— Погоди-ка, — нахмурилась Шаак Ти, — кажется, я понимаю, к чему ты ведёшь. Хочешь сказать, что Светлой Стороны Силы не существует?
— Объективно не существует.
— Чем тогда, по-твоему, пользуются джедаи? К чему вернулся Кел-ет Ур⁈ — она даже привстала, ощутив раздражение от того, что впустую потратила столько времени и сил ради бреда обычного сектанта.
— На первый вопрос ты сама знаешь ответ. Той же Тёмной Стороной. Просто вы не погружаетесь в её глубины, а скользите по поверхности. Ты задумывалась когда-нибудь, почему ваши Ордена столь несимметричны? Почему ситхи культивируют в себе отрицательные эмоции, а джедаи отрицают любые эмоции вообще? Почему джедаи постоянно подвергаются искушениям Тёмной Стороны, а ситхи совершенно не боятся пасть на Светлую?
— Если бы они не боялись, Кел-ет Ура бы не казнили!
— Да, и ответ на второй вопрос гораздо интереснее, ученица. Так что сядь и слушай. Эта твоя вспышка, кстати, отличная иллюстрация к моим словам. Есть джедаи, которые стойко одолевают все искушения Тьмой, но нет ни одного, который бы им не подвергался. Так вот, вернёмся к случаю Кел-ет Ура. Видишь ли… я сказал, что Светлая Сторона не существует объективно… но это совсем не значит, что не существует вообще.
— А как по-твоему ещё существовать можно? Субъективно? Хочешь сказать, что её выдумали?
— Выдумали, выдумывают и будут выдумывать! Да, именно. Светлая Сторона — субъективна, но это совсем не значит «нереальна». И не означает «беспомощна». Разве элементарные частицы нереальны из-за того, что меняют свои координаты и скорости при каждом акте наблюдения?
— Ты хочешь сказать, что свет в Силу привносят сами разумные?
— Да, ученица, именно. Каждый из нас сам пишет тонкой кистью своего разума белой краской по бездонному озеру мрака. У каждого своя Светлая Сторона, тогда как Тёмная — одна на всех. У некоторых она слаба или вовсе отсутствует. Простейший пример — добро и зло в самом примитивном обывательском представлении. У каждого человека своё представление о счастье, но как сделать его несчастным — знают все и это довольно просто. Галактика породила тысячи форм жизни, но подавляющему большинству из них можно причинить смерть одним и тем же бластером. Художник может написать тысячу различных картин и все они будут прекрасны. Но огнемёт превратит их все в кучки одинакового пепла. Разрушение проще и более унифицировано, чем созидание.
Не то, чтобы тогрута хоть на секунду поверила в этот бред, но как умозрительная модель — он казался интересным.
— Так как же в эту модель вписывается лорд Ур?
— Элементарно, моя дорогая. Кел-ет Ур вырос в Империи Ситхов и не имел доступа ни к одной из ваших доктрин, поэтому он придумал себе свой свет — свет победоносный, свет торжествующий. Что удивительного, что такой свет с лёгкостью одолел Тёмную Сторону, которая, будем откровенны, была в Кел-ет Уре всегда слаба — его уровень мидихлориан лишь немного превышал средний по Галактике.
— Получается, что Вейдер…
— Да, Анакин Скайуокер — его полная противоположность. Для него Светлая Сторона оказалась синонимом слабости и бездействия. Куда ей было тягаться со Тьмой, которая была в нём сильнее, чем в ком бы то ни было ещё…
— Получается, что если он сможет изменить своё представление о Светлой Стороне…
— Дорогая моя, это, к сожалению, так не работает. Невозможно изменить своё представление о чём-то одним усилием воли. Особенно когда ты понимаешь, что это представление субъективно.
— Тогда какой предстаёт Светлая Сторона для вас? Вы-то в её субъективность несомненно верите…
— Верим. Поэтому для нас её просто нет. Мы существуем только во Тьме. Никакого иного доступа к Силе для нас нет и быть не может.
— Но вы совсем не похожи на ситхов и иных адептов Тёмной Стороны, которых я знала.
— Потому что мы, как и вы, не погружаемся в неё глубоко. Наш стиль работы очень похож на методы джедаев. Мы не позволяем Тьме завладеть нами. Поддерживаем контроль и баланс, избавляемся от сильных эмоций. Разница лишь в том, что мы делаем это осознанно. Мы знаем, что всякий раз, когда левитируем камни или включаем мечи, мы делаем небольшую уступку мраку в себе, и потом придётся тратить время и силы, чтобы восстановить целостность.
— Но есть специфические светлые техники. Исцеление, например…
— Чтобы создать и применять такие техники, надо верить в Светлую Сторону. Нам они недоступны. Точнее, доступны лишь их тёмные аналоги, с тем же, возможно, эффектом, но с загрязнением — не меньшим, чем от удушения или Молний Силы. Также мы на порядки слабее, чем могли бы быть — каждый из нас уступает как джедаю, так и ситху с тем же уровнем мидихлориан. Взять хотя бы меня лично, сильнейшего в нашем ордене на данный момент. По чистой Силе я тебя превосхожу вдвое. Но если дойдёт до битвы между нами, ты меня нашинкуешь мелкими ломтиками, даже не заметив толком.
