Да, некоторые из них были сбиты. Но как только передняя мина получала бластерный заряд или энерготорпеду, выяснялось, что за ней, как за щитом, на расстоянии сотни метров прячется ещё одна такая же, повторяя все её манёвры. А за той — третья. В общем, их там было в среднем по пять штук в очереди (местами меньше, местами больше, точное число Аккорд определял, высчитывая вероятности с помощью шарда). Произвести ПЯТЬ удачных выстрелов подряд по столь мелким и маневренным мишеням ни один «стервятник» не смог.
Они столкнулись. Взрывчатых зарядов в минах-метеорах не было, если не считать остатков тибанны в баках. Но какое это, собственно, имело значение, когда кинетическая энергия столкновения на скорости в шестьсот километров в секунду составляла порядка 170 килотонн⁈ Бедные «стервятники» просто испарились от такого близкого знакомства.
Торпеды, имеющие собственные дефлекторные щиты, выдержали первое попадание, но щиты со стороны носа у них сильно ослабли. И вторая мина в цепочке развалила каждую из них от носа до кормы, заполнив космос ослепительными фейерверками. Ни одна не достигла Объекта.
Живые пилоты ошарашенно посмотрели на эти вспышки, в считанные мгновения уничтожившие их громадное авиакрыло, и поспешно развернулись обратно к кораблям-носителям. Машины «Венаторов» погнались за ними, но как-то лениво, без огонька — больше половины лётчиков мятежников смогло достичь базовых кораблей и уйти в гиперпространство.
— Вы с ума сошли, Таркин? — у Кренника эта фраза уже была всё равно, что «здравствуйте». — Хорошо, ваш план с выжиданием в обороне сработал, хотя это скорее везение…
— Мой опыт говорит, что не существует такой вещи, как везение, — вставил Аккорд.
— Но что нам мешает теперь добить их флот⁈
— Во-первых, то, что у них по-прежнему остаётся почти четыре тысячи истребителей.
— Разве не вы только что показали, что можете их легко уничтожить?
— Могу, когда они пытаются пройти сквозь наши порядки на четвёртой космической скорости. Мины-метеоры — это не супероружие, Кренник, это специфическая защита для специфических обстоятельств. Мы можем проломиться сквозь их оборонительные порядки грубой силой, это превосходство в численности уже не фатально, как было в начале боя. Но я не собираюсь нести ненужные потери ради ваших амбиций.
— По-вашему, уничтожение мятежников, убивших Лорда Вейдера — это «мои амбиции»?
— Безусловно. Ради того, чтобы нанести небольшой вред сейчас, вы отказываетесь от возможности полностью уничтожить эту группировку позже.
— Каким это образом? Они же сейчас сбегут!
— Уже сбежали, пока вы тут скандалили, Кренник. Только что их флот перешёл в гиперпространство… увозя с собой мои гиперпространственные маяки. По сигналу которых мы сможем выйти на их базу или базы. В которые немедленно вцепится наша доблестная разведка. Выяснить, кто был заказчиком и кто — спонсором этой операции, и только после этого наносить удар по ключевым структурам.
Отключив связь, Аккорд потёр пальцами виски. Кто бы мог подумать, что быть гранд-моффом Таркином так трудно? Уилхуфф был совершенно неподходящим носителем для его шарда. Да, неведомый заказчик перенёс в голову гранд-моффа не только память Аккорда, но и его Corona Pollentia. Но он то ли не смог, то ли не посчитал нужным перенести многочисленные изменения в характере Аккорда, вызванные многолетним сотрудничеством с шардом. Вместо того, чтобы удовлетворять все капризы инопланетной машины, Таркин видел в ней просто инструмент для реализации собственных амбиций. Он принимал те предложения шарда, которые его устраивали, и отсекал все прочие.
Да, первоначальная идея мин-метеоров принадлежала Аккорду. Но шард предложил её в гораздо более сложном варианте, с двумя десятками разновидностей мин, со сложной пространственной структурой их размещения, с ложными мишенями, с распределённым сетевым управлением… Безусловно, такая защита была бы совершеннее, с абстрактной точки зрения — она могла одинаково эффективно отразить как небольшую эскадрилью на любой скорости, так и целый Звёздный Разрушитель. Вот только защитники Объекта ничего подобного просто не успели бы построить! Таркин безжалостно отсёк все лишние, на его взгляд, ухищрения, заставил шард просчитать наиболее вероятный характер атаки и заказал геонозианцам быструю, дешёвую защиту конкретно от этих действий.
Сейчас это сработало, но Аккорд помнил судьбу Лиита и совершенно не хотел её разделить. Нельзя дрессировать сверхразумное существо, как собаку!
Можно, невозмутимо ответила память Таркина. Я много имел дело с животными, я знаю, о чём говорю. Эти ваши шарды и есть животные. Очень умные, но не разумные. У них есть фундаментальные инстинкты — провоцировать конфликт и самосовершенствоваться. Пока я даю им то и другое в избытке, они не выйдут из-под контроля. Личные заскоки твоего конкретного шарда — а усложнение всего подряд к ним относится — второстепенны в сравнении с общей целью всей стаи. Иначе они бы давным-давно перессорились и не дожили до твоей планеты.
