— Но кто рискнёт? — мрачно спросила Асока. — У того же Дозора Смерти, например, сил хватит… но они не дураки, ссориться с Империей. То же самое с любыми другими наёмными и пиратскими флотами. Только Партизаны и флот «Катана» рискуют открыто с ней воевать, но Траун — имперский агент. Разве что к Геррере обратиться? Он, конечно, больше террорист, чем повстанец, но воевать умеет, а датомирские ведьмы ему ничего не сделали…
— Чтобы у террориста оказалось несколько сотен форсъюзеров? Нет, — резко оборвал Вейдер. — У меня тоже есть кое-какие принципы и понятия о недопустимом, Асока. И если уж я учитываю твои запреты, учитывай и ты мои.
Вейдер вдруг прочувствовал, насколько странным, в сущности, образованием была Империя. Построены и готовы к бою десятки тысяч Звёздных Разрушителей, в то время, как во всей Галактике не найдётся силы, способной и желающей остановить всего лишь десяток! С другой стороны, желающих воевать с десятком мало именно потому, что где-то есть эти тысячи. «Нулевая форма владения световым мечом — та, что не требует снимать его с пояса». Им не приходится стрелять именно потому, что они есть и могут стрелять. Как говорил Таркин, Империя правит не силой, а страхом перед силой. Объективно это, конечно, было прекрасно, но конкретно сейчас создавало проблемы.
— Любой из нас мог бы остановить этот флот, — сказал Тенебрус. — Также это могли бы сделать и сами ведьмы при надлежащем обучении…
— Но времени учить их у нас нет, а все присутствующие нужны для атаки на Палпатина, — возразила Шаак Ти.
— Кроме того, как ты планируешь рассказывать им про предполагаемую угрозу? — ехидно добавила Асока. — «Мы тут планируем так между делом спровоцировать самого могущественного человека в Галактике сжечь вашу планетку дотла, но вы не волнуйтесь, просто делайте всё, как мы скажем, и ценой пары десятков жизней нам удастся отразить это нападение». Да они скорее нас убьют, это дешевле и надёжнее получится!
— Постойте, — вмешался Кел-ет Ур. — Но ведь это будет проблемой только в том случае, если Император и посланные им карательные войска прибудут к цели одновременно. Если корабли прилетят раньше, мы легко сможем отбить их атаку, а потом уже идти разбираться с Палпатином. Если позже — не факт, что приказ о выжигании Датомира вообще будет отдан. Да и если будет, его легко отменить.
— Насколько я знаю своего учителя, он организует всё именно одновременно.
— Он-то организует, — согласилась Митра. — Но кто мешает нам эту организацию нарушить? Или обратить себе на пользу?
— Как, например?
— Смотри. Допустим, мы вывозим Гетзерион с Датомира. На одном из наших кораблей. Недалеко. В соседнюю систему…
— После этого мы все уже трупы, ну ладно. Вывозим. Что дальше?
— Император отправляет флот на Датомир, а сам летит туда, где чувствует Гетзерион. А мы вылетаем навстречу флоту — прямо с ведьмой — ловим его гравитационной миной и атакуем. Палпатину волей-неволей придётся изменить маршрут и лететь к нам навстречу — ведь его цель тоже смещается. Дальше мы либо успеваем обезвредить флот до прилёта Сидиуса — тогда нам останется только разобраться с ним самим — либо не успеваем. Капитаны флота видят, что из гиперпространства появляется… кто-то. И нападает на явных врагов Империи. Как ты думаешь, что они сделают? Плюнут, скажут «нас это не касается», и полетят дальше к Датомиру? Очень сомневаюсь. Этот «неизвестно кто» — либо лояльный имперец (Палпатин), либо враг (Сидиус). В первом случае надо задержаться, чтобы ему помочь, во втором — чтобы его уничтожить.
— А если Палпатин даст им прямой приказ «Всё в порядке, летите дальше, я тут сам разберусь, а задание по Датомиру нужно выполнить любой ценой»? А он отдаст — хотя бы для того, чтобы не светить у них на глазах свои ситхские способности. Потому что свидетелей таковых придётся потом убирать.
— Они никуда не полетят, если мы поймаем их не гравитационной миной с коротким сроком разрядки, а кораблём с проектором гравитационного колодца, — заметил Тенебрус. Вейдер мельком глянул на тень битха с уважением — в год его смерти таких кораблей ещё не существовало. Но опытный кораблестроитель Руджесс Ном успел изучить весь технический прогресс в своей сфере с тех пор, как вселился в тело Анакина.
— Захватить подобный корабль или выпросить у Таркина в принципе реально. Но где мы возьмём для него экипаж?
— Из наших же мандалорцев с «Ба-буира». Я говорю не о крейсере-заградителе, и уж тем более не о Разрушителе. Нам нужен фрегат типа CC-7700. Его полный экипаж — 646 разумных, то есть порядка трети от нашего. Вполне реально разделить команду между двумя кораблями. Никто не ожидает, что фрегат и крейсер-балкер полезут на десять Разрушителей, это по представлениям любого адмирала за пределами здравого смысла.
— И не только для адмиралов, — хмыкнула Асока. — Для любого нормального разумного это совершенное самоубийство.
— Но мы не нормальные разумные. Мы Лорды Ситхов и мастера-джедаи. Во главе с Избранным. Это у них против нас шансов нет… без Палпатина. Да и с Палпатином не такие большие. Поверь мне, я битх. Я умею считать шансы.
