– Подожди, я хотела записаться на пробы. Извини. Тебе такое, наверное, неинтересно. Я быстро.
Мы идем к объявлению. Оксана строчит сообщение в Вотсап, и у меня появляется идея. Я качаю головой, потому что она точно дурацкая! И все-таки заполняю заявку. Только вместо своего имени пишу «Андрей Суворов, роль Онегина». Номер Андрея я не знаю, но, надеюсь, такой заявки будет достаточно. Тор ведь говорил, что у них не хватает мальчиков. Да и у Анны Викторовны наверняка есть его телефон.
– О, ты тоже записалась? – радуется Оксана. Она заглядывает через плечо, но я успеваю заблокировать экран и быстро засунуть телефон в карман толстовки.
– Нет, это точно не для меня.
– Ну, ты наверняка мечтаешь о чем-то особенном, – улыбается Оксана. – А я как все. Даже обидно иногда быть такой… среднестатистической.
– Ты совершенно точно не такая, как все, – горячо возражаю я. Это же правда.
– И что же во мне особенного?
Я открываю рот и тут же его закрываю. Не могу же я сказать, что просто видела ее изнутри. Видела, из каких теплых и чистых цветов она состоит!
– Ничего, не парься.
Оксана пожимает плечами и, криво улыбнувшись, выходит из школы.
Глава 7. Чернее черного
Пятничная биология проходит абсолютно мимо меня. Я и раньше-то не была образцом внимательности, а сегодня даже не пытаюсь смотреть на доску. Не то чтобы мне было совсем-совсем неинтересно, просто…
Черт, до меня только утром дошло, что записать Андрея на пробы недостаточно. Хотя бы потому, что он же о них не знает! Как теперь заставить его туда прийти?
– Да что с тобой такое? – удивленно шипит Каша, когда я в очередной раз роняю учебник на пол. На этот раз – его. Он поднимает книгу и демонстративно отряхивает ее, а я наклоняюсь за ручкой. Из-под Кашиных синих джинсов с подворотами торчат тощие лодыжки в ярко-желтых носках со Спанч Бобом.
Я тяну ручку в рот, чтобы снова начать грызть колпачок, но Каша с отвращением вырывает ее из моих пальцев:
– Мацедонская, ты совсем? Она же только с пола!
Я сердито передергиваю плечами и засовываю в рот прядь волос. Омерзительная привычка! Выплевываю локон и тут же неосознанно снова принимаюсь грызть колпачок.
– Слушай, – наконец шепчу я. – Ты будешь пробоваться сегодня? На роль в спектакле.
– Тихо, я слушаю про цепочки ДНК. Так интересно! – Голос у Каши до ужаса чопорный, но в глазах прыгают смешинки.
– Хватит паясничать, это важно!
– Нет, я не буду пробоваться. Меня интересует только процесс манипулирования людьми, то бишь режиссура. Ну, может, еще художественный аспект. Оформление сцены, костюмы, музыка… Вот это вот все. А что?
– Ничего, – выдавливаю я и прячусь за учебником.
Значит, Каша мне не поможет. Можно, конечно, попросить его как-то достать мне номер Андрея… Например, залезть в учительский комп, использовать отцовский пароль и порыскать там. Но во-первых, это слишком рискованно. А во-вторых, придется как-то ему объяснять, зачем мне номер. Лучше убейте меня.
Вслед за биологией пролетают в нервном ожидании сдвоенный русский и геометрия. На большой перемене я проглатываю только пару ложек скользкого пюре и отдаю вечно голодному Каше свой кусок курицы. Проходят химия, английский… Едва раздается звонок, я вскакиваю и с решительным видом несусь к первой парте третьего ряда, где сидит Андрей. И замираю. Вся решительность испаряется, стоит мне оказаться рядом с ним.
«Ну же, просто скажи, что он должен прийти!»
Я открываю и закрываю рот, словно выброшенная на берег селедка, а Андрей собирает вещи и шагает к выходу, даже не заметив меня.
– Чего встала, двигай.
Кто-то больно толкает меня в плечо, но я не замечаю. Я в панике! И лихорадочно пытаюсь придумать хоть какое-то решение. Отдать ему записку? Сказать, что меня попросили ему передать? Гос-с-споди, что за детский сад!
– Андрей, как хорошо, что вы здесь, – восклицает Тор, заглядывая в класс. – Как раз искал вас.
Его лицо лучится добродушием, а в руках стопка книг. На вид она весит тонн двадцать. Тор придерживает ее подбородком и нежно прижимает к груди, будто ребенка.
– Очень рад, что вы записались на прослушивание.
Андрей удивленно поднимает брови:
– Что, простите?
– На прослушивание. Сегодня в шестнадцать ноль-ноль в актовом зале. Собственно, я как раз из-за него и заглянул. Хотел попросить ребят из вашего класса прийти пораньше. Помочь мне расставить стулья, принести кое-какой реквизит. Думаю, вы с Тимом отлично справитесь. И Егора позовите, если не занят. Хорошо?
Я грызу ноготь и не знаю, что делать. То ли с воплями бегать по классу, то ли прыгать от радости до потолка.
– Я на вас рассчитываю, – кивает Тор.
Я шумно выдыхаю от облегчения (спасена!), и они оба поворачиваются ко мне.
– А вот от вас, Саша, не ожидал! – смеется Тор. Стопка книг опасно кренится, и он, охнув, делает несколько шагов назад, чтобы восстановить равновесие. – Признаться, мне казалось, что вам такое неинтересно, но что ж… Рад ошибиться! Еще и на роль Татьяны! Любопытно будет посмотреть на вашу интерпретацию. Жду не дождусь!
