– Мы знаем, что смерть барона невыгодна прежде всего вам, – перебила графиня дальнейшие объяснения и слегка пригубила вино, – именно поэтому Гильдия вне подозрений. К тому же никто из магов не стал бы перелезать через стену замка. Кто же в действительности за этим стоит, можно узнать, лишь поймав убийцу.
– Незаурядная личность, – задумчиво произнес Мартин, теребя козлиную бородку. – Обмануть стражу – это пустяки, а вот за одну ночь убить двоих могущественных вампиров не каждому человеку под силу!
– Это не человек, – прошептала Самбина, подойдя ближе к креслу и изящно опустившись на ковер. – На месте схватки осталось много крови, в том числе и убийцы. У нее такой странный запах… – произнесла графиня дрожащим голосом, – так не пахнет ни кровь человека, ни эльфа. В ней был какой-то едва ощутимый аромат, что-то древнее, давно забытое…
– Ты боишься?! – воскликнул Мартин, сам удивившись своей внезапной догадке.
В ответ Самбина лишь несколько раз кивнула.
– Я была в замке на следующее утро после убийства, еще до приезда королевского тайного сыска. Моя переписка с бароном исчезла, вся… наверное, я следующая…
Вампиры не плачут. Жидкая и горькая субстанция, именуемая слезами, не может литься из их глаз, но это не значит, что они не переживают и ничего не боятся. Мартину еще не приходилось видеть вампира в отчаянии, когда слетает маска напускного хладнокровия и жестокости и остается лишь лицо отчаявшегося, перепуганного до смерти существа. Непроизвольно рука мага потянулась к Самбине и успокаивающе погладила ее по плечу. Как ни странно, графиня приняла жест дружеской заботы, не оттолкнула нежную, теплую руку, хотя и не прильнула к ней.
– Что тебе нужно, Мартин? – спросила Самбина, повернувшись к магу. Выражение ее лица было бесстрастным и холодным. – Зачем ты искал встречи со мной?
– На самом деле я прошу не так уж и много, – приступил к изложению своей просьбы Мартин, осторожно убирая ладонь с плеча. – Я и еще одна персона едем в Альмиру. Нам нужно, чтобы подданные короля не особо докучали расспросами, а также желательно получить некоторую официальную информацию не совсем официальным путем…
– Хорошо, – кивнула графиня, – я помогу тебе, но и ты обещай, что…
– Нет, – отрицательно замотал головой Мартин. – Я не буду давать опрометчивого обещания, сдержать которое, возможно, окажется выше моих скромных сил, но я постараюсь тебе помочь!
– Найди его, Мартин, и убей! – попросила Самбина и, медленно поднявшись с ковра, вернулась на софу. – А если не сможешь, то хотя бы узнай, что он такое…
В знак согласия Мартин молча кивнул. У него оставалось еще несколько менее важных вопросов, но неожиданно раздавшийся за дверью грохот прервал наконец-то наладившуюся беседу. Вслед за шумом послышались возбужденные голоса, крики и ругань, затем дверь распахнулась и на освещенном светом из коридора пороге появилась троица вампиров. Двоих из них: пышногрудую девицу и юношу с топорщащимися усами Мартин уже видел раньше, они дежурили перед апартаментами Самбины, весьма удачно изображая парочку щебечущих влюбленных. Третьего вампира Мартин лицезрел впервой и ничуть не жалел об этом. Своим страшным видом рослый кровосос полностью нарушал представление мага об аристократически изящной, ухоженной внешности «детей ночи». Продолговатая голова с широким квадратным лбом и копной рыжих, всклокоченных волос произрастала прямо из могучих плеч двухметрового чудовища. Природа забыла снабдить его тело шеей, но зато с лихвой компенсировала этот дефект огромными кулачищами и мускулистой грудью, выпирающей наружу из-под новенькой ливреи изумрудно-зеленого цвета. Под левым глазом верзилы сиял здоровенный фонарь, нижняя губа была разбита, а драные рукава и многочисленные кровоподтеки по всему телу свидетельствовали о недавней стычке кучера графини по крайней мере с целой ротой филанийской гвардии.
– В чем дело, Марц? – взволнованно спросила графиня, приподнявшись с софы и окинув нарушившего ее покой слугу властным, суровым взглядом. – Что с твоим лицом и почему ты вторгся без разрешения?!
– На нас напали, госпожа! – оправдываясь, пробасило чудовище и недоверчиво покосилось в сторону мага.
– Кто напал: солдаты, прислуга, разбойники или кто-то другой?! Не тяни, рассказывай!
Марц смущенно потупился и, сгорая со стыда, выдавил из себя всего два слова: «чокнутый гном».
– Ты хочешь сказать, что тебя, огромного бугая, побил и искалечил какой-то вшивый недомерок?! – закричала пришедшая в ярость графиня, вот-вот готовая сама накинуться на нерадивого слугу и завершить начатое гномом дело.
– Но вы же сами, госпожа, запретили в людных местах пользоваться… – осекся верзила, вновь недоверчиво косясь на Мартина.
– А кулачищи тебе на что, олух?!
– Я не успел, он шустрый…
– Живо рассказывай, что случилось! – приказала Самбина, немного успокоившись и залпом осушив наполненный до половины бокал вина. – Можешь не стесняться, он свой.