— И как оно, стоило того? — Шаак Ти посмотрела на собеседника почти с жалостью.
— Истина стоит чего угодно. Это ещё малая плата за возможность поступать адекватно, опираясь на проверенные факты, а не на философские фантазии. Если бы мы хотели могущества, наши основатели не ушли бы из Ордена Ситхов. И если сравнивать с иными организациями, изучавшими Силу с научной точки зрения, то мы ещё крайне легко отделались.
Шаак Ти кивнула. Такие попытки производились в Галактике с завидной регулярностью — каждые несколько столетий какая-нибудь научная группа, заполучив в своё распоряжение одарённого, пыталась раскрыть секреты Силы с помощью приборов и экспериментов. Поступали такие предложения и Ордену Джедаев, само собой. Заканчивались подобные попытки всегда плохо. В самом лучшем случае исследователи получали противоречивые и невоспроизводимые результаты и проект прикрывали или распускали. В среднем — их устраняли какие-нибудь наёмники или форсъюзеры, не желавшие терять монополии. Что греха таить, иногда такие вещи проделывали и сами джедаи, ради блага Галактики, естественно. Нет, они не вырезали всех исследователей поголовно… в большинстве случаев не вырезали. Как правило достаточно было попросить знакомого сенатора, чтобы урезать финансирование лаборатории или вовсе запретить соответствующее направление как негуманное.
В действительно плохих сценариях исследования давали результат. Экспериментаторы докапывались до чего-нибудь такого, что уничтожало их… а заодно лабораторию, все архивы… и пару ближайших планет.
Есть вещи, с которыми лучше не заигрывать. Великая Сила НЕ ЛЮБИТ, когда её изучают. Познавать — пожалуйста, но с помощью Силы же. Научный, механистический, материалистический подход был ей сильно против шерсти.
— Как же вы смогли избежать их судьбы? — по-настоящему заинтересованно спросила она.
— Двумя способами. Во-первых, мы сами не производили никаких экспериментов с Силой — во всяком случае, таких, в которых напрямую бы участвовали наши люди. Иногда мы оплачивали соответствующие исследования, но чаще — просто собирали и сохраняли то, что удалось выяснить другим. Во-вторых, мы никогда не собирались в одном месте в полном составе или хотя бы всеми ключевыми фигурами. И никогда не хранили в одном месте собранные данные. Всё многократно продублировано. Вы можете уничтожить меня и всех миньонов и Неистовых на Мустафаре — но вы никогда не найдёте всех наших странствующих последователей и вскоре они воссоздадут культ. Нас уже неоднократно таким образом истребляли. У нас просто нет жизненно важных точек.
— Это… впечатляет, — Шаак Ти не льстила, она действительно была поражена подобной самоотверженностью. И ведь это всё работало в течение тысячи лет! Нет, конечно Ордену Джедаев тоже приходилось неоднократно возрождаться из пепла, менять штаб-квартиры, да и ситхи несколько раз считались полностью уничтоженными. Но как правило, это происходило «не благодаря, а вопреки». Структура и организация обоих Орденов не предусматривали, что большинство джедаев или ситхов окажется убито. Возрождением, как правило, занимались отдельные отважные одиночки… и они всякий раз не упускали шанса заодно и реформировать Орден, внести в традицию свои изменения, сделать её «более правильной».
Здесь же целая организация была сформирована с единственной целью — выживать и оставаться неизменной, что бы с ней ни творили время и Сила.
— Но… получается, ваша доктрина ничем не может помочь Вейдеру… Анакину? Если он её примет, то просто останется наедине с Тьмой…
— Этого я не сказал. Вернуть его к свету действительно вряд ли получится… Но есть и другой путь.
— Какой?
— Видишь ли, ученица, несмотря на то, что Тёмная Сторона существует объективно, она не неизменна. Тьма во времена Вишиейта заметно отличалась от Тьмы времён Палпатина. Сильнейший из Тёмных Владык вполне способен повлиять на неё, изменить некоторые правила игры. А кто может быть сильнее Избранного?
Тогрута недоверчиво наклонила голову.
— И вы хотите сказать, что знаете, как это делается? Вы можете подсказать Анакину, как изменить саму Тёмную Сторону? Извините, что-то не очень верится. Такие знания, насколько я понимаю, можно получить лишь практическим путём. А вы сами признали, что даже сильнейшие из вас никогда не сравнятся даже с рядовым аколитом ситхов, что уж говорить о Тёмных Лордах…
— Верно. Не только мы — ни один из тёмных или светлых культов не владеет этим секретом. Только сами сильнейшие из Лордов могут дать такой ответ. Ни Вишиейт, ни Палпатин никогда бы не стали сохранять такие знания в голокроне. Но были и другие. И к одному из них мы знаем путь.
— Кто? — Митра точно не будет рада, узнав, что на её ученика претендуют новые учителя, пусть даже ныне покойные. Она и сама не сильно живая.
— Дарт Тенебрус. Учитель Дарта Плэгаса, который в свою очередь был учителем Сидиуса.
ИТИ АНОР
Есть два типа высшего греха неверных — мерзость и ересь.
Мерзость — это вещи, грязь которых видна невооружённым глазом, вещи, вызывающие праведную ярость и желание уничтожить их с первого взгляда или прикосновения. Вещи, по поводу которых совершенно очевидно, что их быть не должно.