Он подмигивает и выходит из класса, а я с раскрытым ртом смотрю ему вслед. Что это сейчас было?
– Ты тоже записалась? – спрашивает Андрей недоверчиво. – Ты?
– Гм, – многозначительно отвечаю я, пытаясь выстроить в голове логическую цепочку, которая хоть как-то объяснит происходящее. Думаю, смятение явственно отражается у меня на лице, потому что Андрей тихо спрашивает:
– Нервничаешь? – Он теребит в руках наушники, но, заметив мой взгляд, перестает перебирать пальцами провода. Всматривается в мое лицо и улыбается уголком рта. Вот только глаза не смеются.
– Все будет хорошо. Главное, сфокусируйся на роли. Забудь, что на тебя смотрят.
– Гм.
Я? На сцене? Нет-нет-нет. Нет! Я иногда с курьерами из службы доставки стесняюсь поговорить. Или попросить пропустить меня к дверям в общественном транспорте. Однажды четыре остановки лишние из-за этого проехала. А тут на сцену. Нет уж!
Кажется, Андрей замечает мою панику: он вдруг кладет руку мне на плечо и слегка сжимает его. Пытается меня приободрить? Я поднимаю на него удивленный взгляд, и Андрей, словно обжегшись, отдергивает руку.
– Прости, – сухо говорит он, отвернувшись. – Забыл, что мне нельзя тебя трогать.
– Нет-нет, я… – Голос застревает в горле, мысли в смятении. Я не хотела, чтобы все вышло так! Я смотрю на Андрея обеспокоенно и только теперь замечаю, что выглядит он неважно. Бледный, нахмуренный, странно опустошенный…
Кончики пальцев начинает покалывать. Я тянусь к нему, чтобы дотронуться, чтобы понять. Андрей краем глаза замечает движение и опускает взгляд на мои ладони. На мгновение мне кажется, что его пальцы – сильные, мужские, длинные – слегка подрагивают, подаваясь мне навстречу. Сердце ломится наружу сквозь ребра.
– О чем говорите? – спрашивает Каша, притормаживая рядом.
Я поспешно отдергиваю руку и прячу ее за спиной. Андрей тоже слегка подается назад и бросает на Кашу неприязненный взгляд. Он отворачивается, а я внезапно выкрикиваю:
– Пожалуйста, приходи на прослушивание!
Помедлив, Андрей кивает. У самых дверей Каша вдруг хватает его за рукав, наклоняется к самому уху и с ухмылкой на лице что-то шепчет. Андрей отшатывается, сжимает руки в кулаки и, не сказав больше ни слова, пулей выскакивает за дверь.
Что это было?! Я дергаю Кашу за рукав и сердито шиплю:
– Что ты ему сказал?
– А? Что? Где? – бормочет Каша, изображая дурачка. – Тор предупредил тебя уже? Что ты Татьяна. Ну, будешь пробоваться.
– Так это ты?! – Я замираю как вкопанная.
Каша, словно не заметив моего гнева, выходит из класса.
– Не вмешивайся в мою жизнь!
– Чья бы корова мычала.
– Я не приду, ясно?
– Не за что! – кричит в ответ Каша, и, вскинув руку в прощальном жесте, быстро спускается по ступенькам.
Я бросаюсь за ним, чтобы устроить глобальный разнос, но снова замираю на месте. «Чья бы корова мычала»? Стоп, он что, знает, что я подала заявку вместо Андрея? Но откуда?
Погодите-ка… Я отправила заявку со своего телефона. Номер на объявлении, скорее всего, принадлежит Тору. Каша – сын Тора. И у него есть мой номер. Вот черт!
Я со стоном приваливаюсь к стене и сползаю по ней. Как можно быть такой дурой?! И… Мои глаза широко распахиваются. Я же не знаю слов! Черт-черт-черт!
Я вскакиваю и несусь в библиотеку. Хватаю с полки «Евгения Онегина» и, заткнув уши пальцами, принимаюсь зубрить. До конца света (то есть до начала прослушивания) чуть меньше двух часов. Мне крышка!
В актовом зале всегда пахнет пылью и супом. Он расположен как раз над столовой, а запах местного капустного супа не спутать ни с чем. Так себе соседство, правда? Искусство и капуста.
Я опоздала почти на пятнадцать минут, но прослушивание еще не началось. На рядах красных кресел, похожих на театральные, стайками расположились хихикающие ученицы. Парни кучкуются у окна, их всего четверо. Бурная жестикуляция и слишком громкие голоса выдают их волнение. Впрочем, и я не лучше! Пришла-то вовремя. Просто стояла за дверью, чтобы собраться с духом и войти. Но ноги все равно дрожат так, что коленки стучат одна о другую.
Я вытираю мокрые ладони о джинсы, бросаю сумку на кресло в последнем ряду и сажусь, молясь, чтобы меня не заметили. Натягиваю капюшон на голову и сползаю, прячась за спинками впередистоящих кресел.
Возле сцены суета. Тор размахивает руками и командует Кашей, который в одиночку оттаскивает цепочку сцепленных вместе кресел к стене. Кажется, я даже отсюда слышу, как скрипят его зубы! Он явно раздражен и недоволен. Так ему и надо.
Наконец с приготовлениями покончено, и Тор в два прыжка оказывается на сцене.
– Друзья, прошу вас, садитесь поближе. Мы сегодня без микрофона, к сожалению. Поэтому прошу всех на второй и третий ряды, по центру. Здесь всем хорошо будет слышно.