Легкий кивок графини в сторону Мартина придал Марцу уверенности, и он, время от времени сплевывая кровь в ладонь, начал рассказ:
– Ну, значит, был я возле конюшни, подкармливал лошадей порошком, что вы мне дали… ну, тем, чтоб не ржали, когда нас везут, – пояснил кучер. – Вдруг слышу, вроде копошится кто-то возле кареты господина Артакса и госпожи Форенье. Глянул – никого, принюхался – чую, гномьем слегка попахивает, пошел посмотреть. Подхожу – точно гном, в лоскутном покрывале и кожаных штанах, копается в сундуке господина Артакса и одежду всю на землю выбрасывает.
– Не тяни, Марц, давай быстрее! – поторопила слугу графиня, нервно постукивая по столу костяшками пальцев.
– А что тут рассказывать, вот и все! Пытался я бандюгу к порядку призвать, вот что из этого получилось, – обвел Марц ладонью вокруг своего побитого лица. – Господа Артакс и Колис, к счастью, вовремя подоспели, втроем повязали бродягу…
– Ну и зачем ты ко мне заявился?! – начала отчитывать тугодума-слугу графиня. – Оторвал меня от важного разговора, заставил понервничать! Мелкие дорожные дрязги и сами уладить можете!
– Так что нам с вором делать-то?
– Камень на шею и в реку, – небрежно отмахнулась Самбина. – Кормиться не вздумайте, могут случайно увидеть!
– Постойте, графиня, – вмешался в разговор до этого момента деликатно молчавший Мартин. – Если меня не подводит интуиция, что, признаюсь, случается, но крайне Редко, эта гроза брошенных без присмотра сундуков и есть та персона, с которой я направляюсь в Альмиру. Предлагаю пригласить его сюда и расспросить.
– Чего стоишь, тащи мерзавца! – лаконично отдала приказ Самбина, а после того, как дверь за слугой захлопнулась, пристально посмотрела на мага, ожидая от него объяснений.
– Ничего сам не понимаю, – оправдывался Мартин, разводя в знак неведения руками, – но гнома в округе видел только одного, и то того, с кем целый день трясся в карете.
– Для тебя будет лучше, если это другой коротышка, – многообещающе произнесла графиня.
Томиться в напряженном ожидании пришлось недолго, через пару минут в комнате снова появился верзила Марц с огромным мешком, перекинутым через плечо. Рыжая шевелюра кучера осталась такой же растрепанной, а вот следы недавней схватки, к великому удивлению Мартина, стали едва заметны. Лишь крупный, сияющий всем многоцветием радуги синяк под глазом сохранился в первозданном виде. Для магов не было секретом, что тела вампиров способны к быстрому заживлению ран, но что процессы восстановления идут с такой умопомрачительной скоростью, Мартин не ожидал.
– Вот он, – с важным видом оповестил Марц присутствующих и, не церемонясь, вывалил на ковер содержимое мешка.
В воздухе промелькнули волосатый торс и яркие красно-коричневые штаны, затем послышался глухой удар о пол, и связанное тело многострадального гнома кубарем покатилось по ковру в сторону графини. Кляп, наспех сделанный из оторванного рукава дорогой батистовой рубашки, затыкал рот пленника и лишил окружающих возможности насладиться шедеврами бранной гномьей речи.
Сделав несколько кувырков и переворотов, тело Пархавиэля остановилось прямо у ног графини. Бывший хауптмейстер открыл глаза, и жуткая ненависть в них тут же сменилась пылкой страстью. Зингершульцо впервые видел вблизи прикрытое лишь прозрачным пеньюаром красивое тело женщины и вожделел.
– Ишь ты, маленький, а туда же, пялится! – звонко рассмеялась Самбина и слегка пнула острым носком туфли в мускулистый живот.
Графиня привыкла к вниманию мужчин, страстные взгляды и тихие вздохи за спиной преследовали ее повсюду: в королевском дворце, на балах у именитых вельмож и даже в собственном особняке, поскольку парочка из числа ее молодых воспитанников тешили себя бесплодными надеждами добиться ее расположения. Она давно свыклась с пылкими речами и нежными признаниями, они ее не радовали и не раздражали, скорее воспринимались как одна из обязательных составляющих жизни. Однако откровенно похотливый огонь в глазах гнома почему-то импонировал вампирше. Графиня с ужасом ощутила, что наглый взгляд немного бередил струны ее души и пробуждал давно дремавшие чувства.
– Этот? – спросила Самбина у мага, всего за пару секунд сумев взять себя в руки.
Мартин удрученно кивнул и медленно поднялся с кресла. Его мозг интенсивно работал, просчитывая возможные варианты спасения.
«И на кой черт он полез в этот проклятый сундук?! Рубаху, что ли, не смог сшить и решил позаимствовать? Угораздило же его, придурка, обокрасть именно свиту графини… – попутно с напряженными размышлениями ругал неудачливого воришку маг. – Что делать, что делать?! С верзилой и той парочкой за дверью я справился бы без труда, рискнул бы помериться силами один на один с графиней, но они все вместе, к тому же я не знаю, сколько их поблизости вообще. Нет, открытая конфронтация обречена на провал. Нужно тянуть время и попытаться уговорить Самбину отпустить гнома. А если не удастся? Тогда Пархавиэлем придется пожертвовать…» – пришел Мартин к весьма неприятному и абсолютно неприемлемому выводу.