Конечно, «Боевая луна» их сразу же засекла и начала разворачиваться, чтобы дать отпор. Но на это у неё ушло почти три минуты — шестидесятикилометровый астероид отличался маневренностью только в сравнении с Объектом, и то не по всем параметрам.
К тому моменту, как супердредноут открыл огонь по Разрушителям, у него оставалось время уничтожить только один-два «Имперских» или три-четыре «Победы». Сбить щиты ВСЕМ он уже точно никак не успевал. Но в этот момент «Победы» дали ракетный залп — 320 противокорабельных ракет устремились навстречу планетоиду. Обычный боевой корабль просто развернул бы системы РЭБ и сманеврировал в сторону. Но у глыбы таких размеров с этим были определённые проблемы — по ней вполне можно было попасть чисто инерционным наведением, вообще не задействуя никакие сенсоры.
Капитан «Боевой луны» предпочёл просто проигнорировать эти ракеты, продолжая гвоздить турболазерным огнём по одному «Имперскому», щиты которого стремительно истощались. Разумно — даже гигатонный термоядерный взрыв в случайном месте вряд ли сильно повредит астероиду таких размеров. А целенаправленное наведение на отдельные уязвимые места из-за той же РЭБ невозможно. Кроме того, он всё же сместился в сторону, из-за чего часть ракет всё равно промахнулась — это снизило предполагаемый ущерб в несколько раз.
Вот только эти ракеты несли не фугасные, а ионные боеголовки. Мощный разряд вывел из строя все орудия и системы наведения в носовой части дредноута. Всего на несколько минут, пока не будут заменены предохранители… Но Разрушителям этого с избытком хватило, чтобы выйти на цель, зацепиться притягивающими лучами, подавить все огневые точки в непосредственной близости и начать запуск абордажных шаттлов.
Начали поступать рапорты от штурмовиков, и с каждой секундой ощущение «здесь что-то не то» усиливалось. Об этом наперебой кричали и шард Аккорда и охотничьи инстинкты Таркина.
Потому что коридоры корабля были совершенно пусты. Готовые к жестокому бою, десантные группы не встретили не только сопротивления — они вообще никого не встретили! Кроме нескольких дроидов низшего интеллектуального уровня, которые не спеша семенили или катились по своим делам, и даже не обратили внимания, что на корабле чужаки. Причём это были не дроиды КНС, а вполне себе республиканские модели.
Но ведь кто-то же продолжал по ним стрелять! Кто-то управлял манёврами корабля!
— Пробивайтесь к рубке и в машинное отделение, — приказал Таркин. Десантные группы, разумеется, и сами это понимали, вопрос был лишь в том, где именно названные отсеки располагаются и как до них быстрее добраться. Гиперсвязь работала нормально, но Уилхуфф сильно сомневался, что по первой его просьбе из архивов поднимут и пришлют ему схему помещений «Боевой луны». Судя по всему, с этим кораблём была связана какая-то неприятная история, которую Император изо всех сил пытался скрыть.
Он запросил показания с биодетекторов на Разрушителях. Ничего. Полный ноль, если не считать самих штурмовиков. Все сигналы принадлежали людям и в точности совпадали с опознавательными маячками десантной команды. Возникало впечатление, что громадный корабль полностью автоматизирован.
Технически вполне возможно построить дроидный мозг достаточной мощности, чтобы управлять хоть целой планетой, не то, что дредноутом. Но ни один производитель дроидов в Галактике не стал бы этого делать. Это попросту бессмысленно. Чем дроид умнее, тем он своевольнее и капризнее, тем легче обходит все заложенные ограничения. Поэтому даже испытания полностью беспилотных фрегатов и грузовиков шли со скрипом, и постоянно сопровождались какими-то скандалами. А уж для супердредноута все подобные проблемы возросли бы в квадрате, как и опасность его выхода из-под контроля.
Если Палпатин когда-то санкционировал подобный проект, приложил руку к созданию самого большого в Галактике робота-убийцы — неудивительно, что он потом так старался скрыть информацию о нём. Но зачем бы Императору (или Верховному канцлеру, если раньше) понадобилось настолько отступать от собственных принципов? Он даже обычным дроидам не сильно доверял.
— Звезда, ты можешь каким-то образом проверить, не является ли этот корабль Абоминор?
— Могу. Я бы почувствовала другую Искру, тем более такую сильную. Нет… не является. Этот корабль мёртвый, как все ваши корабли… но я чувствую в нём что-то зловещее… Он меня пугает, Уилхуфф. Эй, он идёт прямо на меня! Не подходи!
Двигатели «Боевой луны» заработали на полную мощность. Только теперь она не убегала. Наоборот, на максимальном ускорении шла навстречу Звезде Смерти.
И похоже, всерьёз намеревалась её таранить.
— Расчёту суперлазера — полная готовность к открытию огня, но без команды не стрелять! — поспешно приказал Таркин.
Это должно было хоть в какой-то степени удержать Звезду от поспешных действий. Конечно, если бы она попросила Растворитель уничтожить опасный астероид, никакие блокировки его бы не удержали, не говоря уж об устном приказе командира станции. Таркин для этой кристаллической мозаики вообще пустое место. Но вот объяснить такой самопроизвольный выстрел будет не в пример труднее.
