Для Звёздного Разрушителя типа «Имперский» это уже сотни тысяч «же». Причём ускорять надо массу на много порядков выше!
А для Объекта, диаметр которого ровно в сто раз больше длины «Имперского»… Ага. Десятки миллионов. Десятки миллионов земных сил тяжести!
Таких компенсаторов в природе не существует. Нет, теоретически они возможны, но… ДВИГАТЕЛЕЙ, способных дать такого пинка станции размером с луну, не испарив её в процессе, точно ещё не придумано.
Если бы удалось растянуть существование портала хотя бы до пары секунд, проблем бы не было… но увы, тут вступали в действие определённые ограничения, связанные с самой природой гиперпространства.
К счастью, эту проблему решили ещё на заре галактической эры, иначе Галактику бы так и рассекали звездолёты не более сотни метров в длину. Удалось превратить САМ ПОРТАЛ в источник гравитационного поля, в который как бы «падали» корабли. Он втягивал их в себя, как пылесос. Естественно, в свободном падении ускорение не ощущается, независимо от его величины.
Так что, компенсаторы совсем не нужны? Не совсем.
Подлая сука математика и тут подкладывает вам свинью. С точки зрения гравитационной модели гиперпространственный портал может быть представлен, как плоский диск из сверхтяжёлого вещества, диаметр которой примерно равен ширине звездолёта.
Чувствуете уже, в чём дело? Ага. В центре диска сила его тяжести направлена строго по нормали к поверхности, но ближе к краям она выгибается к центру диска — градусов под сорок пять, если не больше. Очень специфическая форма приливных сил, которые стремятся смять ваш звездолёт в маленький комочек. А если вспомнить, что эти силы по модулю равны тысячам земных сил тяжести для истребителя и на четыре порядка больше для Объекта — даже небольшое расхождение между ними может быть катастрофическим. Для их равномерного распределения по корпусу и нужны компенсаторы. Особые компенсаторы, не те, что используются для гашения толчков от двигателей. Компенсаторы, которые не создают собственное гравитационное поле, а «растягивают» и «перекачивают» уже существующее.
И вот их катастрофически не хватало на недостроенной станции.
Решить проблему можно, увеличив диаметр портала — ближе к центру его гравитация более однородна. Но для Объекта диаметр и так получается чудовищный. Растягивать его больше 160 километров — даже планеторазрушающих мощностей может не хватить.
Аккорд не был Технарём, поэтому он не мог принципиально усовершенствовать гипердвигатель или компенсаторы. Но он был Умником, поэтому его агенты за какой-то месяц скупили по всей Галактике около ста тысяч обычных компенсаторов, для звездолётов, а геонозианцы под его управлением расставили их по всему каркасу станции и настроили на совместную работу.
Прыжок прошёл совершенно гармонично. Ни единый кусок каркаса не вырвало из корпуса, хотя даже самые оптимистичные учёные обещали потерю примерно десяти процентов массы конструкции. Ни один член экипажа не оказался раздавлен перегрузкой.
Правда, почти все купленные компенсаторы в процессе сгорели — но свою работу они выполнили. Гиперпрыжок продлился почти неделю — за это время геонозианцы успели восстановить повреждённые детали, и выход прошёл так же штатно, как и вход.
Станция вынырнула в нормальное пространство в районе облака Оорта системы Молавара. Заранее проинструктированные диспетчеры на самом Молаваре стёрли из памяти компьютеров вспышку радиации Кронау, которая сопровождала выход столь массивного объекта из прыжка. Здесь станции предстояло стоять ещё две недели, прежде чем уйти во второй прыжок — уже к Скарифу.
Сказать, что нападавшие свалились, как снег на голову, было бы значительным преуменьшением.
Аккорд очень тщательно, со скрупулёзностью, которую мог дать только шард, убедился, что ни один прибор на Молаваре не был направлен в их сторону, и что приборы в других системах недостаточно чувствительны, чтобы обнаружить перемещение Объекта за световые годы. Разумеется, где-нибудь в облаке Оорта могли затаиться холодные корабли или зонды с перехватчиками гиперволнового сигнала. С этим ничего не поделаешь — законы физики. Но их понадобилось бы размещать там за месяц до начала операции. Позже они выдали бы себя, занимая позицию, так как корабли-разведчики Таркина в свою очередь тщательно прочесали систему, отслеживая любые источники гиперволн. А если кто-то целый месяц назад знал, что Объект пойдёт на Скариф через Молавар… при таком уровне осведомленности ему вообще не требовалось выслеживать станцию, достаточно было получить подтверждение, что она на месте. Но об этом не знало даже большинство персонала стройки, только высший командный состав был в курсе. Если предполагаемый «крот» проник в Империю так глубоко… все шишки всё равно посыплются на Таркина. Ни Император, ни тем более Вейдер не любят оправданий, даже если они совершенно обоснованы. Их интересует исключительно результат.
Незваные гости вынырнули из гиперпространства на второй день стоянки, в пятидесяти мегаметрах от Объекта. Четыре линкора Торговой Федерации типа «Барышник», четыре линейных крейсера типа «Предусмотрительность», четыре разрушителя типа «Бунтарь», четыре фрегата типа «Щедрый».
