Однако основной экипаж «Ба-буира» (две тысячи человек) состоял хоть и из мандалорцев, но не из мандалорских воинов. Нет, это не были пацифисты, именуемые «Новыми мандалорцами» — таких в Дозоре, естественно, не держали. Это были настоящие мандалорцы «старого образца», следовавшие «Шести Правилам», resol’nare. Все они ценили честь, умели и готовы были сражаться, если кто-то покушался на их жизнь, или если бы прозвучал «призыв Мандалора»… и тем не менее, война не была для них главным занятием и смыслом жизни. Это были механики, навигаторы, торговцы, программисты — небольшая почти самодостаточная община межзвёздных скитальцев. Их вооружение в основном ограничивалось одним бластером на каждого, причём стандартным, а не сделанным по спецзаказу, и хотя они носили броню и шлемы с Т-образными прорезями, эти доспехи были сделаны из пластоида, а не из почти непробиваемого бескара.
К воинам-наёмникам, полноправным членам Дозора, главным пассажирам и в то же время хозяевам корабля, мандалорцы из экипажа относились хоть и с уважением, положенным по рангу, но при этом с едва уловимой иронией, которую можно было почувствовать только в Силе — выражения лиц надёжно скрывали шлемы, а контролировать позу и жестикуляцию любой мандалорец учился едва ли не с рождения. «Ну конечно, честь, ну конечно, доблесть, ну конечно, воинское мастерство, но зачем же мебель ломать?»
Когда корабль перешёл в распоряжение Вейдера, все воины, кроме десятка самых любопытных, его покинули, сочтя ниже своего достоинства служить aruetii. А экипаж просто пожал плечами — пока новый владелец не лез в их обычаи, не требовал чего-то, противоречащего чести, предоставлял достаточно денег для поддержания корабля в рабочем состоянии и удовлетворения их повседневных потребностей — им было совершенно всё равно, куда лететь.
Шаак Ти поспешно заверила, что ни вмешиваться в их жизнь, ни подвергать корабль чрезмерному риску они не собираются. Им нужна лишь маскировка на магистральных течениях, дальше они долетят куда следует на своих малых кораблях.
— Это не будет сложно, — сказал суперкарго корабля, судя по голосу — женщина. — Для aruetii мы все на одно лицо, никто не обратит внимания, что воинов здесь больше нет.
— Кстати, раз уж вы сами об этом заговорили, — подал голос начальник бортовой службы безопасности, — мне нужно знать, какой риск вы считаете «чрезмерным». Как часто нас будут брать на абордаж и как часто нам придётся брать кого-то? То же самое касается космических боёв — мы сейчас остались практически без авиагруппы, воины ушли вместе с истребителями, у тех, что остались, своих истребителей нет. Вероятно, мне понадобится пополнить личный состав. Вы предоставите нужную сумму?
— Предоставлю сколько смогу, — кивнул Вейдер. — Но это не самое срочное, и вы вскоре поймёте, почему.
Сказать мандалорцам, пусть даже не воинам, «пока мы на борту, вы защищены лучше, чем Звёздный Разрушитель, а когда нас на борту нет, вам нужно просто удрапать подальше и ни во что не ввязываться» — было бы слишком большим оскорблением. И хвастовством одновременно. Со временем — сами увидят и сделают выводы, если не дураки. Ну а если дураки, то и жалеть их нечего.
— У нас тоже будет условие, — сказал предводитель воинов, оставшихся на корабле. — Насколько я успел понять, ваша карьера довольно опасна. Мы хотим участвовать в ваших вылетах. Шестеро поместятся в YV-929, двое — в Z-10, у двоих есть собственные истребители. Лишние стволы вам не помешают.
— Не помешают, конечно, — согласилась Шаак Ти. — Особенно такие стволы, как ваши. Но ребята, наши операции полностью засекречены, а значит не принесут вам никакой славы.
Воин покачал головой.
— Те, кто думали, что слава — это то, что рассказывают о твоих подвигах другие, уже ушли. Мы — те, кто остались — считаем иначе. Для нас важен сам поступок, а не то, что о нём говорят. Если бы слава была в словах, мы бы превратились в нацию хвастунов и болтунов. Можно умереть героем в одиночестве и забвении — и остаться героем. Главное, чтобы твоя смерть принесла пользу клану и всем mando’ade.
Члены экипажа вокруг энергично закивали. Им, похоже, такой подход был по нраву, и с оставшимися воинами они, возможно, смогут найти общий язык лучше, чем с бежавшим с борта сообществом. Если важен лишь результат, то те, кто чинят моторы, приносят не меньше пользы и делают не меньше для победы, чем те, кто падают на голову врага с рёвом реактивных ранцев. Здесь, на этом корабле, десантники больше не будут изгоями, а члены экипажа — мальчиками на побегушках. Сразу, конечно, лёд не растает, но первые трещины уже появились.
— И кстати, — заметила суперкарго, — господин Усул, вам не обязательно использовать для маскировки всегда одежду песчаного человека. Я была джавой до того, как стать мандалоркой, и могу заверить, что носите вы их тряпки просто отвратительно.
— В том и смысл, — усмехнулся Вейдер.
