала на глазах: ее крылья засеребрились, она увеличилась в размерах, глаза налились красным. Остальные тоже пошевелились, расправляя крылышки и приподнимаясь.
А мне стало окончательно ясно, что именно удерживало магических зверей. Возможно, директор Хмырик знал об этой особенности фурий, а может, догадался со временем, но он держал закованным одного, чтобы остальные не могли сбежать и были послушными.
— Дальше я сам. — Лер Хмырик потянулся к наручам, но один из зверьков его оцарапал. Ай! — вскрикнул мужчина. — Да я вас!..
Директор Циркуса достал из-за пояса плеть, но я не позволила ударить зверя, заслоняя сундук.
— Нельзя же так! Они еще слишком слабы. Откройте окно, им нужен воздух!
Мужчина сверлил меня мрачным взглядом, явно размышляя, не ударить ли меня вместо зверей. Я же сильнее сжала шприц с липучкой и на всякий случай достала сигнальную хлопушку.
Яцек тоже не бездействовал, он обнаружил единственное оконце в загоне и попытался открыть ставни.
— Что вы себе позволяете? Сделали дело и проваливайте! Вознаграждение вам выдаст мой ассистент. Указывают мне еще! — возмущался лер Хмырик, нервно теребя в руках рукоять хлыста.
Директор Циркуса свистнул, вероятно, призывая своих помощников. Звери встрепенулись и с трудом, но все же взлетели, кружа рядом со мной. А Яцек наконец справился со ставнями. Увы, за ними обнаружилась железная сеть. Фурии ринулись к окну и зависли, пытаясь прогрызть сетку и пробиться наружу. Но то ли звери слишком ослабли, то ли защита оказалась крепкой. Зверьки жалобно заверещали, и от звука их тонких протяжных голосов защемило сердце. Видимо, не только у меня. Конь с накладными крыльями забил копытами, крышка на бочке с жуками заходила ходуном.
— Всем стоять! — выкрикнул лер Хмырик, дверь распахнулась, и в проеме появились охранники с уже знакомым нам клоуном.
Фурии было ринулись к двери, но ту сразу же захлопнули, и зверьки заметались по загону.
— Никого не впускать и не выпускать! — приказал директор. — Тварей поймать и запереть! А этих студентиков… под раздачу!
Один здоровяк-охранник заслонил своей мощной тушей дверь, второй громила ринулся к нам, а клоун пытался поймать взлетевших под потолок фурий.
— Что ж, горе-целители, думаете, я ни о чем не догадался? Профессоров из себя строят! Нищие студенты, вот вы кто! Но дело свое вы сделали, можно и попрощаться… — криво усмехнулся лер Хмырик и вытащил из-за пазухи пистоль. — Навсегда!
— Нас будут искать! — предупредила я, перекрикивая жалобное верещание фурий.
Зверьки то пытались слиться с деревянной стеной фургона, то уменьшиться в размерах и пролезть сквозь оконную решетку. Но магии на преображение им явно не хватало.
— Да кто вас будет искать? — отмахнулся лер Хмырик. — Уверен, каждый день в этом городишке пропадает куча народа! А мы никому не скажем, что видели вас. Да, ребята? Мои люди умеют молчать.
Директор подмигнул охранникам, я же быстро передала Яцеку бомбочки. Без боя мы не сдадимся!
— Живее, дармоеды! Скрутите этих хлюпиков и поймайте зверей! — недовольно прохрипел лер Хмырик.
Вот когда я пожалела, что мы не боевые маги и даже не бытовые, как Амадор. Нет чтобы догадаться взять с собой ректора или хотя бы Райта. Но помирать — так с музыкой, то есть весело и задорно. Я направила шприц с липучкой на директора Хмырика и дернула хлопушку за хвостик. Не знаю, куда попаду, но время точно выиграю. Раздались шлепок и оглушительный взрыв, за ними последовали треск и щелчок. Но выстрел не прогремел, пистоль заклинило. Липкая коричневая патока облепила с головы до ног лера Хмырика. Директор задергался, но сдвинуться с места не смог.
Удар от хлопушки пришелся на окно и оказался такой силы, что решетка разлетелась, а ярко-розовая комета устремилась в небо. Яцек одновременно со мной бросил под ноги охранникам бомбочки. Они со свистом взорвались, окутывая верзил едким зеленоватым туманом. Повеяло запахом тухлятины, а противники принялись чихать и тереть глаза.
— Что… Что это такое? Отпустите меня! — нервно заголосил директор Циркуса, дергаясь и пытаясь сойти с места.
— Хмых… Хех… — захихикали здоровые охранники, отмахиваясь от едкого дыма и падая на колени.
Ассистент директора лер Пуазон бросился на нас, но Яцек не растерялся и сбил его с ног, опрокинув в железный ящик, где ранее лежали фурии, и захлопнув крышку. Один из охранников споткнулся о бочку, уронив ее. Крышка отлетела, рой жуков-рогоносцев устремился к леру Хмырику и вместе с ним увяз по самые усы и рога в коричневой патоке.
Я же указала фуриям на образовавшуюся дыру и крикнула:
— Масики, вперед!
Но те и сами ринулись на свободу. И даже зверь с поврежденными лапками смог взлететь. На прощанье масик подлетел ко мне и смешно потерся длинным бархатистым носом о мой. А затем вместе с остальными фуриями взвился в небо серебристым облаком, стремительно удаляясь от здания Циркуса.
— Лиска, быстрее! — поторопил меня Яцек и помог выбраться из окна вслед за фуриями.
Дверь до сих пор подпирал один из охранников. Он то плакал, то смеялся и отмахивался от жуков. Но в деталях рассмотреть эффект от Вилкиных магических штучек я не смогла, к фургончику уже бежал цирковой народ. Поэтому мы с Яцеком устремились к забору. Друг помог мне подняться на вершину ограждения, но самого адепта, к сожалению, достали люди лера Хмырика.
— Сюда! Прыгай! — раздалось с другой стороны забора.
Я заметила вылезших из кустов Вилку со Змиевским, кивнула им, зажмурилась и прыгнула. Друзья подхватили меня под руки, а я всхлипнула:
— Там… Там Яцек… Его схватили!
— А фурии? — спросила Вилария.
— Фурий мы выпустили.
— Я помогу Яцеку, а вы бегите в академию! — сообщил Змиевский, ловко перелез через высокое ограждение и с победным кличем бросился на обидчиков.
Раздались удары, крики, стоны, а Вилка потянула меня в переулок. Где-то неподалеку слышались визги, полицейский свисток, рычащий мотор мобиля и топот.