Почему же тогда у нас голова болит, если это второстепенно, ехидно поинтересовался Аккорд.
Потому что головная боль — тоже второстепенный эффект. Зверь рычит, огрызается на дрессировщика, но не прыгнет, чтобы перегрызть ему глотку.
Возможно, но такая мелкая тварь, как Таркин, не переживёт и слабенького укуса этого зверя.
Эффект Мантона, друг мой, эффект Мантона. На этом звере очень прочный ошейник и очень крепкая цепь, не дающая им нанести даже слабый укус. Шарды не могут причинить вред своим носителям. Ваш Лиит нарушал ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ принципы работы для ВСЕХ паралюдей — естественно, ошейник на звере ослаб и у Технаря оказалась кишка тонка с ним тягаться. А я общие правила соблюдаю, поэтому он только и может, что перегружать меня информацией. А я могу слать его лишние рапорты к ситхам — в затыкании слишком болтливых бюрократов у меня тоже большой опыт. На вашей Земле Бет я бы просто не получил такого шарда — ко мне бы прицепилось естественным путём что-то другое, шард Выверта, например — вот с ним бы я не совладал, пришлось бы идти на компромисс, а я ненавижу это делать. Но раз уж кто-то прицепил его ко мне искусственно — ему придётся терпеть более умелого наездника, чем он привык.
А достаточно ли мы рискуем, чтобы соблюдать хотя бы общие правила?
Достаточно. Если бы мины-метеоры не сработали, нас бы уже собирали по всему облаку Оорта.
Этот конфликт произошёл по не зависящей от нас причине. Мы только защищались. Парачеловек должен сам, умышленно ставить себя в ситуации, где он выживет только благодаря применению своей силы.
Что ж, такие риски я ему тоже обеспечу. И уже обеспечивал, кстати — когда ставил на кон всё состояние клана Таркинов в биржевой игре. И когда принял условия Вейдера относительно перемещения на Скариф. Но это не будет последний такой опыт. Работа губернатора сверхсектора достаточно опасна.
К тому моменту, как развёртка новой строительной базы на Скарифе была завершена, поступили два зашифрованных сообщения с разных концов Галактики. По иронии судьбы, оба были в определённой степени связаны с потомством.
Леди Таласса Таркин родила ему сына — полностью здорового мальчика. С родами возникли некоторые проблемы — всё же возраст уже сказывался. Но Аккорд заблаговременно нанял для сопровождения беременности лучших врачей-акушеров Галактики и заказал лучшее доступное оборудование, так что всё разрешилось благополучно для матери и ребёнка. Он пообещал навестить их в ближайшее время.
А на планете Белкадан в секторе Далонбиан во Внешнем Кольце была развёрнута полноценная база клоноделов с цилиндрами Спаарти и квалифицированным каминоанским персоналом.
— И всё-таки, мне кажется, вы ошиблись адресом, — покачал головой некто, известный на Корусканте под именем Вандолае, а также по всей Галактике под сотней других имён. — Я всего лишь мирный антрополог, не солдат, не шпион и не охотник за головами.
— Мирный антрополог из народа ши-идо, — уточнил Аккорд, — а это кое-что значит.
— Ну, тот факт, что вы смогли меня вычислить, показывает, что я не такой уж хороший лицедел.
— По меркам вашего народа, возможно, да, но по меркам остальной Галактики — вы гений мимикрии. Те же клаудиты, к примеру, хотя более известны, вам даже в подмастерья не годятся. А насчёт того, как я вас вычислил, можете не переживать — у меня свои способы, и они не имеют никакого отношения к вашему актёрскому мастерству. На мой взгляд дилетанта оно безупречно.
— Не стану отрицать, в этом отношении природа одарила нас больше, чем всех остальных известных метаморфов. Но клаудиты имеют более авантюрный склад ума, и как следствие, гораздо чаще делают карьеру в криминальном мире или в спецслужбах. Мой же народ преимущественно миролюбив, что бы ни говорили в страшных сказках об оборотнях. Нет, среди нас тоже встречаются любители острых ощущений, но их процент никогда не был велик. Подавляющее большинство ши-идо, и я в том числе, предпочтёт скорее сбежать от опасности, чем противостоять ей с помощью насилия. Вряд ли из разумного с такими наклонностями получится хороший инструктор для солдат-клонов. Я, конечно, могу принять облик Джанго Фетта, но это не наделит меня сердцем мандалорца.
— Дело в том, господин Вандолае, что у этой партии клонов прототипом был отнюдь не Джанго Фетт. И главная проблема тут не в слове «солдаты», а в слове «клоны». У нас найдётся кому учить стрелять и пилотировать. Но только квалифицированный ксенолог-метаморф сможет научить их быть самими собой.
— Вы серьёзно⁈ — глаза Галена Эрсо стали совсем квадратными. Он думал, что в имперской военной машине его ничего удивить не может. Сильно ошибся.
— Более чем. Не будь я серьёзен, не обратился бы к вам сам. Послал бы какого-нибудь мелкого провокатора.
— А вы понимаете, что будет, если я сообщу об этом вашем предложении куда следует?
— Разве что сильно расстроится Кренник. Моя интрига направлена на пользу Империи, а не во вред ей. Да, я использую не совсем обычные методы, и не всех в них посвящ