Вейдер предпочёл бы отбить фрегат самостоятельно. Но этих моделей во всей Галактике хорошо если сотня, и ходят они обычно в составе крупных эскадр. В одиночку подобный корабль слишком уязвим, при этом является мечтой любого пирата. Так что пришлось связываться с Таркином.
Через трое суток корабль уже ждал их. Немного потрёпанный, явно не только со стапелей, успевший повоевать. Но вполне работоспособный. Без единого человека. Брошенный дрейфующим в космосе.
При этом со всеми необходимыми кодами для прохождения имперских блокпостов. И с лицензией на имя песчаного человека Усула. Вот как, как этот вомп-крысин сын умудрился легально слить ТАКОЙ корабль, при том, что все существующие заградители у Империи на счету и владение ими для частных лиц… не то, что полностью запрещено, но кошмарно трудно выбить разрешение! И ведь не придерёшься, хоть целое ИББ под него копать подпиши!
— Как только мы покончим с Императором, — мрачно сказал Вейдер Тенебрусу, — у меня будет для тебя задание. Надо любой ценой выяснить, что случилось с этой моффской мордой. Какая Молния Силы его ударила, что этот прямолинейный как сапог вояка вдруг стал гением интриг.
Нет, Уилхуфф и прежде был далеко не глуп. На его счету — множество разгаданных планов мятежников и заговорщиков. Но сам он, при наличии выбора, всегда предпочитал простые силовые решения. Как, собственно, и сам Вейдер, благодаря чему двое слуг Императора всегда могли найти общий язык. А теперь он прокручивает такие планы внутри планов внутри планов, что самому Сидиусу в этом фору даст. Причём даже в тех вопросах, которые можно решить просто и незатейливо потратив чуть больше кредитов или жизней. Как будто ему доставляет удовольствие сам процесс.
Трое суток ушло на распределение мандалорцев между старым и новым кораблями. Заградитель, конечно, был летучим кошмаром. Ради того, чтобы впихнуть проектор гравиколодца в 180 метров длины, пришлось пожертвовать практически всем остальным. О скорости и маневренности речи вообще не идёт, хуже чем у транспортника. Авиакрыло отсутствует в принципе. Броня, правда, достаточно толстая… для фрегата. Щиты тоже весьма приличные — генератор потребляет очень много энергии, так что реактор пришлось ставить соответствующей мощности. И когда гравиколодец не нужен, всю эту энергию можно тратить на щит. В бою, правда, колодец нужен почти всегда — иначе зачем там вообще заградитель? А когда он активен, корабль представляет собой фактически летучую мишень. И желающих по этой мишени пострелять найдётся ой как много…
Вооружение, опять же, было очень неплохое для таких размеров — восемь турболазеров, двадцать четыре лазерные пушки… только тибанны, чтобы всё это изобилие питать — мизер, так что можно либо пострелять часто, но недолго, либо долго, но редко.
— У меня есть предложение получше, — сказала Гетзерион, выслушав рассказ пришельцев.
Конечно, полностью ей план никто не излагал — сумасшедших в команде не было. Мужчин Гетзерион в грош не ставила, поэтому переговоры вели в основном тогруты, остальные выразительно стояли за их спинами. По факту ей просто предложили обмен — свобода межзвёздных путешествий в обмен на жизнь Палпатина. Поработать просто приманкой или принять более активное участие в бою — это уже на её выбор.
— Я убью вас всех, оставив только одного, кто умеет водить небесный корабль. Этого последнего я буду пытать, пока не превращу в дрожащую тварь, лишённую и тени собственной воли. И потом он увезёт меня с Датомира.
Она подняла руку и вокруг команды начало сжиматься невидимое кольцо Силы, а световые мечи резко сорвались с поясов и перелетели к её ногам. Невербальная магия Гетзерион была практически столь же сильна, как заклинания других ведьм. А уж если у старухи было время спеть формулу…
— Можете не переживать. Вашего Палпатина я тоже убью, так что ваша задача будет выполнена. Уж извините, что вы этого не увидите.
Прямая атака Силой на обученного форсъюзера — либо «великолепная наглость», если она срабатывает, либо «великолепная глупость» во всех остальных случаях. Это «всё или ничего» — если она пройдёт, бой можно считать законченным, но если нет — ты сильно раскрываешься для контратаки. В джедайском правиле «не использовать Силу для нападения» есть и тактический смысл, не только духовный. Во всяком случае, когда они бьются с равными себе. Но Гетзерион могла себе это позволить. Мол, Асока, Шаак Ти — все повалились, задыхаясь, на колени. Мощь Тёмной Стороны, давящая на них, настолько же превосходила их собственную, насколько любой из них превосходил обычного не-одарённого. Но Вейдер не просто остался стоять — он как будто и не заметил атаки. Лишь слегка приподнял бровь.
— Я нахожу, — процедил он, глядя в горящие ненавистью глаза старухи, — что этот недостаток веры вызывает опасения.
Сила ведьмы, безусловно, была огромна. И то, что Анакин как Избранный располагал не меньшими резервами чистой энергии, само по себе не дало бы ему преимущества. Если бы он появился на Датомире ещё до своей «смерти», обученный только Оби-Ваном и Палпатином, бой, вероятно, кончился бы вничью. Он б