— Они как будто пародируют ваше построение, — пробормотал Джерджеррод, как только все вражеские корабли были опознаны.
И действительно — Аккорд тоже сформировал оборонительный флот станции по формуле «четыре на четыре». Четыре «Имперских», четыре «Победы», четыре «Венатора» и четыре «Виндикатора».
По огневой мощи имперский флот крыл мятежников как бык овцу. Даже старенькие «Венаторы» строились с расчётом на возможность линейного боя, а уж могучий «Имперский» просто сделал бы из любого корыта Конфедерации плазменное облако за пару минут. И это без учёта турболазерных батарей Объекта — да, их было установлено меньше пяти процентов от окончательного количества, но и это — пятьсот стволов, больше чем на любом серийно выпускаемом корабле Империи! Поэтому нападавшие поступили очень разумно, выскочив подальше — с такой дистанции стрелять неудобно, зато вполне удобно запустить истребители. А вот по москитному флоту соотношение сил было обратным. На самой станции истребителей не было вообще — ангары для них предполагалось установить гораздо позже. Что же до бортового авиакрыла флота сопровождения…
ИЗР — знаковый корабль имперского флота, ядро любой группировки, несёт шесть эскадрилий — 72 машины. Столь же знаковый для КНС «Барышник» — 125 эскадрилий. ПОЛТОРЫ ТЫСЯЧИ боевых машин. Это абсолютный рекорд по размерам авиакрыла. Ни до, ни после Торговой Федерации никто не строил настолько вместительных авианосцев.
Только «Венатор», построенный в предыдущую эпоху, мог с ними кое-как потягаться. Потягаться, но не выиграть — 420 истребителей на борт это тоже до фига много, но всё же не настолько.
Если бы Аккорд предусмотрительно не взял с собой «устаревшие» «Венаторы», у защитников Объекта вообще сейчас не было ни единого шанса. Но даже так их превосходили численностью в три с половиной раза. 188 эскадрилий против 664.
Разумеется, Империя и не собиралась играть с мятежниками в «кто кого перемелет в догфайте». Не просто так авианосцы после Войны Клонов сошли со сцены, уступив место линейным кораблям. Для смены военной доктрины были вполне обоснованные тактические причины. А именно — резко возросшая за время войны точность гиперпрыжков. Если раньше корабли выпрыгивали в сотнях мегаметров друг от друга, после чего должны были сближаться на досветовых двигателях, то теперь линкор мог подскочить к авианосцу прямо на дистанцию турболазерного залпа — и разнести его в клочья раньше, чем тот успеет поднять истребители. Москитный флот остался узкоспециализированным оружием для боя внутри гравитационной тени планеты, где гиперпрыжок невозможен.
Этим сейчас и собирались воспользоваться защитники станции. Выполнить микропрыжок на вражескую эскадру, навязать ей ближний бой и разнести в клочья.
— Стойте, — напряжённым тоном сказал Аккорд. — Я уверен, они это учли. Прямо сейчас они просчитывают микропрыжок в непосредственую близость Объекта. И как только корабли охранения прыгнут — они тут же выскочат возле станции. Недостаточно для ближнего боя, но значительно ближе, чем сейчас. А вы останетесь выяснять отношения с теми истребителями, которые они уже успели запустить — это около двух тысяч машин.
— Что вы предлагаете? — прохрипел Вейдер.
— Подождать. Пусть они сами решат, сколько истребителей оставят на охранение, сколько на борту, а сколько запустят в атаку. Пусть разделятся — тогда нам будет куда проще разбить их по частям.
— Толково, губернатор, но не для этой ситуации. Ваша логика обычного полководца тут не сработает, потому что вы имеете дело не с обычными пиратами. Я чувствую колебание в Силе. Этим флотом руководит джедай.
Как ни странно, первым чувством Аккорда было облегчение. Если джедай, тогда… тогда конечно. Тогда с Таркина спроса нет — против лома нет приёма, если нет другого лома. Великая Сила может много разных вещей… в том числе и предсказать маршрут станции в гиперпространстве, вдали от часто используемых течений и населённых планет. Для этого, в общем, здесь и Вейдер. Ему и светомеч в руки. А всем простым смертным остаётся брать под козырёк и надеяться, что Сила подскажет ситху что-нибудь толковое.
Всем, кроме паралюдей. Великая Сила, конечно, крута, но и шард — не пустое место. Некоторые планы у Аккорда были и на этот случай. Вопрос был в том, стоит ли эти планы сейчас привести в действие, или полностью довериться великому истребителю джедаев? Первый вариант увеличит его шансы на выживание (ведь это не теоретическая задачка по стратегии, он сам сейчас является мишенью), но одновременно привлечёт ненужное внимание.
Использовать сверхспособности только для организации личного спасения, но не для защиты станции (он, конечно, предусмотрел и такие тактики)? Это означает стать изгоем, вечным беглецом, потому что потери Объекта Император ему не простит. Вдобавок, изгоем без силы, потому что шард с собой на шаттле не увезёшь — он погибнет вместе со станцией.