— Пошли, — сказала она, садясь за руль.
Маркус закрыл заднюю дверцу и обошел машину, чтобы сесть на переднее пассажирское сиденье. — Куда мы идем?
— Дивина помолчала, а затем спросила: — Сколько времени тебе потребуется, чтобы получить кровь?
Марк поморщился и покачал головой. — Бастьен сказал, чтобы я дал ему знать, когда у меня кончится запас за пару дней, потому что ему понадобится много времени, чтобы доставить мне свежую кровь.
Дивина кивнула и повернулась, чтобы завести двигатель. — Что ж, тогда мы найдем тебе доноров. Ты не можешь ждать два дня крови в пакетах, ты бледный и потный. Полагаю, тебе также больно?
Он неохотно кивнул, когда она взглянула на него. — Да, но…
— Здесь нет никаких «но», Марко. Тебе нужна кровь, и это срочно. Ты не видел себя. Ты исцелился до шрамов, но шрамы от ожогов никуда не делись. У наночастиц недостаточно крови для работы. Но они явно пытаются ее найти. Она серьезно посмотрела на него, когда он ощупал свое лицо, а затем наклонилась, чтобы он мог видеть себя в зеркале с обратной стороны.
Марк вздрогнул от шока при виде собственного изуродованного шрамом тела.
— Это срочно, — мрачно повторила Дивина. — У наночастиц еще много работы. Ты скоро станешь безмозглым от жажды крови, если мы не дадим тебе немного крови. Она поправила зеркало и включила передачу. — Итак, мы находим тебе донора.
— Да, хорошо, — неохотно согласился он. — Но я бы прямо сейчас еще заказал пакеты крови.
— Ты, должно быть, потерял телефон в трейлере или во время побега, — сказала Дивина, заметив, что он обшаривает карманы. — Его у тебя нет.
— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил Маркус.
— Потому что я обыскала твои карманы в поисках наличных, когда остановилась заправиться, — тихо призналась она. — У меня не было с собой достаточно горючего, чтобы заправить этого пожирателя, и я не хотела красть топливо. К счастью, у тебя был бумажник. Но я нашла его в последнем кармане, который обыскала, и не нашла телефона, так что… — она пожала плечами, сворачивая с грунтовой дороги на настоящую дорогу. — У тебя его с собой нет.
— Мой бумажник? — спросил Маркус, внезапно насторожившись, и Дивина улыбнулась.
— Боишься, что, разыскивая деньги, я заметила твои кредитные карточки, и водительские права и заметила, что тебя зовут Маркус Нотте, а не Марко Смит? — весело спросила она. Когда он, казалось, растерялся, не зная, как на это ответить, она покачала головой и беспечно сказала: — Многие люди используют фальшивые имена, когда присоединяются к карнавалу.
Маркус хмыкнул и, казалось, расслабился в кресле, хотя его руки все еще были сжаты, когда он боролся с болью, с которой боролся. Через некоторое время, он сказал уставшим голосом: — Еще раз спасибо за заботу обо мне.
— Не то чтобы мне было чем заняться, — криво усмехнулась Дивина, сосредоточив все свое внимание на дороге. — Мой дом и бизнес были уничтожены в огне, как и деньги, которые я держу под рукой. Мне придется подождать до понедельника, чтобы получить достаточно денег, чтобы купить еще один RV и начать все сначала. — Она взглянула на него с легкой усмешкой и добавила: — Это означает, что я в твоем распоряжении, по крайней мере, на следующий день.
— Мне повезло, — тихо сказал Маркус, и в его голосе не было сарказма. Но тогда он, вероятно, думал, что ему повезло, предположила Дивина. В конце концов, его работа заключалась в том, чтобы выяснить, была ли она Башей Аржено, и, без сомнения, присутствие ее рядом в течение следующих двадцати четырех часов могло только помочь в этом.
— Дивина?
— Хм-м? — пробормотала она, ее внимание уже разделилось между вождением и попыткой решить, куда лучше пойти, чтобы найти ему кровь, в которой он нуждался. Был субботний вечер. Что ж, утро воскресенья, признала она, взглянув на часы на приборной доске, которые показывали 12:30. Она всегда предпочитала большой город. Она могла пойти в бар и легко выманить на улицу одного или троих мужчин, чтобы перекусить. Но большие города не всегда были легкодоступны из мест карнавала, которые иногда создавались в среднем по численности населения городе или даже случайном маленьком городе. Никто, как смертный, так и бессмертный, не хотел часами ездить за едой, и иногда ей приходилось кормиться в сельской местности. В таких случаях она предпочитала выбирать дома подальше от всего населения — фермы, которые в основном были самодостаточными и жители которых не должны были приезжать в город каждый день. Это уменьшало вероятность быть пойманным.
Это был ее трюк с Маркусом, пока он выздоравливал. Оставлять его на стоянке у бара, пока она ходила за донорами, казалось непрактичным. Его крик не допускал этого. Ей пришлось искать в глуши хорошую, здоровую семью. На самом деле ей пришлось искать в глуши две здоровые семьи. Это ее вина. Очевидно, она не думала о будущем, когда привела к нему первых доноров. Маркус так отчаянно нуждался в крови, что атаковал со скоростью, которая приводила его в замешательство. Дивина контролировала разум девушки, чтобы она не чувствовала боли от нападения и даже не осознавала того, что это было намного легче, чем пытаться стереть воспоминания об этом позже.