— Хочу сообщить, — очень холодно процедила Звезда, — что даже при тупом механическом ударе астероидным телом такого размера и массы на такой скорости вероятность выжить для меня составляет пятьдесят два процента, а для тебя — восемнадцать. Если же эта стерва взорвёт реактор, а я уверена, что она готовится его взорвать…
— Пусть готовится, — усмехнулся Таркин. — Тем больше будет её разочарование.
Существует три очевидных способа взорвать реактор крупного корабля. Реакторов у него, собственно говоря, два. Термоядерный, который не торопясь, круглосуточно, семь дней в неделю в одном и том же темпе стабильно нарабатывает энергию из самого распространённого во Вселенной топлива — водорода. И реактор гиперматерии, который во время стоянки бездействует, а во время боя мгновенно превращает сотни тонн массы в энергию, обеспечивая пиковые нагрузки: тягу двигателей на форсаже, работу активного щита, турболазерные залпы и многое другое. Предположим, капитан звездолёта решил совершить суицид, да не просто так тихонько застрелиться в собственной каюте, а уйти красиво, с прибабахом, с фейерверком. Чтобы далеко видно было. Как ему в этом сможет помочь двойное огненное сердце корабля?
Самый очевидный способ — просто отключить сдерживающие поля на обоих реакторах и позволить буйству квазиплазмы выплеснуться наружу. Второй по очевидности — влить в реактор гиперматерии больше топлива, чем он сможет «переварить». Ну и третий, требующий от самоубийцы хотя бы элементарного знания ядерной физики — бустировать термоядерный реактор, влив в него промежуточные продукты протон-протонного цикла, в количествах на порядки больших, чем он сам производит.
Только вот проектировщики и строители звездолётов об этих методах тоже, как ни странно, в курсе. Нет, перед ними никто не ставит задачу помешать капитану совершить эпическое самоубийство — для этого на борту служба безопасности есть. Но вот «защиту от дурака» они обеспечить обязаны — чтобы кто-нибудь случайно не отправил десятки тысяч человек в Великую Силу, просто нажав не ту кнопку. Как и от вражеских диверсантов, которые то же самое сделают вполне намеренно.
Поэтому при простом отключении главного удерживающего поля сработает вторичный контур. Если предварительно отключить его тоже (хотя для этого придётся физически поломать генератор, поскольку отключение вторичного контура при работающем реакторе штатными средствами не предусмотрено) — ну, тогда плазма просто потечёт по путям наименьшего сопротивления. То есть через шахты аварийного сброса — в дюзы, а оттуда — в космос. Конечно, вся сверхсложная машинерия реактора от такого издевательства накроется, и звездолёту придётся провести пару месяцев в ремонтном доке, прежде чем он снова сможет летать. Но экипажу и пассажирам по большому счёту ничего не сделается, разве что преждевременную седину закрашивать придётся.
Взорвать реактор гиперматерии, аннигилировав в нём чересчур большую массу топлива, вы тоже не сможете. Чем больше давление в рабочей камере, тем бОльшая массовая доля квазиплазмы утекает в гиперпространство. Где и аннигилирует, не делая, конечно, полезной работы, но и вреда никому не причиняя. Таким путём вы просто в ускоренном темпе разрядите накопители.
Ну и наконец, бустирование термояда опять же не предусмотрено конструкцией. Термоядерная печка чуток посложнее дровяной — в первой нельзя просто открыть заслонку и кинуть в огонь что попало. Главный входной канал пропускает только протий в газообразном состоянии — и никак иначе. Есть вспомогательные микроканалы для регулировки хода реакции — но они на то и «микро». Опасную дозу дейтерия или Гелия-3 через них не зальёшь, чисто физически. Можно увеличить энерговыход раз в десять по сравнению со стандартным режимом работы, если сильно надо. А запас прочности реактора рассчитан на стократное превышение нормы в течение неограниченного времени и на пятитысячекратное — в течение короткого.
Поэтому если ваши амбиции ограничены тем, чтобы просто уничтожить собственный корабль, нужно взрывать вовсе не реактор, а бак с тибанной. Газ тибанна детонирует, высвобождая огромное количество энергии, не просто сжигая, а испаряя, чуть ли не дезинтегрируя всё, что окажется рядом с ним. Это его фундаментальное свойство и с этим ничего не поделаешь.
Но если вы хотите превратить свой корабль в бомбу, от которой пострадает кто-то ещё, кроме вас самих, подрыва тибанны становится совершенно недостаточно. Тибанновая квазиплазма — очень горячая и очень разрушительная штука, но вот дистанционные поражающие факторы для её взрыва близки к нулю. Она не производит ни осколков, ни ударной волны, ни излучения… вернее, в принципе всё перечисленное там есть, и если рвать тибанну в больших количествах, побочные эффекты даже могут кого-нибудь убить. Но если сравнивать степень опасности для удалённых зрителей в пересчёте на килограмм тротилового эквивалента, то для тибанны этот показатель окажется ничтожным по сравнению с аннигиляционными, ядерными и даже химическими взрывами.