— А, понятно. И тем не менее, полагаю, дополнительная личность в виде бескар-гама вам при вашем образе жизни не помешает. Зайдите потом в трюм, я вам подберу что-нибудь по размеру и вкусам.
Перелёт до Мустафара прошёл просто сказочно — тихо и спокойно, в полном соответствии с идеалами джедаев — даже Тёмной Стороне Вейдера почти не за что было уцепиться, хотя он на всякий случай всё же провёл бОльшую часть пути под полем исаламири. Империя действительно уважала Дозор и ни разу к нему не прицепилась.
Чего не скажешь о пиратах, но этих и за нормальное приключение нельзя было считать. Так, мелкая дорожная рутина. В последнем прыжке корабль выдернули из гиперпространства гравитационной миной какие-то идиоты на шести устаревших истребителях и трёх абордажных челноках. Трудно сказать, на что они рассчитывали — в челноках помещалось в сумме не более двухсот разумных. Против двухтысячного экипажа «Нейтронной звезды», ага. Даже если бы этот экипаж не состоял из мандалорцев, даже если бы в нём не было джедаев…
Разве что у них не было биодетектора и они надеялись, что корабль идёт с сильно недокомплектованной командой? Вообще на гражданских маршрутах такое не редкость — большинство судовладельцев — редкостные скупердяи.
Умный пират, например, Траун, в такой ситуации попытался бы запугать «купца», сделать ставку на психологию, без боя обменять часть груза на жизнь и свободный проход. Всё равно полное содержимое трюма им было бы не на чем вывезти — разве что они намеревались присвоить сам крейсер, или где-то на безопасном расстоянии выжидал их транспортник.
Но то умный, а эти, как уже сказано, оказались идиотами и сразу без лишних разговоров полезли в драку. Истребители пытались прорваться к корме, чтобы сжечь двигатели «Ба-буира», а челноки — не дожидаясь результата, вскрыть корпус и высадить абордажников.
Если бы они хотя бы на люки нацелились, умники! Мандалорцы их бы с радостью впустили — заработать на халяву немного славы, а заодно разжиться тремя новыми челноками. Но пираты вместо этого попытались вскрыть обшивку, в месте, где ни разу не было написано «Вход». В определённой степени осмысленно — в том месте у корабельных орудий мёртвая зона. Но такого вандализма ни капитан, ни суперкарго допускать и прощать не собирались — ремонт корпуса слишком дорого стоит.
Поэтому два челнока превратились в пар ещё раньше, чем этой спасительной мёртвой зоны достигли — пусть маломощные и не дальнобойные турболазеры «Нейтронной звезды» годились только для самообороны, с этим они справлялись очень даже неплохо, особенно в руках профессионалов. Третий, успевший зацепиться за обшивку, снял оттуда единственным выстрелом Вейдер, вылетев на «Гневе Императора». Из шести истребителей один уничтожил тот же Вейдер (он вообще не собирался охотиться за «москитами», его целью был челнок, а эта мелочь просто неудачно оказалась на пути). Пару сбили воины на истребителях, пару — корабельные канониры. Последний задал стрекача, прыгнув в гипер. Мандалорцы отследили его курс гиперрадаром и вознамерились прыгнуть следом — вдруг там пиратская база, где можно взять много ценного?
— На обратном пути заглянем, — пообещал Вейдер.
— Вы сами говорили, что обратный путь может быть через месяц и больше! — возмутился капитан. — За это время они могут успеть перебазироваться, ищи их потом!
— Если их начальство состоит из таких же раздолбаев, — утешила Шаак Ти, — им и в голову не придёт менять базу.
— А если командование там поумнее, — добавил Вейдер, осознав, что едва не перешёл к своим привычным методам управления, — то на обороне может стоять что угодно, от пары крейсеров до ионной пушки планетарного калибра. Мне ваш корабль нужен целым, слишком дорого он мне достался.
С точки зрения любого имперского чиновника средней руки, Мустафар был заурядной ресурсной базой. Весьма богатой минералами, но при этом слишком неудобно расположенной, чтобы тянуть сюда серьёзную транспортную цепь. Конфедерации это в своё время не помешало разместить здесь тайную базу и крупный производственный центр. Не потому, что у сепаратистов была какая-то особенная логистика. Гиперпространственные маршруты с тех пор не изменились. Просто имперцы были идеологами, а конфедераты — практиками. Для неймодианца главным достоинством любого предприятия была экономичность, для человеческого чиновника с Корусканта — надёжность. Палпатин не доверял дроидам, и знал, что любая планета, экономически независимая от остальной Галактики — потенциальный очаг или спонсор мятежа. Банковский клан, Торговая федерация и Техносоюз считали, что ситуация «машины под присмотром пары тысяч органических операторов делают другие машины, а раз в год прилетает транспортник забрать готовую продукцию» — не только вполне нормальна, но и является образцом грамотной организации бизнеса.
Поэтому, когда Кеноби и Вейдер в своём последнем бою разрушили базу, парившую над лавовыми полями на репульсорах, Империя не стала её восстанавливать. Конечно, несколько более мелких горнодобывающих предприятий она тут разместила, но до прежних масштабов им было далеко. Соответственно и охранялась она посредственно, больше «для галочки», чем как стратегический ресурс.