Однако когда она решила, что он взял достаточно от первого донора, и попыталась заставить Маркуса остановиться, он, охваченный жаждой крови, не смог или не захотел. Дивина не смогла оттащить его. В конце концов, ей пришлось ударить его по голове монтировкой, которую она нашла в багажнике машины, чтобы он остановился. Это случалось уже три раза, прежде чем Дивина пришла в себя. К счастью, в тот последний раз он поранился, когда пытался причинить боль ей, и потерял сознание. К тому времени уже наступило субботнее утро, и она поехала в город в огромный магазин скобяных изделий, чтобы купить самую толстую цепь, которая у них была. Маркус все еще был без сознания, когда она вернулась к джипу. К счастью, парковка была почти пуста, так что она рискнула быть замеченной и приковала его к холодильнику, прежде чем вернуться в деревню за другим донором.
То, что Маркуса заковали в цепи, значительно облегчило ему задачу. После этого Дивине не пришлось снова бить его монтировкой, что, безусловно, было хорошо. Каждый раз, когда она била его, наночастицы в его теле повреждались сильнее, а это означало, что требовалось больше крови. Таким образом, она создавала что-то вроде порочного круга.
— У меня остались неприятные воспоминания, — осторожно сказал Маркус.
Дивина взглянула на него, услышав это замечание, а затем снова повернулась вперед. — Меня это не удивляет. Быть зажаренным в трейлере не может быть приятным.
— Нет, не об этом, — тихо сказал он. — Эти воспоминания довольно расплывчаты, но я… я нападал на людей?
Дивина поморщилась. Если он перешел на пакеты с кровью, это означало, что он не охотился много с тех пор, как появились банки крови. Она сомневалась, что он к этому привык. Более того, его кормление было довольно ужасным. Он действительно был безумен. Если он и знал о своих донорах как о живых существах, то по тому, как он вгрызался в их плоть, было трудно сказать. — Я привезла тебе доноров, и да, ты был немного полон энтузиазма, но этого следовало ожидать после того, через что ты прошел.
— Значит, я никому не причинил вреда? — нахмурившись, спросил он.
— Я контролировала твоих доноров. Они ничего не вспомнят, — спокойно заверила она его.
— Значит, я действительно причинил им боль, — сказал он несчастным голосом.
Дивина колебалась. — С ними все будет в порядке. Ты взял немного больше крови, чем было удобно от первого донора, но это была моя вина. Мне следовало ожидать такой реакции. Ты был в серьезной нужде и очень страдал. Кроме того, когда я не смогла заставить тебя отпустить ее, я… э… — Она вздохнула и призналась: — Я ударил тебя по голове монтировкой.
Она скорее почувствовала, чем увидела острый взгляд, который он бросил на нее.
— Сработало, — сказала она без тени смущения. — Ты отпустил ее, и это было вовремя. Она, вероятно, немного слаба и анемична этим утром, но в остальном в порядке.
Маркус выругался и с несчастным видом откинулся на спинку стула. Когда она взглянула на него, он поморщился. — Теперь я вспомнил. Я вел себя как животное. Какое-то время он с недовольством смотрел в окно, а потом неловко поерзал и сказал: — Неприятно сознавать, насколько тонка оболочка цивилизации. Мы просто животные под вежливым лицом, которое мы предлагаем обществу.
— Дело не только в нас. Морите смертного голодом неделю или две, а потом дайте ему куриную ножку, и он тоже будет есть, как животное, разрывая плоть, текучие жидкости будут стекать по его щекам, руки пропитаются жиром, — тихо сказала она. — Выживание — это сильный инстинкт… Ты не сделал ничего постыдного.
Маркус некоторое время молчал, потом вздохнул и произнес: — Спасибо.
Дивина удивленно взглянула на него. — За что?
— За… все, — сказал он с усталой улыбкой.
— Даже за пах? — весело спросила она.
— Ну, без этого я бы обошелся, — криво усмехнулся Маркус. — Но я это заслужил. Он повернулся и посмотрел на нее сквозь темноту салона. — Где ты была, когда начался пожар?
— В городе, — призналась она и поджала губы. — Я вернулась и обнаружила, что трейлер полностью охвачен пламенем и карни бегают вокруг, пытаясь отогнать огонь от двери достаточно далеко, чтобы войти и найти меня.
— Они бы сделали это? — удивленно спросил Марк.
— Карнавалы — это как семья, — тихо сказала Дивина, а затем ее губы изогнулись в кривой улыбке, и она добавила: — Возможно, совершенно дисфункциональная, но…
— Значит, твоя обычная семья, — поддразнил он, но она услышала боль в его голосе. Этот человек страдал. Ей действительно нужно было выяснить, где найти его кровь. Дивине и самой не помешало бы. Маркус не просто напал на доноров, которых она привезла. Когда она попыталась остановить его кормление, а потом заковала в цепи, он стал довольно агрессивен с ней. Дивина не приняла это на свой счет. Она знала, что он не знает, что делает. И все же она получила пару глубоких ран. Они зажили достаточно быстро, но это означало, что она потратила пару пинт или четыре, и теперь ей снова нужна была кровь.