Лицо Лоранто озарила улыбка победителя. Он понял, что сумел вывести оппонента из состояния равновесия, задеть за живое, найти самую звонкую струну его души. Теперь герцог знал, Мортас возьмется за заказ и троица обречена. А деньги – это пыль, ничто, тем более когда платишь не из своего кармана, а из государственной казны, что в принципе лично для него одно и то же…
– Избавь меня от них, Мортас, – тихо прошептали губы Лоранто, почти вплотную прижатые к уху собеседника, – и я тебя отблагодарю, щедро, очень щедро…
– Сколько? – произнес старавшийся изо всех сил сохранить спокойствие воин. Ему уже удалось очнуться от оцепенения и вернуть затуманенной мечтами голове способность трезво рассуждать.
– Достаточно много, чтобы бросить грязное занятие наемного убийцы и занять подобающее таким сильным людям, как ты, место в обществе, – ответил герцог, вернувшись в мягкое кресло.
– Сколько? – настойчиво переспросил Мортас.
– Ты получишь баронский титул и маленькое поместье в какой-нибудь из удаленных провинций: Виланьеза, Сардок, где тебе больше нравится?
Живая легенда наемного дела печально улыбнулся. Мортас понял, в чем был подвох, и мгновенно потерял доверие к именитому заказчику. Каким бы щедрым и заинтересованным в деле ни был клиент, а оплата подобных услуг никогда не переходит строго определенных границ разумного и допустимого. Герцог ему врал, заманивал лестными обещаниями и уже, наверное, отдал своим людям приказ избавиться от него, как только будет выполнен заказ.
– Я предпочитаю деньги! – не повышая голоса, произнес Мортас, быстрым, едва заметным глазу движением выхватив саблю и приставив ее острие к горлу Лоранто. – Решили надуть меня, ваша светлость?! Хотели, чтобы я сделал за вас грязную работу бесплатно, за обещание сладкой жизни?! Я не полный идиот, я не поверю, что когда-нибудь «грязный наемный убийца», как я, может превратиться в вельможу! Баронский титул, поместье – бред для наивных новичков! Думаешь, я никогда не наталкивался на таких именитых прощелыг, как ты?!
– Убери саблю и садись! – прозвучал невозмутимый голос казначея, который, казалось, предвидел такой поворот событий.
Светло-голубые, почти бесцветные глаза герцога смотрели на наемника властно и жестко. Может быть, в эту минуту Лоранто и испытывал страх, но Мортасу так не показалось.
– Убери саблю, дурак, и продолжим! – повторил герцог, пронизывая наемника насквозь своим холодным, жестоким взглядом.
Мортас засомневался, уж больно спокоен и невозмутим был вельможа, находясь всего на волосок от смерти. Неизвестно, поверил наемник казначею или нет, но сабля вернулась в ножны.
– Я могу понять твою вспышку гнева и недоверие к моим словам, – продолжил разговор Лоранто, поправляя съехавший набок воротник. – Если хочешь денег, то в том сундуке у камина твой аванс, тридцать тысяч сонитов Еще столько же получишь, когда работа будет сделана. Теперь ты мне веришь?
– Зачем тогда было разыгрывать глупый спектакль с баронством?! – спросил Мортас, еще не успевший прийти в себя после услышанной цифры.
– Это не спектакль. Видишь ли, мне как казначею императора так гораздо проще расплатиться с тобой. Не нужно платить «живыми» деньгами, прикажу кое-кому немного подправить некоторые документы… – хитро улыбнулся герцог. – Кроме того, мне хотелось бы быть уверенным, что ты никому и никогда не расскажешь об этом деле. Конечно, тебя можно убить, но…
– Что «но»?!
– Бывают глупые случайности, и жертва превращается в охотника, а мне крайне не хотелось бы такой метаморфозы, – весело произнес герцог, недвусмысленно косясь на саблю Мортаса. – К тому же я не хочу лишней крови: ни твоей, ни людей, что будут тебя ловить, ни тем более моей… Если есть возможность разрешить ситуацию мирным путем, то почему бы ею не воспользоваться?
Мортас молчал. Похоже, наемник поверил словам придворного и продолжал внимательно слушать.
– Ты получишь поместье в далекой провинции и больше никогда не покажешься в столице. Меня это устраивает, а тебя?
– Да, – едва слышно прошептал Мортас, мозг которого в ту же секунду переключился на обдумывание деталей предстоящей операции. – Но дело сложное, есть немало проблем.
– Внимательно слушаю, – ответил казначей, скрестив руки на груди и одарив наемника благосклонной, дружеской улыбкой.
– Во-первых, все трое находятся в Филании, во-вторых, они видные фигуры: крупный землевладелец, чиновник и фаворитка филанийского короля, могут возникнуть…
– Если ты о дополнительных расходах, – не дослушал до конца герцог, – то это пустяки. Ты получишь деньги в любом из филанийских банков, обещаю.
– Я не об этом. – Наемник долго смотрел в глаза герцогу, не решаясь открыть ему правду, а затем выпалил на одном дыхании: – Все трое находятся на службе у Викардия, главы имперской разведки. Мне придется иметь дело не только с вассалами этих персон и филанийскими властями, но и с агентами имперской спецслужбы.
– Браво! – Герцог громко захлопал в ладоши, искренне поражаясь информированности собеседника. – Тебе удалось меня удивить, слишком много знаешь для обычного «мастера удавки», но не волнуйся из-за их связей с разведкой. Преследовать тебя никто не будет. Видишь ли, порой знать часть правды еще хуже, чем не знать ничего…
– Терпеть не могу загадок, – констатировал Мортас и вопросительно посмотрел на герцога.
– Никто из этих лиц официально не числится среди агентов, и вообще они не работают на Викардия, а сотрудничают на взаимовыгодной основе с Корвием, самым талантливым и амбициозным из его заместителей. Тут сложная политическая борьба, придворные интриги… – недовольно поморщился казначей, – о которых тебе и знать-то не стоит. Отправляйся в Филанию и выполни свою работу, об остальном позабочусь я.
Лоранто замолчал, давая понять собеседнику, что разговор окончен. Мортас понял намек, взял шкатулку, подобрал плащ и молча направился к выходу. Лишь у самого порога он остановился и задал последний вопрос.
– У вас есть пожелания, когда они должны умереть и как?
– Как можно скорее, – ответил Лоранто, не отрывая глаз от прочтения какого-то письма, – а как, мне абсолютно безразлично, на твое усмотрение, друг мой!
Как только дверь за наемным убийцей закрылась, Лоранто кинул совершенно не интересующее его письмо от графа Нуареза в камин и поспешно подошел к письменному столу. Удобно устроившись в кресле, герцог пододвинул к себе чернильницу, обмакнул в ней остро заточенное гусиное перо и закрыл глаза.
Всего за несколько секунд память в мельчайших подробностях восстановила черты независимого и гордого лица наемника: каждую морщину, каждый изгиб уродливого шрама. Лоранто тяжело вздохнул, с горечью отметив, что даже такую мелочную работу приходится делать самому, и начал легкими, умелыми штрихами воссоздавать на листе бумаги отпечатавшийся в памяти портрет убийцы.
Еще не так давно герцог не утруждал себя подобными плебейскими занятиями, не пачкал холеные руки в чернилах, но год назад ему пришлось отказаться от услуг художника, прятавшегося за портьерой во время деловых встреч. Талантливый и не менее предприимчивый живописец делал копии с рисунков и продавал их политическим противникам казначея, сопровождая каждую картинку подробным пересказом содержания бесед. Конечно же, предатель бесследно исчез, как только о его коммерческом подходе к искусству стало известно герцогу.
Лоранто нанял другого художника, но не стал искушать судьбу во второй раз. Вельможа стал брать уроки живописи и лично рисовать портреты полуночных гостей. Вначале рисовать по памяти было трудно и утомительно, но потом появился азарт, и суровая необходимость превратилась в любимое занятие. Во время приступов меланхолии герцог часто запирался в кабинете и тайно рисовал портреты придворных и даже слуг, некоторые из них он потом написал красками.
«Ну, вот и все, – сказал герцог, сделав последний штрих. – Конечно, далеко от совершенства, но вполне узнаваемо». Скомкав черновики, Лоранто отправил их вслед за жалобой графа Нуареза в камин и позвонил в колокольчик. Казначей не доверял никому, тем более прислужнице, выкидывающей каждое утро мусорную корзину из-под его рабочего стола.
Дверь не открывалась слишком долго. Когда же наконец дубовые створки распахнулись, то на пороге возник не дежурный секретарь, а немного растерянный и смущенный Тальберт.
– Где Бертрат? – спросил герцог, не отрываясь от созерцания собственного творения.
– Ваша светлость, – неуверенно начал оправдываться охранник, – вы же сами приказали убрать всех от дверей кабинета, вот я и…
– …отправил секретаря подышать свежим воздухом, – закончил речь перепуганного Тальберта казначей, абсолютно не расстроенный таким поворотом событий.
– Я его сейчас позову!
– Не стоит, мне нужен ты, – произнес герцог, задумчиво рассматривая суровое лицо и крепкую фигуру стража.
– Готов служить, ваша светлость! – по-армейски лаконично и четко отрапортовал Тальберт, вытянувшись по стойке «смирно».
– Тебе ведь не нравится новая работа, не так ли? – задал Лоранто совершенно неожиданный вопрос, лукаво и загадочно смотря Тальберту прямо в глаза.
– Никак нет, это большая честь – служить вашей светлости! – ответил охранник, пытаясь припомнить, не сболтнул ли он кому чего-нибудь лишнего.
– Мой друг граф Арно много рассказывал о тебе. Никогда не поверю, что человек твоего склада и с таким богатым жизненным опытом смирится с работой простого охранника.
Хитро прищурившись, Лоранто не сводил глаз с Таль-берта. Он ждал ответа, хотя не задал прямого вопроса, провоцируя Арканса на откровенное признание.
– Мне кажется, – неуверенно произнес Тальберт, осторожно подбирая слова, – моя нынешняя работа чересчур спокойная.
– Ну, вот и отлично, – почему-то обрадовался казначей, – как раз это я и хотел услышать. Мне нужен преданный человек для выполнения одного деликатного поручения. Думаю, что лучшей кандидатуры, чем ты, мне не найти.